Маша Цигаль

Сейчас она хозяйка известной во всем мире марки, неоднократно признававшаяся дизайнером года. У нее одевается почти весь московский бомонд. Признанный всем миром имидж группы t.A.T.u. — клетчатые юбки с белыми рубашками и галстуками — ее рук дело. В ее фирменных плюшевых костюмчиках, ярких и безумно женственных, щеголяют самые красивые столичные девушки...

После фотосессии у Маши дома мы поехали в ее офис, который находится в здании Центрального телеграфа — это в нескольких сотнях метров от Кремля. Однако на стенах Машиного кабинета отнюдь не государственная символика, а огромная девочка в стиле манга в сексуальной позе...

Знак анархии на плече у девочки — это чья идея?

Моя. Это была коллекция под названием «А». Она была и про Алису в стране чудес, и про то, что «А» — первая буква алфавита. Ну и конечно, «А» в кружке — известный знак анархии. Моя неформальная юность дала о себе знать.

То есть ты прямо Бакунина читала?

Нет, я не до такой степени анархист. (Смеется.) Я все-таки стараюсь как-то дисциплинировать свою жизнь. Хотя при этом мне нравятся всевозможные нестандартные истории.

То, что ты не анархист, можно сказать уже по одному помещению, в котором ты работаешь. Я знаю многих богатых и влиятельных людей, которые не могут себе позволить офис рядом с Кремлем…

Мне просто повезло. Я сюда въехала пять лет назад, и тогда за это помещение здесь шла война между владельцами. Буквально автоматчики по этажам ходили. Из-за этой неразберихи мне удалось снять его очень дешево. Оно вообще странное. Например, на государственные праздники здесь полностью закрывают транспарантами окна. И тогда в комнатах становится очень «не фэншуйно», просто полная темнота. Помню, первый раз меня так закрыли на 9 Мая, и я в расстроенных чувствах сделала макетным ножом дырку в транспаранте. Чтобы свет проходил.

Дырку в глазу у Путина?

В глазу у какой-то красной гвоздики. (Смеется.) Думала, никто не заметит, но приехала какая-то комиссия и расценила эту дырку как акт вандализма. С большим трудом мне удалось уговорить людей, что все случайно получилось. На самом же деле меня просто угнетает количество нелепых плакатов, транспарантов и наружной рекламы в Москве. Я считаю, нужно уже отказаться от этого хлама. Это ведь все записывается на подкорку и абсолютно разрушительно действует на психику. Голова заполнена каким-то элитными аквариумами, саунами, чьими-то женами… Вообще за последние десять лет лицо города изменилось не в лучшую сторону. Я схожу с ума от жуткой новой архитектуры, от неожиданно вырастающих торговых центров не самого лучшего образца…

А когда ты в последний раз просто гуляла по улице?

На днях. Приезжала моя подруга из Лондона и потребовала провести ее по булгаковским местам. Мы пошли с ней на Патриаршие пруды. Ну а там полный алко-разгул! Мы покормили трех несчастных утят, которые печально плавали посреди этого трэша… Еще я недавно прошлась по Цветному бульвару. Скопление каких-то странных людей, никто не говорит по-русски, и все не friendly в основном. Меня это очень печалит. Москва — мой родной город, я здесь родилась и выросла, и все мои юношеские истории — романтичные, веселые, грустные — связаны с этим местом. А сейчас я выхожу из дома и перестаю понимать, где нахожусь: то ли в Узбекистане, то ли в Азербайджане, но явно не в Москве.

Ты упомянула о своей юности, а я как раз хотел поговорить об этом. Сейчас ты Маша Цигаль, известный и всеми признанный дизайнер, а ведь в свое время ты была просто тусовочной девчонкой, причем, прости, с довольно сомнительной репутацией…

Что значит «сомнительной»?

