Мари Краймбрери: «Я выхожу на сцену рассказывать свои истории»

Журнал ОК! номинировал Мари Краймбрери на премию ОK! «Больше чем звёзды» в категории «Новые имена. Музыка». В одной из своих песен она поет: «Я девочка не рок-н-ролл и точно не девочка-рэп». Мари — девочка-вопреки. Если бы не тяжелая травма колена, она никогда не стала бы петь на сцене. Если бы не болезненные любовные отношения, она никогда бы не записала свой первый громкий хит. Сейчас Мари Краймбрери — успешный молодой артист лейбла VELVET MUSIC. 3 ноября она даст большой сольный концерт в московском клубе RED. К этому успеху она шла несколько лет через пробы, ошибки, предательства и разочарования.

Мари, ты не любишь, когда тебя называют певицей, и предпочитаешь — «автор и исполнитель». Почему?

Потому что я не выхожу на сцену демонстрировать свои вокальные данные, я выхожу рассказывать свои истории. И то, что они созвучны такому огромному количеству людей, это приятный бонус. Я никогда не училась петь. Не скрываю этого и не стыжусь. Но при этом знаю, что, выступая перед публикой, искренне и чисто доношу свои эмоции через тексты, через манеру исполнения, через свою открытость. У нас люди уже давно научились отличать искренность от фальши. Какую бы душевную песню артист ни купил, она может тупо не зацепить только потому, что он сам не понимает, о чем поет. Да вообще купить можно что угодно: первое место в iTunes, обложку журнала, лайки в инстаграме... Всё, кроме зрителей на твоих концертах и любви аудитории.

Когда ты в подростковом возрасте пела свои первые песни дома, а родители врывались в комнату со словами «заткнись, не ори», вряд ли ты философски относилась к их оценкам?

У меня в комнате была дверь-купе, и я не всегда слышала через наушники, что кто-то заходит. Частенько бывало, что я пыталась читать какой-то очередной рэп-куплет, что-то напеть, и вдруг — похлопывание по плечу. Папа не стеснялся в выражениях: «Ложись спать! Хватит уже орать, всех соседей разбудишь!» Но ведь, что самое интересное, он был прав. Это же так и было.

Свои первые демки мне самой страшно слушать. Я очень плохо пела раньше! Рада, что родители мне прямо говорили.

Это дало импульс работать над собой, развиваться. Мне постоянно вбивали в голову: ты поешь хреново — а я в этот момент думала: хорошо, сейчас я вам покажу, как умею! Назло!

Папа как-то сказал тебе в сердцах, что ты позоришь его фамилию. Что это была за история?

Ой, это говорилось в контексте. У меня в подростковом возрасте с папой сложно складывались отношения. Взаимопонимания не было вообще. Представь ситуацию. Мне 15 лет, я прихожу домой и говорю: «С завтрашнего дня начинаю работать в ночном клубе». Понятное дело, у папы глаза на лбу. А я ведь в этот клуб устроилась не стриптизершей.

В то время я мечтала о карьере хореографа-постановщика. У нас был свой коллектив, и мы просто ставили все вместе
шоу-программу. Я даже пригласила родителей в клуб, чтобы они убедились, что их дочка ничего постыдного там не делает. Мама пошла, познакомилась с директором, с ребятами из команды и всё приняла. А папа категорически отказался идти. Напридумывал себе всякой ерунды.

И ты включила свое любимое «назло» и придумала новую фамилию — Краймбрери?

В тот момент мне стало чуточку обидно.

К тому же я была самоуверенным ребенком, максималистом. Мне казалось, что я творю что-то гениальное. А мне вдруг говорят, что, наоборот, занимаюсь сомнительными вещами. Вот и решила взять псевдоним. Сидела на уроке информатики, записывала в тетрадке какие-то свои хаотичные мысли, потом сложила первые буквы слов, и получилось «Краимбрери». Заменила «и» на «й», потому что так лучше звучало. Вот и вся история. Прямо во время урока. Как ты понимаешь, училась я «хорошо»! (Смеется.)

Фотография: Виталий Николаев

А ведь родители наверняка мечтали видеть тебя в будущем юристом, доктором или программистом?

