Илья Лагутенко: «Мне сложно перестраиваться в полностью цифровой мир»

Илья, работа над вашим новым альбомом велась больше двух лет. Почему так долго?

Я думаю, что это не так уж и долго. Группы с более чем 20-летней историей могут хоть 10 лет работать над новыми альбомами. Дело в том, что прошедшие два года до пандемии мы были активно заняты гастрольной деятельностью, поэтому все перерывы и отпуск пытались задокументировать какие-то мысли, появляющиеся по дороге. А потом уже из них, может быть, составить какую-то цельную картину в виде альбома. Таких аудиозаписок скопилось довольно много. В марте этого года концертная деятельность по всему миру умерла. Мы поняли, что самое время структурировать нашу работу, разгрести наши записи. Увидели, что материала набралось на несколько альбомов. И вот один из них – «После Зла».

Ковидные времена как-то повлияли на общее настроение и звучание альбома?

На настроение вряд ли… А вот на темп работы повлияли. Сначала мы думали выпустить альбом в марте к 20-летию «Карнавала.нет»,  планировали дать в Москве большой концерт для наших поклонников. Кроме того, наш звукоинженер ставил нас в жесткие рамки: «Ребята, над вашим альбомом работы больше не будет, я уезжаю в тур с группой Pink Floyd, этим буду занят два года, вы меня не увидите». У нас был мандраж, что мы не успеем всё сделать. И тут вдруг наступает карантин, и оказывается, что времени теперь выше крыши. Те несколько дней, которые мы изначально отвели на сведение и мастеринг альбома, в итоге растянулись на несколько месяцев. Никто уже никуда не спешил. Работа была удаленная, мы не имели возможности общаться вживую, пересылали друг другу файлы, слушали , в процессе возникали какие-то новые мысли. Поговорили с коллегами из звукозаписывающей компании и решили: «А давайте издадим альбом в декабре, потому что пройдет лето, всё это закончится, и мы будем вспоминать эти ковидные времена как страшный сон».

Но ковидные времена не закончились. Хотя название «После Зла» звучит очень обнадеживающе…

На самом деле, это строчка одной из песен, которая есть в альбоме. Я специально ее выбрал, чтобы дать надежду нашим слушателям...  Время «после зла» наступило в моих фантазиях еще в марте. Но на дворе декабрь – и ничего особо не поменялось. Мы всё еще верим в «после зла». Альбом романтический, теплый, немного грустный. Грустим, наверное, потому что так сложно теперь встречаться с глазу на глаз. Скучаем по концертам, которые составляли большую часть нашей жизни на протяжении последних нескольких десятков лет. Перестраиваться в полностью цифровой мир довольно сложно, но при этом необходимо.

Тяжело было работать над альбомом в онлайн-формате, когда вы не имели возможности собраться вместе в студии?

Нам повезло: мы успели записать все треки в студии до карантина. Дело было только в постпродакшене. Это важная часть работы: на этом этапе вы решаете, как будет звучать каждый инструмент, каждая нота, какой звук сделать чуть-чуть погромче, а какой - потише, посветлее или потемнее, где добавить или убавить децибелы. Это довольно тонкий творческий процесс, но он не требует совместного музицирования. Конечно, из-за того, что работа удаленная, из-за того, что есть разница во времени, ты берешь себе больше времени на обдумывание. У тебя нет под рукой товарища, который бьет тебя локтем: «Давай быстрее». День можешь подумать, можешь два, а можешь и месяц. Но сама дистанционная система нам привычна. Мы ведь и раньше работали с коллегами, у которых студии разбросаны по всему миру - от Англии до Америки.

Как бы вы охарактеризовали жанр альбома «После Зла»?

Мне трудно всегда мерить музыку в рамках одного жанра, потому что я сам по себе меломан. Когда дело касается исполнения, честно признаюсь, я не настолько хороший музыкант, чтобы придерживаться одного направления. Я пытаюсь прожить несколько музыкальных жизней: быть и в роке, и в электронике, и в каких-то субжанрах, которые мне на сегодняшний день нравятся как слушателю. «После Зла» я бы назвал романтическим, аналоговым, виниловым, концептуальным альбомом. Несмотря на всю эту онлайн-жизнь, которая заполнила все сферы ежедневного быта, я почувствовал, что с музыкальной точки зрения всё больше становлюсь цифровым диссидентом. То есть, я перестаю слушать музыку с телефона. Раньше я это делал в дороге - было удобно. А сейчас самолеты и автобусы из моей жизни выпали. Я музыку стал слушать исключительно на виниловых пластинках. У меня и так целая коллекция, а теперь я ее пополняю. Мне не трудно подходить каждые 15-20 минут к проигрывателю и переворачивать пластинку, сдувая пыль. Мне интересно рассматривать конверты. Это более глубокое погружение в творчество – и мне оно близко. Я, наверное, «После Зла» точно так же рассматривал. Для меня тут главное, какая песня за какой идет. Это такой маленький секрет пластинки, который поймет лишь мизерный процент наших слушателей. Но я знаю, что подспудно заложил туда эту концепцию, и она, может быть, найдет отклик и у тех, кто живет на бегу и привык мерить творчество 15-секундными выдержками из песен.

