Парфюмер Серж Лютенс: как отличить хороший аромат от плохого

Люди, сведущие в парфюмерии, ждали его приезда давно и с большим любопытством, а он всё откладывал, ссылаясь на прелести затворнической жизни в своем доме в Марракеше. О нем ходят легенды (поговаривают, что это второй граф Калиостро!), попасть к нему в гости мечтают все адепты настоящей парфюмерии… Но вот наконец он в Москве — приехал на открытие собственного именного бутика, и уже за час до появления маэстро по обе стороны красной ковровой дорожки собралась толпа, жаждущая увидеть Сержа Лютенса наяву! Мне повезло больше: сорок минут мы с ним провели в отеле «Балчуг», разговаривая о том, как его детство было связано с ароматами и почему определение «нишевая парфюмерия» не имеет никакого отношения к тому, что делает мсье Лютенс.

Многие известные парфюмеры называют вас мэтром. У кого, как не у вас, спрашивать, что же такое духи, в чем их магия?

Аромат — это производное его создателя, то, что выражает его индивидуальность, его сомнения, гнев, переживания. Вместе с тем это способ невербального выражения чувств и мыслей, своеобразный язык, с помощью которого действительно можно общаться. Любые ваши актуальные переживания не могут быть оторванными от прошлого опыта. Я всегда говорил: то, что ребенок испытывает до семи лет, определяет его индивидуальность на всю оставшуюся жизнь. Его суждения, вкусы, манеру себя вести. Когда я был маленьким, мой отец, который, откровенно говоря, не слишком любил мою мать, часто повторял ей, что у нее слишком большой нос, а мне говорил, что у меня нос моей матери, то есть тоже очень большой. И теперь, когда я еду в машине рядом с водителем, часами могу изучать себя в зеркале бокового вида…

Для меня духи — это способ запоминать жизнь. Я прекрасно понимаю, почему вы говорите, что это язык, с помощью которого можно общаться. Но если ароматы отражают субъективные переживания парфюмера, как тогда получается, что они подходят еще кому-то, кроме самого парфюмера?

Такие переживания, как гнев, радость, тоска, универсальны, их испытывают абсолютно все люди, я всего лишь «озвучиваю» их.

Фотография: Александр Мец

То, что вы говорите, придает духам чрезвычайно психологическое значение, так как выходит, что аромат отражает базовые эмоции, которым действительно подвержены все. А как он действует на человека?

В душе каждого человека есть конфликт, и интересно, что сценарии этих конфликтов одинаковые для всего человечества. Все они основываются на таких персонажах, как отец, мать, ребенок. Попадая на кожу человека, аромат может оживлять прошлые переживания, придавать остроту моменту или, напротив, успокаивать, делать человека более уверенным в себе. Взять, к примеру, чувство страха. Оно было знакомо таким разным личностям, как Пикассо и Достоевский. Пикассо настолько обожал женщин, что из-за своей любви боялся потерять себя как личность. Единственным способом освободиться от этого страха было бесконечное расчленение женщин на его полотнах. Определенный страх жил и в душе Достоевского. Его мать, хрупкая и утонченная женщина, которую он горячо любил, терпела побои жестокого отца… Достоевский ненавидел его, как и я своего, но это чувство, замешанное на страхе, позволяло ему двигаться вперед. Как видите, у людей, живущих в разные эпохи и в разных странах, одни и те же переживания. Так вот аромат становится той площадкой, которая способна объединить людей в их опыте, избавить их от страхов. Когда отец Достоевского умер, у писателя случился первый эпилептический припадок, так что, проводя параллели, можно сказать, что мои духи — сплошной эпилептический эпизод!

Если так, то ароматы, выпускаемые для масс-маркета, — это насморк?

Да!

Но насморк настолько скучен и банален, что от него стоит избавиться, не так ли?

Конечно! Для этого существуют платки. Полагаю, лучше пользоваться мылом, чем такими духами. Какие эмоции вообще способны вызывать такие ароматы? Что хотят сказать, когда изображают обнаженную женщину на рекламном плакате очередного парфюма, которая разрывает на себе колье или гоняет на мотоцикле в окрестностях Версальского дворца? Эти ароматы не могут существовать вне декораций, сами по себе, и это так скучно! Я родился в 1942-м, и в пятидесятых годах была парфюмерия, рассчитанная на людей определенного социального слоя, богатых и успешных; были и одеколоны, ориентированные на простых людей. Интересно, что такое распределение не изменилось и сегодня. Большинство производителей осознали всю прелесть и исключительность ароматов для обеспеченных потребителей, тем самым уничтожив, нивелировав такое явление, как нишевая парфюмерия. Теперь это часто маркетинговый термин, позволяющий увеличивать продажи.

Фотография: Александр Мец

Как же отличить хорошее от плохого?

При помощи носа и своего опыта. Думаю, это лучшие проводники! Забавно, что раньше мне вообще не нравились духи, я ими не интересовался. Я начал работать очень рано, в четырнадцать лет. Отец устроил меня в парикмахерскую, и это было настоящим кошмаром: я подметал пол, подавал шпильки… А еще вешал пальто в гардеробной. Именно тогда и начал различать женщин: по тому, как они подавали одежду, я узнавал их характер! И тогда я понял, что элегантность — это не просто платье, это еще и манеры, а также аромат, обволакивающий человека. Сегодня может показаться, что аромат — сирота реальности, но это не так, он неотъемлемо связан с реальностью и продолжает ее.

Ваши коллеги, производящие тонны «нишевой парфюмерии», замахиваются на трансформацию человека посредством духов. Как вы к этому относитесь?

Полагаю, это полная ерунда! Духи никак не могут изменить человека, потому что аромат создан для того, чтобы подчеркнуть его характер, придать уверенности в себе. Мне кажется, что духи должны помогать, иногда даже просто акцентировать внимание на сильных сторонах личности. Идея трансформации человека меня пугает!

Существуют законы парфюмерного рынка, какое они имеют к вам отношение?

Никакого.