Евгений Устюгов
«Спорт не вечен, а семья —на всю жизнь»
Женя, говорят, спортсмены очень суеверны. У вас тоже есть какие-то свои приметы или ритуалы?
Раньше я был очень суеверным. Например, выходя из номера, всегда оставлял включенным свет. Сейчас для меня самое главное — проверить, все ли я взял: запасную водолазку, шапочку и т. д. Для меня это важнее. Ведь можно оставить свет и забыть при этом запасную шапочку. А если не будет запасной шапочки, то тебя продует и ты заболеешь. Тогда и свет включенный не спасет! (Смеется.)
Железная воля и стальной характер сформировались еще в детстве?
Я был обычным ребенком. Единственное, что, может быть, отличало меня от других детей, так это то, что я тратил свою энергию на спорт.
А откуда у вас это увлечение спортом?
Родители занимались лыжными гонками, они мастера спорта. Но они никогда не настаивали на том, чтобы мы с братом пошли по их стопам. Всё произошло само собой: мы регулярно ходили кататься на лыжах, причем всей семьей. Я всегда был в движении — носился по школе, играл в мяч. Очень долго мы с братом не ходили в спортивную секцию, а катались просто так, в удовольствие. И вы знаете, я точно так же буду воспитывать своих детей — не буду на чем-то настаивать. Ребенок сам должен сделать выбор. В моем детстве никогда не было такого, чтобы мама с папой в приказном порядке заставляли меня ходить на тренировки. Всё было добровольно.
Женя, а когда стало понятно, что спорт станет профессией, а не просто увлечением?
Я никогда об этом не думал. Всё шло своим чередом. Сначала были районные соревнования, потом краевые, общероссийские. Выступил там хорошо — поехал на чемпионат мира. Но я никогда не задумывался о том, что это станет моей жизнью. Я вообще стараюсь не забивать голову лишними проблемами.
То есть когда в институт не поступил, совсем не расстроился?
Нет, ну конечно расстроился. (Улыбается.) Я поступал в педагогический институт на факультет физического воспитания в родном Красноярске. Нужно было сдавать три экзамена: гимнастику, плавание и прыжок через коня. С плаванием у меня никогда не было проблем. Чтобы сдать гимнастику, я специально подготовил свободную программу. А вот через коня перепрыгнуть не смог: «лягушка», от которой нужно было отталкиваться, оказалась пристегнутой цепью к полу. Во время первого прыжка я понял, что такое расстояние не осилю, и ушел в сторону, а на второй попытке перепрыгнул, но не прошел по балльной системе: мой прыжок оказался недостаточно красивым. И в институт меня не приняли — как неперспективного спортсмена! (Улыбается.)
Но ведь у вас к тому моменту уже были определенные успехи в спорте.
Как правило, педагоги хотят сразу чемпионов мира получить. Таких, кто действительно может рассмотреть будущего олимпийского чемпиона и помочь ему расти в профессиональном плане, — единицы. После того как провалился в пединститут, я начал усиленно тренироваться и поступил в училище олимпийского резерва.
Туда уже поступили с первого раза?
Говорю откровенно: прошел экстерном! (Улыбается.) И спасибо огромное за это моим тренерам. Но учиться я там всё равно не стал: на следующий год забрал документы и поступил в технологический институт. Я руководствовался тем, что спорт есть спорт, он не вечен и какая-то профессия всё равно в жизни нужна, поэтому я решил получить образование инженера.
До сих пор думаете, что спорт рано или поздно закончится?
Мне кажется, каждый спортсмен, независимо от своего уровня, об этом задумывается. Об этом не думает только тот, кто слишком увлечен спортом. Но от этого никуда не уйдешь.
Женя, у вас поначалу не все складывалось так успешно, как сейчас. Были и неудачи, и поражения. Руки не опускались, не хотелось всё бросить и уйти из спорта?
Я никогда не думал о том, чтобы закончить спортивную карьеру из-за поражения. Это спорт, и здесь нельзя всегда чувствовать себя одинаково хорошо, ведь даже при великолепной форме ты можешь проиграть спортсмену, который сильнее тебя. Если у тебя что-то не получается, не нужно из-за этого лезть в петлю. Нужно продолжать работать над собой. Я стараюсь в любой ситуации получить тот максимум, который возможен. Если я проиграл, то сажусь и начинаю анализировать, что сделал неправильно. Тем самым отвлекая себя от мысли, что проиграл. Бывают такие периоды в жизни, которые надо просто пережить. Но я уверен: всё, что было, — к лучшему. И гонки, и промахи... У меня ведь даже антирекорд был! На эстафете я ни разу не попал в мишень, да еще и с тремя дополнительными патронами. Ушел на пять штрафных кругов, занял четырнадцатое место. Но это нужно было пережить. Все время побеждать, конечно, приятно, но нужно уметь и проигрывать. Без этого невозможно оценить вкус победы.
А с женой вы тоже на соревнованиях познакомились?