Ну, говорили, что ты сутками пропадаешь на рейв-дискотеках, что ты принимаешь наркотики…

На дискотеках я действительно пропадала. Но наркотики тут ни при чем — мне просто очень нравилась электронная музыка. Я и без всяких запрещенных веществ достаточно раскрепощенный и психоделический человек. Когда я попала на первую дискотеку, у меня произошел полный переворот сознания. Я увидела совершенно другую культуру, другой мир. И компания там была замечательная. Все общались, генерили какие-то идеи, веселились, а не просто, как на нынешних дискотеках, снимали телок. Вообще среди тех людей, кто ходил на дискотеки в середине 90-х, было очень много достойнейших персонажей. Например, с Егором Кончаловским я познакомилась в клубе «Птюч». А с Сергеем Бугаевым «Африкой» — на рейве «Гагарин-пати».

Но клуб «Птюч» был фактически наркоманским притоном.

Ну знаешь, тогда любое место можно было назвать притоном. Многие употребляли, да. Кто-то умер от передозировки... Мы то и дело ходили на какие-то похороны, это стало даже чем-то будничным... Собственно, это и стало одной из причин, по которой я в 98-м году уехала учиться в Лондон. Надо было бежать из этого ада. Тем более что я уже четко хотела стать дизайнером, но при этом не умела ни шить, ни кроить. Умела только рисовать, потому что когда-то училась в Строгановке. Только на собственной интуиции и вкусе как-то выезжала.

Пластинки плавила…

Кстати, до сих пор считаю ту коллекцию одной из моих лучших. Жаль, что не осталось ни одной вещи, — часть была раздарена, часть потеряна...

Мне, с моим узким мышлением, трудно представить, как человеку может прийти в голову расплавить грампластинки и сделать из этого одежду…

Мне очень нравилась электронная музыка — это раз. Мой парень был диджеем, и у него дома было огромное количество пластинок — это два. И в-третьих, я как раз в то время подружилась с Андреем Бартеневым и Петлюрой. На меня сумасшедшее впечатление произвели их перформансы, я даже поучаствовала в некоторых. В итоге мне, как человеку творческому, захотелось сделать что-то самой. Вот так пошло-поехало…

А что надо для того, чтобы придумать, допустим, костюм? Это можно сравнить с написанием песен или стихов?

Я как раз не представляю, как написать песню. Всегда преклонялась перед людьми, которые сочиняют музыку, для меня это недоступно. Но в принципе любые виды творчества чем-то схожи. Прежде всего это состояние экстаза и эйфории. Правда, этого состояния на ровном месте не добьешься. Поэтому, когда я что-то придумываю, я провожу по восемь-десять часов в заточении. Закрываю двери, выключаю телефон и очень сосредоточенно начинаю погружаться в свои мысли и фантазии. В те имиджи, которые я уже предварительно выбрала, в ткани, которые передо мной. Я вхожу в абсолютно экстатическое состояние, при котором даже есть и пить не хочется. Наверное, это и является основным моментом рождения идеи.

А откуда на твоей одежде появились анимешные рисунки?

Просто мне очень нравятся комиксы и вообще все японское. Я с детства любила все эти пахнущие ластики, жвачки. Роботы — это вообще моя страсть. Я даже хотела сделать татуировку на эту тему — во всю руку, как у солистки Scissor Sisters. Но слава богу, вовремя остановилась.

А с людьми? В свое время казалось, что ты чуть ли не со всей Москвой дружишь…

Я изменилась. Сейчас я считаю, что дистанцированность значительно больше сближает людей, чем дружба взасос. Хотя у меня действительно немало друзей.

Но уже нет «дружбы взасос»?

Ой, у меня недавно появилась новая офигенская подруга. (Смеется.) Чудесная девочка Света Устинова. Она актриса, играла в фильме «Бумер-2». Вот с ней мы абсолютно на одной энергетической волне находимся. В остальном мой круг общения сильно сократился. У меня сейчас даже гостей дома не бывает, хотя в свое время я такие пати закатывала... Но одно дело, когда тебе двадцать лет, и совсем другое — когда у тебя семья, ребенок.

Ты, кстати, часто говоришь про Никиту: «отец моего ребенка». Он тебе не муж?

Нет. Мы официально не расписаны.

А как Никита появился в твоей жизни?

