Светлана Ходченкова: «Я была очень неуверенной в себе»

Светлана Ходченкова не только великолепная актриса.Она щедро одарена природой! Мы встретились утром. Света без грима и макияжа, а ее красота столь же завораживающая, как и в тех случаях, когда она при параде: снимается в кино, участвует в фотосессии или появляется на разных мероприятиях. У актрисы Ходченковой есть и важная миссия: она — посол ювелирно-часового дома Bvlgari. Наша встреча была без дресс-кода, и разговор у нас получился очень личный и достаточно откровенный.

Света, что это у тебя — пирожные? Это твой утренний рацион?

Это мой перманентный рацион. (Смеется.)

И при этом у тебя такая шикарная фигура!

Ну слушай, как актриса, я должна следить за своим рабочим инструментом, а мое тело — это и есть мой рабочий инструмент.

И как одно с другим стыкуется?

Я хожу в спортивный зал. Ты понимаешь, я из тех людей, которым нужно себя сначала заставить что-то делать, чтобы потом уже включиться в процесс и получать удовольствие. Мне достаточно два раза заставить себя пойти на тренировку после какого-то долгого перерыва, а потом у меня уже начинаются без зала ломки. Я вижу, как тренировки влияют на мое тело, как я выгляжу, как я себя чувствую.

Это чистый фитнес или ты железо тягаешь?

Просто железяки тягать мне скучно, поэтому я чередую: день — тренажерный зал с тренером (причем тренер у меня с хорошим чувством юмора, поэтому мне не скучно), день — танцы на пилоне — всё по старой схеме.

Что значит «по старой схеме»?

Я уже давно этим занимаюсь, меня как привели в эти танцы (опять же, кстати, по работе случилось), так вот моя любовь к ним не ослабевает... Танцами на пилоне я начала заниматься, готовясь к съемкам в «Воине», там я играла девушку, которая зарабатывает на жизнь, танцуя стриптиз. Режиссер Алексей Андрианов просил, чтобы я поучилась. И я как-то влюбилась в этот вид спорта.

Много чего изменилось: и в голове что-то изменилось, и отношение к самой себе.

Мне с самой собой нескучно, мне всегда есть чем заняться

Как-то ты мне сказала, что твой график жизни таков: январь — отдых, а всё остальное время — перманентные съемки. Так всё и осталось?

В принципе, да. Правда, так получилось, что один проект по каким-то погодным условиям (съемки должны были быть в Грузии) перенесся на май, поэтому сейчас, в декабре, я более-менее отдыхаю, ну и январь — по-прежнему святое.

В теплую страну поедешь?

Конечно, потому что здесь, в Москве, не хватает этих теплых денечков.

Скажи, ты по-прежнему не знаешь, чем себя занять, когда выдается свободный день? Помню, ты мне однажды в этом призналась.

Ой, это, видимо, давно было! Много чего изменилось: и в голове что-то изменилось, и отношение к самой себе. Мне с самой собой не скучно, мне всегда есть чем заняться. В последнее время я так полюбила всякого рода spa-массажи и так далее. Салон как раз около дома находится, поэтому в любой удобный момент я туда иду.

А посмотреть фильм, походить по театрам?

Кино, театр — это естественно, конечно. Я имею в виду то, что доступно здесь и сейчас, если вдруг ты резко оказался свободен.

В театре по-прежнему не хочешь работать?

Я играю один антрепризный спектакль — «История любви. Комедия ошибок» с Сашей Устюговым. Меня приглашают, и я думаю в этом направлении периодически, но пока сознательно выбираю кино. Для меня кино на первом месте. Репетировать спектакль — это очень затратное мероприятие, нужно несколько месяцев «закрыть» от съемок и посвятить это время репетициям в театре. В общем, пока мне достаточно одного спектакля. Я должна прислушиваться к своим собственным силам.

Здорово, что такая влюбленность в кино тебя по-прежнему не отпускает. Ты ведь снимаешься с первого курса.

Понимаешь, это такая психотерапия для меня: с помощью профессии я могу избавляться от своих страхов. Как человек, который очень боится высоты, я сознательно беру проекты, где нужно как-то работать над собой в этом плане, — например, фильм «Герой» Карена Оганесяна. Я боюсь летать, но летаю постоянно. Иногда бывает по два самолета в день, слетать куда-то на съемки — как к кому-то на завтрак зайти или на обед. Утром вылетаю, например, в Петербург, снимаюсь, вечером обратно, снимаюсь в Москве, на следующий день снова в Петербург. Пусть это не какие-то длинные перелеты, но тем не менее.

