Анастасия Денисова

О такой жизни ты мечтала с самого детства?
В детстве я часто пела и танцевала, придумывала какие-то номера, представляла, что стою на сцене и рассказываю какие-то душещипательные истории. Я никогда не задумывалась о том, какую профессию выбрать, видела себя только актрисой. Размышляла так: раз я девочка, значит, должна быть артисткой. 

Неужели родители никак не пытались тебя предостеречь?
Родители заняли противоположные позиции. Мама в юности сама хотела стать артисткой, она много чего перепробовала: в цирковой студии занималась, в хоре пела, ходила на какие-то кинопробы. Правда, надолго нигде не задерживалась, возможно, из-за природной скромности. Мама намного мягче меня. А может, рядом с ней просто не было такого человека, который бы поверил в неё так, как она в меня. Сначала она отправила меня в музыкальную школу. Надо так надо. Папа же хотел, чтобы я стала пианисткой, гастролировала по всему миру. Но с фортепиано у меня не сложилось. Бывали моменты, когда родителям приходилось силой сажать меня за инструмент. Я благодарна маме, которая доходчиво и мягко объяснила, что всё это надо не им, а мне самой. Когда я окончила школу, мы вместе стали думать, куда поступать. Мама предложила: «А давай в театральный институт?» И я пошла поступать в ГИТИС. 

Тебе повезло поступить с первой попытки?
Это было именно везение. Ты можешь быть хоть семи пядей во лбу, знать наизусть всего Пушкина, читать в лицах басни, но это далеко не гарантия того, что ты понравишься педагогам и они решат дать тебе шанс. Я могла пойти на эстрадный факультет к Валерию Гаркалину или на актерский, на курс Павла Осиповича Хомского и Валентина Васильевича Теплякова. Мы немного подумали и решили, что все-таки на актерском у меня будет больше возможностей.

«Мы» — это ты и мама?
Да.

Ты всегда с ней советуешься?
Мама — это моя душа. На самом деле я стараюсь не рассказывать ей слишком много о моих личных переживаниях, чтобы не травмировать. С такими вещами я справляюсь сама. А что касается каких-то жизненно важных вопросов, их я обсуждаю только с ней. И вот, посоветовавшись с мамой, я выбрала актерский факультет. Очень скоро начались первые разочарования, а точнее, я просто-напросто окунулась в реальность. Каждый абитуриент считает, что основная задача — поступить, а потом начинается: «я звезда, меня скоро будут снимать». На деле же очень маленький процент идет дальше по этой дороге: кто-то по своей воле отказывается от артистического будущего, кого-то жизнь заставляет. Выживает сильнейший. 

Настя, ты производишь впечатление очень сильного и уверенного в себе человека. Это пришло с рождением сына или так было всегда?
Я забеременела, когда училась на втором курсе. Само собой, ребенок меня полностью изменил. Поступать я пришла девочкой — забавной, худенькой. Родив Юру, я перестала быть маленькой девочкой, но и женщиной еще не стала. Начался очень сложный переходный период, мне было трудно найти себя новую, понять и принять. Но уже к четвертому курсу я полностью сформировалась как личность и как творческая единица.

Отец ребенка был рядом, или ты воспитывала сына одна?
Одинокой я не была. Поступила в университет, наслаждалась студенчеством, потом встретила человека. Мы полюбили друг друга и стали жить вместе. Говорить о детях мы начали очень рано, правда, я хотела сперва доучиться. Но Юра пожелал появиться раньше, чем я окончила ГИТИС. Я не собиралась воспитывать его одна. Пока он был совсем маленьким, мы с его папой жили вместе. Юра рос в семье, папа помогал, всё было хорошо. Мы были вместе до тех пор, пока я не окончила институт.

И что произошло потом?
Мы разошлись, как говорят, по обоюдному согласию. Всякие были трудности. Возможно, мы поторопились, возможно, кто-то из нас оказался неправ…

Скажи, не возникали мысли, что рождение ребенка поставит под вопрос твое актерское будущее?
Что ты! Таких мыслей у меня никогда не было. Опять-таки спасибо моей мамочке, которая меня так воспитала. Я всегда знала, что дети — это святое, как бы трудно мне ни было. Возможно, я не идеальная мать, Юре нужно больше внимания. Но я ни о чем не жалею.