Ты почти угадал! Брат у меня — программист, он хотел, чтобы и я пошла по его стопам. Папа видел меня переводчиком. Мне всегда легко давались иностранные языки. Да и ему было бы комфортно — он знал, куда меня пристроить на работу, буквально видел за меня мое будущее. А вот мама мне давала полную волю выбора. Хочешь быть официанткой — будь официанткой, хочешь быть парикмахером — будь парикмахером, только не пой! (Смеется.) У нее самой музыкальное образование и, видимо, какие-то нереализованные мечты, связанные с творчеством. Возможно, мама боялась, что такая же трагедия «недоуспеха», «недопризнания» повторится и в моей жизни. Оберегала меня от моральных травм, как я сейчас понимаю. Но я доказала маме обратное. И сказать, что она сейчас счастлива, — это ничего не сказать!

А папа как относится к твоему нынешнему успеху?

Думаю, что он мной гордится! Сто процентов. По крайней мере он следит за моим творчеством...

Но ты же в детстве не задумывалась всерьез о музыкальной карьере и не стремилась петь на профессиональной сцене? Сама говоришь, что мечтала стать хореографом.

Да.

Но потом случилась травма...

Мне не хочется вдаваться в подробности. Я это пережила, переболела, переступила и вошла дальше в абсолютно новый для себя период жизни. Даже не помню, как мне было хреново. Если ты хочешь чем-то поделиться, то должен рассказывать об этом либо с эмоциями, либо никак. Вот история с моими травмами (а их было несколько) теперь связана с нулевой эмоциональностью.

Я счастлива, что получила травму. Звучит как исповедь шизофренички. (Смеется.) В жизни не взяла бы в руки микрофон, если бы стала хореографом.

А как ты вообще вдруг начала писать песни?

Я работала в подтанцовке вокального шоу. Частенько бывала в студиях звукозаписи, наблюдала, как они работают, — и всё это мне казалось дико простым. Я подумала: раз они могут, чем я хуже? Музыку я чувствую с детства, стихи писать умею. Села и зачитала рэп. И вроде клево получилось. Ну, почему-то вот так девочке из Кривого Рога вдруг показалось. (Смеется.)

И о чем был твой рэп?

Что-то агрессивное. Я тогда была очень озлобленной, на всех кидалась, дерзила, никого к себе не подпускала, остро на всё реагировала. Сейчас мне болезненно вспоминать ту девочку. Мне казалось, что жизнь ко мне несправедлива. Все девчонки вокруг красивые, а я — 70 килограммов веса с прямой челкой... Почему мой талант никто не может разглядеть среди бездарей? Мне было 18, и казалось, что я стану великим хореографом. А тут эта травма... Почему жизнь со мной так поступает? Почему у кого-то нет ни одной травмы, а он так хреново танцует? А я гениально танцую — и у меня травмы. У меня были вопросы к небу, которые оставались без ответов. Стыдно ли мне за те песни? Наверное, нет. Здесь дело не в музыке, а во внутреннем состоянии, в котором я тогда пребывала.

С чем был связан твой переезд в Москву из Кривого Рога?

Я переехала вслед за любимым человеком. Понимала, что поддерживать отношения

на расстоянии становится всё сложнее и сложнее.

Это были счастливые отношения?

Если внимательно послушать мою музыку, можно буквально каждую ситуацию распороть вдоль и поперек. Я не очень люблю вспоминать о каких-то личных проблемах, да и о недостатках своего мужчины, пусть и бывшего, говорить не имею права. У нас были очень сложные отношения, я столкнулась с агрессией, неадекватным поведением, у человека была алкогольная зависимость. Но, знаешь, это как с травмой. Если бы не тот опыт, я, возможно, до сих пор не понимала бы, чего мне хочется. Я бы легкомысленно заводила отношения и расставалась, заводила снова и снова расставалась. Теперь вижу мужчин насквозь, сканирую их.

Фотография: Виталий Николаев

И на что в первую очередь обращаешь внимание, когда сканируешь мужчину?

Важнее внутреннего стержня в мужчине для меня ничего нет. Ни внешность, ни материальный достаток не имеют значения. Человек может резко разбогатеть и так же резко упасть на дно. Но если у мужчины есть характер, он сможет встать и пойти дальше. А если он изначально ведет себя как податливый тюфяк, пытающийся под кого-то подстроиться, мне априори с ним неинтересно разговаривать.

А измены приходилось прощать?

Приходилось. И я ни разу не пожалела об этом. Но это было давно, поэтому можно уже не вспоминать. (Улыбается.)

Можно ли сказать, что тяжелые отношения вдохновляли тебя на написание песен?

Песня «Давай навсегда», которая впоследствии стала безумно популярной, была написана как раз в то время. Я жила с мужчиной, а влюбиться мечтала в другого. Мне хотелось быть рядом с тем, кто мне созвучен.