В общем, такое абсолютное погружение в свои страхи, встреча с ними лицом к лицу. Удалось избавиться от этих фобий?

Работаю над этим, постепенно всё уходит. У меня нет времени и сил на то, чтобы тратить себя на эти разборки с самой с собой.

И нет времени, наверное, на психолога?

Когда-то ходила, очень-очень давно.

Какая была причина?

Что-то там личное, не проблема из разряда «боюсь летать» или «боюсь посмотреть человеку в глаза». Но я пару раз сходила и поняла, что я всё это уже знаю. Потом проблема сама решилась, необходимость в психологе отпала. С другой стороны, мы же ходим зубы лечить к профессионалу, так же и с какими-то внутренними проблемами: лучше все-таки идти к специалисту, чтобы нам могли объяснить и разложить ситуацию. Иногда мы сами слишком предвзято к себе относимся и не можем прозрачно увидеть всю картинку.

Я была очень неуверенной в себе: мне всегда нужна была

какая-то подпитка от близких людей, одобрение, мне хотелось всем нравиться

И при этом сейчас ты не ходишь к профессионалу.

У меня всё хорошо. (Смеется.)

Вот это приятно слышать.

Либо я чего-то сама о себе не знаю, либо у меня правда всё хорошо.

Скажи, вот для того, чтобы находиться в достаточно гармоничном состоянии, себя нужно каким-то образом структурировать или сами обстоятельства дают для этого основания?

Всё зависит только от человека, я в этом убеждена. То, как мы сами принимаем обстоятельства, решаем ли мы обижаться на них или реагируем спокойно.

Ты человек, конечно, самодостаточный.

Я к этому долго шла. Очень долго. За последние лет пять я наконец обнаружила в себе некий фундамент, а до этого меня как-то сильно бросало.

В каком смысле?

Я была очень неуверенной в себе: мне всегда нужна была какая-то подпитка от близких людей, одобрение, мне хотелось всем нравиться. Если я кому-то не нравилась, очень «загонялась» по этому поводу: читаешь комментарии в соцсетях или в рецензии и думаешь: «Всё. Уходим из профессии, уступаем место тем, кто лучше и моложе». Всё это как груз на твою шею, на твою голову, на твои мысли, ты думаешь: «И что дальше-то с этим делать?» Варианта два: либо опираться на мнение всех и вся и как-то стараться соответствовать их желаниям, либо все-таки постараться найти себя и делать так, как тебе самой хочется. Я выбрала второе.

И правильно, Светочка. Всем угодить невозможно.

Как актриса, я всегда буду для кого-то слишком худая, для кого-то слишком толстая, для кого-то хорошая, для кого-то плохая. Кто-то умудряется в комментариях написать: «Она так себе как женщина и как актриса, и вообще она мне не нравится». А я думаю: «Господи, ну ладно как актриса я вас не устраиваю, у вас была возможность со мной как с актрисой познакомиться, но как женщина чем не устраиваю?» (Смеется.)

А что помогло тебе, скажем так, трезво и объемно посмотреть на эту ситуацию?

Шли годы, где-то я обретала себя, где-то снова умудрялась растерять. Вся вот эта актерская внутренность эфемерна.

И он мне сказал такую фразу, которую я запомнила: «Если ты сейчас

со мной не поедешь, ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь»

Понимаю, о чем ты говоришь.

Конечно, это же не два плюс два сложить, это всё достаточно непросто. Где-то мы себя, повторяю, теряем, где-то находим, где-то опять отпускаем свою психику в полный раздрай, а потом собираем себя по кусочкам — это нормально для актера. Я сейчас не жалуюсь, просто факт остается фактом. В какой-то момент я пришла к тому, что должна нести ответственность только за ту работу, которую делаю, и делать ее по возможности хорошо. А люди... Ну, люди всегда будут что-то говорить: впереди тебя, у тебя за спиной, по бокам и так далее. Слухи, сплетни — нет смысла тратить на это свое время, энергию лучше в правильное русло направлять.

Вот с этим я согласен. По поводу правильного русла: у тебя два проекта с Сашей Молочниковым и один совершенно неожиданный, почти документальный — «Сбежавшие в Аризону».

О да!

…. история, когда вы с Сашей вдвоем отправились в Аризону. Это, конечно…

...утопия.

Саша — гиперавантюрист. Как он тебя уболтал?