В связи с режимом самоизоляции и дистанционной работой, отсутствием возможности встречаться в студии, не возникло желания «похулиганить» со звуком ваших старых хитов, перезаписать их, скажем, в электронном виде и жанрово переосмыслить?

Пока мы об этом думали, кое-кто уже сделал. (Улыбается.) В этом году как раз вышла пластинка «Карнавала.нет. XX лет». Это трибьют, сборник новых версий всех наших песен в оригинальной хронологии альбома «Точно ртуть алоэ» - того самого, где были «Карнавала.нет», «Невеста?». Переиграны эти композиции новым поколением музыкантов вроде Ивана Дорна, Монеточки или Макса Свободы. Честно признаюсь, для меня это один из лучших альбомов уходящего года. Не потому, что песни написаны мной, а потому что он звучит действительно цельно, свежо и актуально по отношению к сегодняшнему дню, но при этом смысл всех песен остается для меня таким же привлекательно-загадочным, как и 20 лет назад.

Как думаете, как изменится жизнь музыкантов, индустрии после этого самого «Зла» - пандемии?

Она уже изменилась. Я и мои коллеги часто это обсуждаем. Стоит признать, что концертная индустрия по всему миру больше мертва, чем жива. Отдельные «ковид-смельчаковские» или «ковидиотские» массовые концерты, которые иногда проходят в разных странах, могут вызывать разное отношение публики. Но одно остается неизменимым – всей этой истории больших фестивалей, сольников, которые раньше могли объединять многотысячное количество людей неповторимой музыкальной энергией, на данный момент нет, и как минимум год еще не будет. С одной стороны, мы понимаем, что однажды всех уколют той или иной вакциной, придет доктор Айболит, всё более-менее восстановится. Только вот найдется ли достаточно людей, которые не только помнят, ЧТО делать, но и КАК? Поясню. Если год, например, не играть на гитаре, то можно забыть, как играть. Если год не заниматься футболом, вы уже рискуете не вернуться в прежнюю профессиональную форму.  Если год не будете писать ручкой, то почерк неизбежно испортится. Поколение, которое хочет сейчас ходить на концерты – а это подростки 13-15 лет – станут старше и просто-напросто даже не прочувствуют этого удовольствия от живых выступлений. Это всё пройдет мимо них. И вряд ли они захотят покупать билеты на фестивали, когда всё нормализуется, потому что они не будут знать этого кайфа. Такие меня обуревают иногда грустные мысли. Нам всем приходится осваивать онлайн-реальность. Недавно мы провели виртуальный концерт, который был посвящен альбому «Точно ртуть алоэ». Это не замена лайву, а всего лишь одна из идей, как можно встречаться с музыкой. Это гибрид компьютерного стриминга и живого выступления. Но, может быть, это и есть наше завтрашнее «после зла»?

Вам самому насколько легко дается жизнь в онлайне? Соцсети, Zoom, Telegram активно используете?

Это занимает большое количество времени, но не напрягает. Я с определенной долей тепла вспоминаю наши первые туры, когда ты уезжал и понимал, что у тебя нет мобильного телефона – есть только пейджер,  и то лишь у директора группы. Никому не надо звонить, отчитываться, никто не фотографирует. Просто все прекрасно знают, что ты в поездке. Максимум, подождут телеграммы, что всё хорошо. (Улыбается.) Теперь же все прекрасно знают, что ты досягаем, и у тебя уже нет отговорок, почему ты не можешь позвонить. Приходится постоянно отчитываться о своем собственном существовании – если не публично, то перед своими детьми, семьей, близкими уж точно.  Мы нечаянно вступили в новый дивный мир. И теперь, когда все эти технологии сопровождают нас, мы держим кулачки за то, чтобы, не дай бог, связь не оборвалась, чтобы интернет не заглох. А если YouTube закроют, как же мы поступим со своими клипами? Вот такого рода теперь переживания.

Сейчас бешеной популярностью пользуется TikTok. Масса новых артистов появляется именно оттуда. А те, кто на сцене 20-30 лет, в свою очередь, устремляются в TikTok, чтобы расширить аудиторию. Как вы относитесь к подобным экспериментальным площадкам?

Замечательно отношусь к любым площадкам, которые не могут существовать без музыки. Сам я еще не достиг понимания, в чём может быть преимущество этой площадки конкретно для меня. У меня никогда не было желания толкаться в слишком переполненном магазине в период скидок. Наш альбом «После Зла» тому подтверждение. Пока все по-цифровому танцуют вокруг 15-секундных сегментов, мы делаем полноценный аналоговый альбом. У нас уже есть опыт 20-летней давности, наши песни того времени до сих пор слушают и они по-прежнему звучат современно. Я провожу параллели, поэтому занимаюсь тем, что мне лично очень интересно.