Мы уже десять лет знакомы. На какое-то время исчезли из поля зрения друг друга, а три года назад снова встретились, абсолютно случайно, на улице. Я тогда переживала некоторый душевный кризис, ходила и нудила: ну где же моя юность, где те прекрасные люди, которые меня окружали, почему я их не вижу? И в этот момент встретила Никиту, который был для меня отголоском моей прошлой жизни. Мы пошли с ним в бар, где играл наш знакомый ди-джей... (Смеется.) На следующий день был отставлен мой бойфренд, с которым, кстати, мы вместе по улице шли, когда Никита встретился. Никитина девушка тоже была быстро отставлена. В общем, у нас начался суперроман, спонтанный и страстный. Не успели оглянуться — оказалось, что мы уже живем вместе, что у нас уже ребенок… Такая вот история.

Как-то грустно ты закончила…

Не вижу в этом ничего грустного. У всех пар бывают разные периоды, это нормально. Было бы странно, если бы мы сейчас находились в том же эйфорическом состоянии, что и в начале отношений. И у меня, и у Никиты сложный характер, мы оба творческие люди, импульсивные. А ему вдвойне непросто, потому что я все-таки известный человек, очень занятой, и в данном случае это не идет на пользу.

Он что, ревнует?

Наверное, и это тоже. Хотя я не могу влезть в голову другого человека, так что и говорить за него не буду. Я сейчас просто стараюсь вести себя хорошо, не срываться. Мне кажется, что если у меня будет добрый посыл, то и в целом все будет прекрасно.

А как выглядит срыв у Маши Цигаль?

Ужасно. У меня тембр голоса очень меняется и выражение лица. Людей это очень пугает. Но я работаю над тем, чтобы этого не было. Очень важно уметь держать себя в руках. Эмоциональная распущенность — это вообще очень плохо.

Что на тебя повлияло в лучшую сторону?

Вот недавно я месяц провела в Гоа. Это вдохновляющее место, которое моментально ставит на место голову. До этого, кстати, ни разу не была в Индии. Просто во времена моей бурной юности, когда все ездили в Гоа, мне казалось, что если я туда попаду, то там-то мне точно хана настанет. (Смеется.) По этой же причине я и на Ибице ни разу не была.

Сейчас ты одна в Гоа поехала?

Нет, в компании друзей. И поймала там состояние, которое в народе называют просветлением. Прошу отметить — без наркотиков! Хотя наркотики там имеются в большом количестве, но они, в общем-то, не нужны. Там настолько сильная энергетика земли, воздуха… Очень счастливые люди, счастливые боги… Я приехала оттуда другим человеком, очень позитивным.

Прямо почти святой...

Я, кстати, совсем не против, если он будет священником.

Серьезно?

А почему нет? Надо только разобраться с конфессиями. Вообще я считаю, что в современном обществе люди должны как можно больше задумываться о духовном.

А тебе какая конфессия ближе?

Не хочется церковь обсуждать. Это довольно скользкая тема.

Чего ты боишься?

Ничего. Просто я публичный человек, и мне, к сожалению, надо думать не только о том, как выгляжу я, но и том, как выглядит мой бренд. Тем более что я сама себе зарабатываю, мне никто деньги в «порш-кайене» не привозит. Так что есть темы, которые я обсуждать не готова. Хотя бы потому, что не хочу никого обижать.

А тебе когда-нибудь хотелось богатого мужа на «порше»?

Нет. Я всегда любила бедных художников, свободных музыкантов. Вот это мое! (Смеется.) И я бы ни за что не хотела так жить, как вот эти светские львицы, которые сидят в рублевских замках за заборами, пусть даже в бриллиантах и в последних коллекциях…

А среди таких девушек есть твои клиенты?

Думаю, да.

Не боишься их сейчас обидеть?

Чем? Я же не навязываю свою точку зрения. Я про себя говорю. Деньги дают свободу передвижения, возможность не забивать голову какими-то бытовыми вещами. Но я бы не стала жить с кем-то только ради того, чтобы иметь возможность ездить по выходным в Милан. Кому нравится — пожалуйста. Я стараюсь не залезать никому в душу и уж тем более не осуждать. Просто я по-другому воспитана, материальные ценности не возведены у меня на пьедестал. В моей семье вообще не принято было говорить о деньгах — это считалось дурным тоном. Но времена здорово поменялись. Обрати внимание: если сейчас говорят «приличная семья», то это о семье каких-нибудь нефтяников. А раньше что такое была «приличная семья»? Художники, ученые…

А кем из своих клиентов ты особенно довольна? Вот так, чтобы прям глаз не оторвать?