Ты не понимаешь. Это было просто (щелкает пальцами). Я даже не заметила, как всё произошло. Но мне было это важно — вот так бросить себя, выйти из зоны комфорта. Я понимала, что, если сейчас этого не сделаю с этим человеком, буду очень жалеть. Хотя мы не были даже друзьями на тот момент. Мы два с половиной раза пересекались на каких-то мероприятиях, я знала, что это Саша Молочников, он знал, что я Света Ходченкова. «Привет». — «Привет». — «Пойдём кофе попьём?» — «Да, обязательно как-нибудь». Ну как это часто бывает. А тут вдруг мы наконец просто встретились где-то попить кофе после какого-то очередного мероприятия, он говорит: «А поехали?..» Я говорю: «Саш, ты серьезно? Ну представь: где я и где спальные мешки, палатки». (Смеется.) И он мне сказал такую фразу, которую я запомнила: «Если ты сейчас со мной не поедешь, ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь. Да, ты будешь и дальше жить в потрясающих каких-то отелях all inclusive, но ты будешь жалеть всю жизнь, что не поехала со мной именно в эту поездку». И меня это зацепило. Я долго думала... и в итоге в какой-то момент обнаруживаю себя в магазине, где продают палатки и котелки, горелки — всё для охоты, рыбалки и путешествий.

Как раз всё, что ты «любишь».

(Смеется.) Я помню, как Молочников отреагировал, когда я прислала ему первое видео, он не поверил, что я правда в этом магазине нахожусь.

Это была абсолютно экстремальная поездка?

Абсолютно! Экстрим, во-первых, в том, что я практически не знаю этого человека, Сашу Молочникова...

...а надо проводить с ним 24 часа в сутки.

Да. А я не самый приятный порой собеседник. Если я хочу побыть одна, чтобы мне никто не мешал, я не буду стесняться сказать об этом. Некоторые люди думают, что так проявляется высокомерие. На самом деле я крайне честна перед людьми, я честно говорю, что не хочу никого сейчас обидеть, но хочу вот сейчас, например, почитать, отдохнуть. Это не говорит о том, что мне кто-то не нравится. С Сашей мы как-то на этой теме и сошлись: ему по душе моя прямолинейность, а мне — его хаотичность (которая иногда и раздражает). Это же ты тоже напишешь, правда?

Каждый раз, когда встречают публичных людей, замечают, что они сидят

рядом где-то на мероприятии или что-то ведут вместе, — всё, у них уже роман

Конечно напишу.

Еще хаос и экстрим заключались для меня в том, что это автостоп. Я, Светлана Ходченкова, голосовала на дороге, с рюкзаком, ночевала в палатке! И могу сейчас сказать: это лучшее, что случалось со мной в жизни. Я поверила тогда Саше Молочникову, пустилась в эту авантюру и не пожалела ни на секунду. Были моменты, когда я ему кричала: «Значит так, ты идешь по той стороне дороги, я по этой, и мы не пересекаемся». То, что было в кино, какие-то мои истерики — это были реальные истории. У нас не было прописанного сценария.

Сколько длилось такое удовольствие?

Десять дней. Это с учетом прилета и отлета, а так вся наша Аризона и съемки фильма заняли где-то неделю.

Ну что, произошло какое-то обнуление?

Обнуление абсолютное. Знаешь, у меня есть проблема с доверием: мне очень сложно доверять людям. Я не знаю, откуда это идет.

Из детства, может быть?

Наверное. Мне очень сложно довериться и поверить человеку, в данном случае мужчине. Мне хочется делать всё самой, мне кажется, так будет быстрее, проще. И там, в Аризоне, как раз произошёл этот перелом: я научилась доверять другому человеку, училась этому в течение недели. По каким-то общепринятым меркам, может быть, это почти ничто, но для меня это многое значило. Сейчас Сашка — мой лучший друг, и за то, что во мне произошли эти перемены, за то, что мне стало проще доверять людям, я ему очень благодарна.

Ты себя чуть отпустила внутренне.

И такое облегчение от этого — ты не чувствуешь давления. Главный момент, которому меня научила эта поездка, — нельзя надеяться на будущее и жить ради будущего, надо удовольствие получать здесь и сейчас. Неизвестно, когда настанет точка Х, то, ради чего ты живешь, о чем ты мечтаешь. Мечтать всегда нужно — это прекрасно. Но жить, повторяю, надо здесь и сейчас — большего кайфа, наверное, не существует.

Тебя отговаривали от этой поездки: мама, родные, близкие?

Они не то что отговаривали, они понимали, что я вот сейчас наиграюсь, потому что я человек, который очень быстро всем увлекается и так же быстро остывает. Они думали, что я сейчас куплю весь этот инвентарь, все эти горелки, а потом поставлю нагруженный рюкзак и скажу: «Фух! Поиграла, давайте следующую игру». Они были уверены, что я всё брошу и не поеду.