Я понимала, что мы зашли в тупик, но долго не могла выйти из этого замкнутого круга. В то же время не хотела терпеть. И я пела. В этой песне есть ключевая фраза: «Мы не знакомы, нет, но теперь на всю страну кричу — я тебя хочу». То есть я обращалась к человеку, которого на самом деле не было в моей жизни, но о котором я мечтала. Это песня про воображаемое, а не про те отношения, которые были в реальной жизни.
Я слушала ее и верила, что моя мечта однажды обязательно сбудется.

И чем закончились ваши отношения?

Я ушла. Мы просто сидели на кухне, пили кофе, и я сказала: «Слушай, я тебя больше не люблю. Уже, наверное, год как». Собрала чемодан и ушла за один день после шести лет отношений.

Меня вытаскивала моя музыка. Я слушала «Давай навсегда» и понимала, что осталась честной перед самой собой.

Эта песня стала настоящим интернет-хитом. Ты ожидала такой реакции публики? Каково тебе было видеть огромное количество лайков и репостов?

Было непонимание, что мне дальше с этим делать. В тот момент я жила в Бутово... Ну стала песня популярной. Ну ок. А ты по-прежнему сидишь страшненькая с тонкими бровями в съемной квартире и не понимаешь, как тебе эту популярность монетизировать. Вся такая искренняя, независимая, сильная и не знающая, что со всем этим набором охренительных качеств делать дальше. Безусловно, «Давай навсегда» — это был мой самый главный и самый первый прорыв, и это была песня, которой я, в принципе, решила закончить свою неначавшуюся карьеру, завязать с музыкой, потому что мне казалось тогда, что у меня ничего не получается. И это никому не нужно. «Давай навсегда» я записала в девять вечера с температурой 38,5. Выпустили мы песню в два часа ночи и случайно забыли добавить партию баса. В таком виде она и попала в интернет прямо перед самым Новым годом. И уже в январе мне стали поступать звонки из разных лейблов с предложениями заключить контракт.

Неужели ты не ухватилась за этот шанс?

Нет. Я всем отказывала. Не люблю, когда во мне видят только товар. Конечно, мне нужны были деньги, но я бы никогда не стала работать там, где музыка является только бизнесом. Ездила на переговоры. И как только вопрос касался моего заработка, мне все начинали говорить про творчество. Как только вопрос касался творчества, мне тут же говорили про деньги. Замкнутый круг: ты, девочка, занимайся музыкой, а в финансовую часть не лезь, получай свои 10 процентов и не рыпайся. Радуйся славе. А мне не нужна была слава как таковая. Для меня на первом месте были человеческие отношения. Мне важно, чтобы ко мне относились с уважением, чтобы видели во мне не только инструмент для зарабатывания денег. Меня пытались переломить. Но мой характер криворожский просто так не сломать. (Смеется.)

Фотография: Виталий Николаев

И ты со своим криворожским характером не сдалась и не уехала обратно?

Как сейчас помню, было 30 мая, и мне через пару дней нужно было платить за квартиру. Я жила одна, деньги заканчивались. Остались последние 5000 рублей. В общем, ситуация критическая. Я впала в отчаяние и позвонила маме, чтобы сказать, что возвращаюсь в Украину. Кстати, мои родители на тот момент всё еще были уверены, что я наиграюсь, нагуляюсь, возьмусь за ум и приеду к ним обратно работать переводчиком. Но мама неожиданно ответила: «Ты можешь вернуться, мы всегда тебя ждем. Но ты никогда себе не простишь эту слабость».

В тот момент я расплакалась и подумала: блин, наверное, не судьба, сижу целыми днями в четырех стенах и за последние месяцы даже не написала ни одной песни. Уеду домой и там начну всё с чистого листа.

Решила устроить себе прощальный вечер. Поехала в ресторан на Арбате, заказала на последние деньги кальян на грейпфруте, любимый салат и мороженое. И как-то невзначай написала здесь же в ресторане песню. Утром отправила ее знакомой девушке, которая работала в продюсерском центре, и в тот же день этот трек у меня купили за 2000 долларов. Я отдала деньги за квартиру и поняла, что сдаваться пока рановато.

Чем еще зарабатывала на жизнь в то время?

Преподавала хореографию, помогала авторам песен корректировать тексты. Первые гастроли начались. Это было очень смешно. Я всегда себя считала интернет-артистом. Но вдруг неожиданно поступил запрос на концерт. Надо было видеть мои глаза в тот момент. Опыта — ноль, программа не собрана. Как я буду петь? Как буду двигаться? Года четыре назад я и представить не могла, что буду собирать полные залы.