Всеми. Клянусь! Они все такие sweety! Вот у меня недавно был показ в Турции, приуроченный к открытию моего магазина, и я была очень довольна тем, как все выглядят. И Валерий Меладзе был прекрасен в красном спортивном костюме с золотыми лампасами, и Венгеров, и Аврора, и Субботина, и Геворкян… Все!

Знаменитости легко идут на контакт с тобой, легко одеваются в твою одежду?

Да вообще не вопрос.

А был какой-нибудь «отказник»?

Нет. Ну скажи, как мне можно отказать? (Улыбается.) Другое дело, что есть люди, которым я даже не предлагаю…

Стесняешься?

Нет, дело точно не в этом. Я вообще только одной вещи в жизни стесняюсь.

Какой, если не секрет?

Я не могу расстаться с мужчиной, даже когда это уже нужно сделать.

Что, не можешь сказать: «Прости, не хочу с тобой больше жить»?

Нет! (Смеется.) Вернее, сказать-то могу, но никто это все равно всерьез не воспринимает. Они не уходят! (Смеется.) Все думают, что это какой-то очередной мой загон, а завтра у меня будет другое настроение и все придет в норму. В принципе часто назавтра у меня дейст-вительно бывает другое настроение и я думаю: «А ну и ладно, пусть будет. Чего такого-то?»

Вот так, за секунду, можешь поменять важное решение?

Бывает. Говорю же — я очень импульсивный человек. Это касается и личной жизни, и работы. Я живу интуицией. Мне вот вчера мой новый бухгалтер сказала, что такой фирмы, как у меня, она вообще никогда не видела. «Где логистика? Почему нет маркетолога? Как вообще такое может быть?!» Но вот как-то это все работает… Я думаю, самое важное — это энергия, которую ты вкладываешь в любое дело. И еще важно окружить себя единомышленниками, с которыми ты находишься на одной волне.

Маркетолога у тебя нет, покровителей — тоже, в бизнесе, по собственному признанию, ты ничего не понимаешь, а между тем твоя компания процветает. Кого благодарить?Господа Бога?

Конечно, плюс прекрасная команда и друзья, которые меня морально очень поддерживают... Но уверяю тебя, я сполна плачу за такое счастье. Я просто не хочу афишировать какие-то печальные истории, но их предостаточно… Кстати, у меня сейчас не такое уж розовое настроение, как может показаться. И следующую коллекцию я вообще думаю забацать пожестче...

Будем ждать. В принципе ты пока кардинально не менялась в творчестве?

Это была моя политика. Я часто слышу обвинения в свой адрес, что я не меняюсь. Но я сознательно это делала, чтобы застолбить за собой вот эту бархатно-плюшево-розовую историю… На самом деле я ведь не только спортивные костюмы делаю. И я обижаюсь, когда говорят: «А, Маша Цигаль? Это та, которая спортивные костюмы шьет?» Просто, когда я училась в Англии, на фэшн-маркетинге меня научили тому, что нужно сначала сделать что-нибудь одно, запоминающееся, что будет твоей торговой маркой, а потом уже двигаться дальше… Я своей торговой маркой выбрала спортивные костюмы, которые я очень люблю до сих пор.

А почему бархат и плюш?

Это мягкие на ощупь материалы, а мне всегда нравились приятные тактильные ощущения. Плюс цвета у них яркие, а мне хотелось внести в жизнь что-то позитивное. На самом деле вдохновение ко мне пришло, когда я была еще ребенком. В дет-стве я жила на Киевской и часто гуляла по Киевскому вокзалу. Там тогда всей этой жести еще не было — ни грязи, ни рынка, ни приезжих... Только большое красивое дерево на площади, на котором жили птицы… Как-то я гуляла там, и мне было... не знаю, видение что ли. Девочка в розовом бархатном спортивном костюме, в белых кроссовках, с огромным баблгумом во рту. Все кругом были в сером, а тут — она, такая яркая! У меня до сих пор эта картина перед глазами стоит.

Евгений Левкович