Да, она у меня бывшая спортсменка. Хоть я и не люблю слово «бывший». (Смеется.) Мы с ней были вместе на сборах. Так получилось, что мужскую и женскую сборную тогда объединили. И мы ездили на одни и те же соревнования. Александре было тогда шестнадцать лет, мне — восемнадцать. А пару лет спустя, между летними сборами, мы поженились.
Женя, вы как-то говорили, что винтовка, как и женщина, должна быть единственной. Вы такой верный?
И я от этого не отказываюсь. Кто бы что про меня ни говорил, семья для меня — самое важное и самое ценное. Я действительно считаю, что винтовка, как и женщина, должна быть единственной. Спорт не вечен, а семья — на всю жизнь. Кстати, винтовка, которой я стреляю, у меня с 2006 года. Она у меня единственная, и менять я ее не собираюсь! Я с ней еще олимпийским чемпионом в Ванкувере стал. (Улыбается.) Конечно, я попробовал идти в ногу со временем — взял новый приклад, но не пошло: лучше старого не найти…
Женитьба как-то повлияла на вашу спортивную карьеру?
Могу сказать точно: после свадьбы у меня был самый лучший сезон в карьере!
А жена совсем ушла из спорта или все-таки вернется?
Нет, она не вернется. Хватит одного спортсмена в семье. (Смеется.)
Это была жертва ради семьи?
Мы с женой изначально договорились: один воспитывает детишек, а второй ездит на сборы. К тому же мне кажется, что профессиональный спорт вредит женскому организму. Поэтому пусть жена занимается дочками!
А как Александра относится к вашим постоянным разъездам? Откуда у нее столько терпения — все время ждать вас?
Я бы ей памятник поставил за потраченные силы и нервы! Многие наши друзья говорят: «Александра, ты золотой человек. Как ты все это выдерживаешь?» Супруга никогда не задавала вопросов: сколько ты будешь бегать и когда всё это прекратится? Ни разу! (Улыбается.) Она ко всему относится с пониманием. Я мужчина и должен содержать семью, а каким способом буду это делать — выбор за мной.
Наверное, ужасно тяжело уезжать из дома, когда такие маленькие дети?
Не то слово. Для меня каждый отъезд — психологическая травма. Тем более что уезжаю я всегда надолго. Ксения, младшенькая, пока еще не понимает ничего, а с Вероникой сложнее. Ей уже три годика, и она все понимает. Когда я приезжаю домой, она не отходит от меня ни на шаг. Но она у меня очень умненькая девочка, вы бы видели, как она смотрит на меня, понимая, что я сейчас уеду неизвестно на сколько. Это не объяснить словами… Проще, когда улетаешь утренним рейсом, когда дочка спит. А отвести ее в садик и уехать — натуральная пытка. Вот сейчас планирую с ней поехать на море, отдохнуть от всех гонок…
А жену с младшей дочкой оставите дома?
Да. (Смеется.) Конечно, это может показаться несправедливым, но Александра сама хочет, чтобы я отдохнул от тяжелого четырехлетнего спортивного марафона.
Во время рождения дочек вы тоже были на сборах?
Когда родилась Вероника, я опоздал буквально на два часа: она в половине четвертого родилась, а я в шесть приземлился. Когда самолет заходил на посадку, я получил от супруги эсэмэску: «Я рожаю». Когда приземлился — «Родила». Я был счастлив! А на второй день, когда дочь улыбнулась мне, я реально не знал куда бежать! От счастья, от всего. Кто это прошел, тот поймет. А когда родилась Ксения, я был на высокогорных сборах в Сочи и поехать домой не мог: если бы я уехал, то потерял бы тот напор, который был необходим для выступления на Олимпиаде. Так что дочка родилась 17 января, а увидел я ее только в конце Олимпиады — 25 февраля. Конечно, было очень обидно, но я понимал, ради чего такие жертвы. Домашние Игры — великое событие... А если совсем честно, медали — это замечательно, но в любом случае семья — самое дорогое, что у меня есть.
Женя, а если сравнивать Олимпиаду в Ванкувере и в Сочи, сейчас вам было легче или, наоборот, тяжелее?
2010 год был первым полноценным периодом на этапах Кубка мира. Я был молодым, и мне прощали некоторые ошибки. Я это понимал и мог себе позволить некоторые оплошности. Возможно, именно это и помогало мне выступать хорошо. На следующих Играх я был уже в статусе олимпийского чемпиона, и тренеры требовали от меня большего. Понимал, что на мне лежит какая-то ответственность, что я должен подтвердить свой результат. И стремился к этому.
Вы сейчас счастливый человек, или для абсолютного счастья чего-то не хватает? Может быть, еще одной золотой медали?
Я понимаю, что всего не заработаешь. Есть спортсмены, которые были многократными чемпионами, но у них нет личной жизни и нет детей. Есть те, у которых детей много, и они видят в этом счастье, но не имеют медалей. Я не сравниваю, но на данный момент у меня двое детей, я двукратный олимпийский чемпион и чувствую себя абсолютно счастливым человеком.