В 2017 году это стало реальностью. Ты подписала контракт с продюсерским центром Velvet Music Лианы Меладзе и Алёны Михайловой. Не была страха, что из артиста превратишься в проект и потеряешь свободу творческого самовыражения?

Я ее, наоборот, обрела!

Почему, отказав многим продюсерским центрам до этого, ты решилась на сотрудничество с Velvet Music?

Я уже никому не верила. Накануне встречи с «Вельветом» продала свой альбом «ННКН» («Нет никого круче нас») одному лейблу. Пластинка вышла, а выхлопа никакого, хотя там уже были стопроцентные хиты «Пьяная», «Вызови такси», «Кеды-капюшон». Но раскрутки не происходило. Я начинала ненавидеть продюсеров. И дала себе клятвенное обещание — больше никогда в жизни ни в один ПЦ, ни на одни переговоры не ездить. И вот брожу я по «Метрополису», у меня подергивается глаз от нервного тика в связи с выпуском альбома. Раздается звонок с незнакомого номера. На конце две цифры — 31. А у меня есть один друг, у которого везде «3» и «1» — счастливые числа. Думаю, наверное, он. Перезваниваю. «Здравствуйте! Мы из продюсерского центра Velvet Music, работаем с такими-то артистами, хотели бы пригласить вас на встречу...» И как-то всё сложилось в тот день. Эти цифры. Плюс я сама перезвонила на незнакомый номер, хотя обычно этого не делаю. Думаю, ладно, съезжу, меня же никто за это не отругает.

Фотография: Виталий Николаев

И какие были первые впечатления от встречи?

Меня поразила атмосфера офиса — какой-то домашний уют, будто я приехала к друзьям в квартиру. Алёна Михайлова — словно мама, рядом с ней чувствуешь себя ребенком. Меня попросили рассказать о себе. Просто рассказать о себе! Я даже не поняла, что это было, деловые переговоры или дружеская встреча. Отправила демозаписи — все, которые у меня были. Потом мы встречались с Алёной еще раз, уже в ресторане. За ужином она рассказывала мне истории из своей жизни, я делилась с ней личными переживаниями.

И в какой-то момент она говорит: «Мы подумали и хотим предложить тебе сотрудничество». — «Да, я согласна, Алёна! Конечно!»
У меня появилось много творческой энергии, я писала без остановки. Помню, принесла в Velvet песню «Не в адеквате», а самой стыдно.

Она же позитивная, немного ироничная, а я вся такая типа самодостаточная, серьезная. Думаю, не буду ли выглядеть глупой?

Алёна послушала трек: «Марина, легкость — это естественно. Если ты хочешь записать танцевальные, позитивные песни, почему бы этого не сделать?» Она дала мне понять, что быть собой не стыдно. А у меня всегда в голове были эти бесконечные «надо», «что подумают?». Алёна сказала: «Ты должна делать то, что хочешь, а что надо — за тебя сделаем мы». И я ей поверила!

Любые творческие эксперименты приветствуются?

Да, меня не ограничивают вообще. Причем я ведь не только пишу и исполняю песни. Сама участвую в монтаже клипов, разрабатываю концепцию своих шоу, придумываю дизайн сцены, ставлю номера, со мной работает крутой диджей. Мы собираем залы по стране и едем в тур.

3 ноября в твоей творческой жизни большое событие — сольный концерт в московском клубе RED. Как готовишься к нему?

Я намерена отработать крутейший живой сольник, выложиться на двести процентов. На прошлом, в клубе «Москва» год назад, я еще не очень понимала, что происходит, а теперь точно знаю, что мне хочется показать людям еще больше творчества, еще больше песен. Я очень хочу спеть новые треки, а после сольника — выпустить новые синглы, снять клипы. Впереди большое количество концертов. Отличный вырисовывается график на конец года. Открываю каждый день свое расписание и радуюсь, что проедусь по многим городам со своими людьми!

Судя по сториз твоих поклонников, которые ты постоянно репостишь в своем инстаграме, география обширная!

У меня особенная аудитория. Абсолютно в каждом городе, в каждом уголке нашей страны. Ребята помнят даже те песни, которые я выкладывала сто лет назад в интернет и сама уже забыла об этом. А они вдруг могут на концерте попросить их спеть. Пора бы мне уже составить каталог. (Смеется.)

Я часто реву во время выступлений

Спустя два дня после выхода сингла Amore зал наизусть пел и куплеты, и припевы — причем так, что я не слышала музыки. Это ли не счастье для артиста?