Домой звонила из Аризоны с ее полевыми условиями?

Неоткуда звонить было. Интернет появлялся иногда в общих прачечных, которые до этого я видела только где-то в кино. В отелях был душ, но, чтобы им воспользоваться, надо по 10 центов загонять автоматически. Вода идет, представляешь, ровно восемь минут, а у меня волосы длинные. Я говорю: «Саш, дай денег женщине на душ, восемь минут — это очень мало!»

Потрясающе. А потом ты снялась у Молочникова еще в одном фильме — «Скажи ей».

Да, сейчас уже вовсю идет монтаж.

Это автобиографическая история, о самом Саше, да?

Ну, в общем, да.

Ты его маму играешь. Она милейшая женщина, очень обаятельная.

Мы с ней познакомились. Она и на съемки к нам приезжала. Очень красивая, невероятно, прямо кукольная внешность какая-то. Я таких женщин еще не играла — женщин, которые добиваются всего не какой-то своей силой, а своей мягкостью, при этом в такой мягкости столько силы, характер железный.

Помнишь, как у Шекспира в «Укрощении строптивой»: «Наша сила — в мягкости».

Это правда. Вот эту мягкость я взяла на вооружение после съемок.

Работает?

Работает лучше, чем сила. Я человек конкретный, но сейчас пытаюсь действовать помягче.

Вот как тебя Молочников переформатировал!

Вообще!

Слушай, ну твоя жизнь, конечно, контрастная: с одной стороны, ты рассказываешь про плащ-палатки и так далее, а с другой — такая прелестная история с Bvlgari, которая у тебя длится уже несколько лет.

Да. Наша история началась в Италии, на Венецианском кинофестивале.

Красивое начало.

Да, такая романтичная история любви: я посмотрела на украшения, они посмотрели на меня, и мы выбрали друг друга. (Улыбается.) Тогда мне просто, как и многим актрисам, дали украшения на ковровую дорожку. С фестиваля на фестиваль, с мероприятия на мероприятие мы как-то пересекались с Bvlgari и вот допересекались до того, что сейчас я являюсь их официальным амбассадором.

И что это для тебя означает?

Во-первых, какая-то душевная и эмоциональная близость: я не могу носить то, что мне по духу не близко.

Ну да, ты же человек конкретный.

Как мы выяснили, да. Меня очень сложно заставить или убедить делать что-то или носить что-то, что мне не нравится. Мне нравится, как Bvlgari себя позиционируют. Они давно отошли от того, чтобы делать украшения только из драгоценных камней, у них нет разделения на драгоценные и полудрагоценные камни: и белое золото, и желтое золото, и розовое золото, с большими камнями — это вообще мой фаворит, кабошоны, большие такие камни неограненные. Это всё сочетается: может быть стиль casual и вечерние украшения — утром на завтрак ты можешь быть в джинсах и в этих украшениях. Я, как и представители этого дома, убеждена, что у камней есть энергия, которую они транслируют человеку. Иногда мы говорим, что сами выбираем украшения, но на самом деле это они выбирают нас. Вот иногда стою утром дома и не могу выйти без украшений, для меня важно, чтобы на мне что-то было. Открываю этот свой ящичек, смотрю, какое украшение мне улыбается, и надеваю именно его.

Замечательно. Часы у тебя тоже Bvlgari?

Наша история началась с часов Lvcea, а это в переводе с итальянского — «свет». Они настолько тонкие, настолько женственные, изысканные. Я уже привыкла, что прихожу на мероприятие или просто на встречу с подружками, и мне говорят: «Так, Bvlgari, ну всё понятно. Дай посмотреть, я тоже сейчас думаю о новых часах». Каждый раз прихожу с разными часами, и таким образом часы «выбирают» на мне.

Часы тоже по настроению надеваешь?

Конечно. Ты знаешь, уже так сложилось, что часы для меня — это не просто украшение. Могу бегать по дому в нижнем белье, собираться, и уже в часах. Я скорее забуду телефон, чем часы. Для меня это уже какой-то оберег.

«Оберег» — отличное слово, ключевое... У тебя было несколько международных проектов, что-то в этом смысле еще намечается или это был просто такой этап?

Для меня это был этап показательный — в плане того, смогу ли я дальше справиться с какими-то своими волнениями, страхами и опасениями. Пока я не хочу снова в это окунаться, пока не готова.

Почему?