А как на твою беременность отреагировали педагоги?
Мой худрук Валентин Васильевич Тепляков отнесся ко всей этой ситуации с удивительным пониманием. В середине второго курса я пришла к нему и сказала, что беременна. Он ответил: «Зачем тебе академ? Учись, пока можешь. Тебе кто-нибудь сможет помочь? Вот и отлично. Родишь и вернешься». И я воодушевилась его словами. А еще один наш педагог, Зинаида Григорьевна Матросова, сказала как-то моим однокурсницам: «У Насти уже есть сын, вы поймете чуть позже, какой правильный выбор она сделала». Может быть, Зинаида Григорьевна хотела меня таким образом успокоить, но ее слова звучали настолько убедительно, что я в очередной раз осознала, что ничего не теряю, а, наоборот, приобретаю. 

 
Но все-таки что-то ты потеряла, раз после окончания ГИТИСа стала работать секретаршей. Как так вышло?
Мы с однокурсниками готовили программы для поступления в театр. Но я как-то не очень хорошо подготовились: может, неправильно материал подобрала, может, времени и должного внимания не уделила. Хотя мне мама очень помогала, сидела с Юрой, когда в этом была необходимость. В общем, в театре меня особо не ждали, приглашали разве что в Московский областной театр юного зрителя. С Юриным папой на тот момент мы уже разошлись, и я прекрасно понимала, что, какими бы замечательными ни были мужчины, надо всё делать самой. Мне нужна была нормальная зарплата, чтобы я могла содержать сына и маму, которая не работала, а помогала мне с Юрой. И получался вот такой замкнутый круг! На тот момент оклад начинающей актрисы был 6 732 рубля плюс 500 рублей за каждый спектакль. Простая калькуляция говорила о том, что этих денег хватит разве что на оплату квартиры. Мне пришлось сделать выбор не в пользу театра. Бессмысленно уходить туда на целый день и не иметь возможности прокормить семью. 

Сложно в 22 года принимать такие решения?
Не могу сказать, что это решение далось мне с трудом. У меня просто не оставалось выбора. Того, к чему я шла с раннего детства, о чем всегда мечтала, никогда не будет. Смириться с этим было трудно. Но я собралась, четко поняла, какая работа меня устроит — посменный график, достойная зарплата, — и приступила к поискам. Я понимала, что не пойду работать официанткой, хотя ничего зазорного в этом не вижу. Тогда я вспомнила, что старшеклассницей проходила практику у папы в офисе. Я человек коммуникабельный, неплохо владею разговорным английским. Адекватно себя оценив, я решила, что буду отличным секретарем. И тут начались проблемы. Сотрудники отдела кадров удивлялись, когда открывали мой диплом. А мне не хотелось объяснять людям, что как актриса я не реализовалась. Как-то раз сотрудница эйчар-службы дала мне очень хороший совет говорить на собеседовании так: «Знаете, актерство — это такая блажь… Мне захотелось, я поступила, выучилась, добилась чего хотела. Но разве это профессия? Что вы! Я же серьезный человек, я собираюсь получать второе образование». И ты знаешь, это работало. Каждое собеседование было похоже на спектакль. Работу я выбирала тщательно — запросы были немаленькие. Но в итоге нашла замечательное место, еще и недалеко от дома. Стала работать, развиваться, меня повысили, были даже мысли о собственном бизнесе.

Получается, в тот момент ты оставила мечты о карьере актрисы?
Эти мечты постепенно становились всё более прозрачными. Меня в моей жизни всё устраивало. И вдруг раздался телефонный звонок: «Здравствуйте, не хотите прийти на кастинг в телепроект канала ТНТ «Деффчонки»?» У меня буквально челюсть отвисла: откуда у них мое портфолио, телефон? Я никогда никуда не отправляла свои снимки, разве что когда-то очень давно пару любительских на «Мосфильм». Сказать, что меня этот звонок не взволновал, будет неправдой. Но на тот момент у меня уже был, как выражается моя героиня Катя Швиммер, «крепкий мозг». Меня невозможно было сбить с пути, я себя воспитала. Подумала: «Что я теряю? Да ничего». Меня вот это «спасибо, мы вам перезвоним» уже не могло огорчить. Я на коне. Так что, взвесив все за и против, решила: почему бы и нет. Накрасилась, надела то, в чем чувствовала себя победительницей, и поехала на кастинг. Мне дали прочитать описание персонажей. Лёля, Василиса, Маша Бобылкина и, наконец, Катя Швиммер, или Пална: «работала секретаршей, много комплексов, полновата». И я подумала: «Кого я пытаюсь обмануть? Вот же она, моя героиня». (Смеется.)

Читайте полную версию интервью в журнале ОК!