Ну не все же актеры должны стремиться, хотеть, желать стать всемирно известными в Голливуде. У меня нет такой потребности. Я попробовала, мне это было интересно, но с точки зрения психологических каких-то моментов для меня это сложно.

В чем именно заключаются трудности?

Я понимаю, что я неидеально владею английским языком, мне сложно импровизировать. Я достаточно хорошо знаю язык, мне комфортно общаться, но я не могу 24 часа в сутки говорить на нем. Я должна иметь какую-то свободу для того, чтобы импровизировать так, как у меня происходит это в России на родном языке. Мне так хорошо и комфортно здесь, и для меня это важно, ведь если я перестаю получать удовольствие, результат получается так себе. В общем, я не вижу смысла тратить время на то, что не приносит мне удовольствия. Просто не хочу.

Сейчас в этом смысле всё идет хорошо? Ты делаешь то, что приносит тебе удовольствие?

Если проект не находит меня, то мы делаем это сами, пишем работы сами для себя, как случилось с проектом «У неё другое имя». Его написала моя Вета Гераськина.

Твой агент.

Она мой агент, но Вета — режиссёр по образованию. Это был ее дебютный фильм, сейчас идет монтаж. Ну вот так мы в эту воду вошли, у нас большие планы на эту историю. Мы хотим в Канны.

Как актриса, я всегда буду для кого-то слишком худая,

для кого-то слишком толстая, для кого-то хорошая, для кого-то плохая

Света, вокруг тебя всегда столько слухов, сплетен...

Только не заставляй меня их комментировать, я тебя умоляю.

Не надо, да? Но я, конечно, не могу не задать тебе вопрос по поводу Семёна Слепакова…

Хочешь — задавай. (Смеется.)

Пишут про ваш с ним роман.

Пишут, да. Хороший вопрос, давай следующий. (Смеется.) Слушай, ну серьезно, что мне на это ответить? Каждый раз, когда встречают публичных людей, замечают, что они сидят рядом где-то на мероприятии или что-то ведут вместе, — всё, у них уже роман.

С Семёном мы были ведущими на мероприятии, после чего, собственно, и появились все эти слухи. Боже мой, я комментирую что-то, сама себе не верю... Ни на одной фотографии нас нет вместе с Молочниковым, с которым мы туда вместе пришли: его везде отрезали — и остались только мы с Семёном. Я говорю: «Саш, ну что за невезуха». (Улыбается.) И понимаешь, всё, сразу у нас со Слепаковым роман.

Ты с Семёном общаешься?

Мы обсудили наш гипотетический роман, посмеялись.

И каждый пошёл своей дорогой.

Да. Ты знаешь, юмор — наше всё, только он спасает нас в таких ситуациях. Если верить слухам, я перманентно беременна уже как слон! Ну сколько можно!

Света, вот мы с тобой общаемся, у тебя какая-то мягкая энергия, мне так нравится это.

И мне нравится.

Ты очень изменилась. Вовремя все-таки произошла эта ваша с Сашей поездка в Аризону.

Согласна. Я уверена в том, что в нужное время в нужном месте нам встречаются очень нужные и важные для нас люди.

У тебя же еще одна прекрасная история — ты снялась у Ренаты Литвиновой в фильме «Северный ветер».

И нам с Ренатой Муратовной так понравилось работать вместе, что она решила меня наградить сразу двумя персонажами в этой картине.

Контрастными?

Да. И по характеру, и внешне. Мне кажется, такой шанс редко выпадает, поэтому я решила им воспользоваться. Работа с Ренатой Муратовной — это такой подарок актерский. Во-первых, она замечательная актриса и режиссер, во-вторых, это ее история, которую она написала, которую она идеально чувствует и может замечательным образом объяснить и донести артисту, чего хочет от него получить. Работать с ней было невероятным счастьем! Мы всегда слышали (голосом Ренаты Литвиновой): «Ну, ребят, это будет очень красиво». Слово «красиво» звучало постоянно. И действительно, ты заходишь на площадку, а там сказка!

Рождественская сказка.

Рождественская сказка, но с серьезной моралью — об этом зрители узнают чуть позже, когда посмотрят фильм. Мы все заходили на съемочную площадку и получали эстетическое удовольствие, потому что в павильоне было невероятно красиво: какие-то сумасшедшие костюмы с настоящими винтажными или современными украшениями — все ходили в бриллиантах, в золоте, в мехах. К этим костюмам приложила руку непосредственно сама Рената Литвинова, она приходила и оценивала всё. Работа над фильмом была потрясающая! Надеюсь, что скоро мы порадуем зрителей.

Здорово, Светочка. Очень жду!