Своих дочерей Валентину-Веронику и Летицию не ограничиваете в пользовании соцсетями? Контролируете их онлайн-жизнь?

Конечно, мне интересно, чем они там занимаются. Про тот же TikTok я узнал, благодаря своим детям. Слежу, в какие игры они играют, какую музыку слушают. Иногда очень интересно видеть, насколько вот этот разрыв в несколько десятилетий между поколениями исчезает.  Спрашиваю: «Девчата, какая у вас сейчас самая популярная песня?». Они напевают, при этом не зная исполнителя – просто потому что в каких-то соцсетях делали челлендж под эту музыку. Говорю им: «О, я эту песню в вашем же возрасте услышал». С одной стороны, это забавно, с другой - чуть-чуть грустно. Потому что оказывается, что всё самое лучшее уже придумали до них. Мне приятно, что в музыкальном сегменте я разбираюсь довольно неплохо, поэтому мне еще светит место среди сегодняшних подростков. (Улыбается.)

Видел в инстаграме группы «Мумий Тролль» короткое видео, на котором ваши дочки внимательно слушают вашу новую песню. Они строгие судьи вашего творчества?

У нас в семье принято открыто говорить обо всем, поэтому они честные. Если что-то не понимают – спрашивают. Если им не нравится, просто не досматривают, с середины уходят.

Как относятся к вашему творчеству?

Они вынуждены слушать мои песни. Я же и дома что-то сочиняю, потом постоянно пересушиваю разные варианты демо. Дочки иногда дают какие-то советы, порой на ходу придумывают свои собственные версии моих же песен. Думаю, что это хороший знак. (Улыбается.)

Кем они мечтают стать?

Пока еще сложно сказать: то ветеринарами хотят быть и лечить животных, то учительницами, то артистками кино – думаю, мы еще в процессе познания мира вокруг себя. Я рад, что они неплохо учатся, могут сконцентрироваться, несмотря на онлайн-реальность. Раньше очень подозрительно, со скепсисом относился к онлайн-обучению, хотя у меня есть несколько друзей, чьи дети по такой схеме и школу заканчивали, и в университеты поступали. Для меня большое облегчение, что мои дочки, оказывается, не лентяйки, что у них есть чувство ответственности. Несмотря на то, что в онлайне очень много соблазнов  - игры, общение с друзьями – они всё равно уделяют должное внимание обучению и развитию.

Профессию блогера вы считаете профессией?

Наверное, тут больше подойдет определение «занятие по жизни, которое позволит вам на нее зарабатывать». Я всегда относился с восхищением к занятиям, которые вроде бы получаются из ничего, но при этом позволяют людям жить, творить, действовать и еще поддерживать других людей. Вот профессия рок-музыканта как раз из таких.  Здесь примерно то же самое. Я беру из воздуха идеи, обращаю их в песни, записываю, рассказываю, пою. Блогер – это по сути журналист нового вида. Он, может быть, и без того достаточного уровня образования, которое получают журналисты, окончившие журфаки… Но у него есть самообразование, рвение, стремление. Время расставит акценты, нужно это было или нет, смог ли человек свою жизнь на этом выстроить или нет – это уже другой вопрос.

Илья, вы являетесь настоящим эко-активистом, боретесь за чистоту окружающей среды, участвуете в различных эко-инициативах. Что удалось сделать в этом году?

Прежде всего, отзываться на различные предложения. Я принял участие в акции «Гринписа», где мы вместе с коллегами поднимали тему изменения климата, а также внедрения так называемой зеленой энергии в экономику страны. Может быть, люди, бизнесы к этому прислушались. В начале ноября у нас вышел клип на песню «Космические силы». Получился настоящий эко-манифест. Главную роль сыграл Юра Колокольников. По сюжету инопланетный турист прилетает на Землю, чтобы отдохнуть и подышать свежим воздухом. Но вместо этого он приземляется на поверхность, где вредные производства заставили работать всю планету на себя. И люди, которые живут в нашем фантастическом мире, работают на этих вредных производствах. Съемки проходили в Челябинской области в городе Карабаш, который еще несколько лет назад считался одним из самых грязных городов России. Кроме того, я еще не закончил – но обязуюсь в ближайшее время закончить – аудиоверсию книги «Необитаемая земля». Это нашумевшая публицистика о фактах, касающихся изменения климата, с рекомендациями ученых, что бы мы могли сделать для решения экологических вопросов. Нужно больше времени посвятить самообразованию, изучению проблем, с которыми нам придется столкнуться в будущем. Наверное, на это надо направить все усилия. Я отец, и мне не безразлично то, где будут жить мои дети, и смогут ли они жить на планете на грани экологической катастрофы.

Недавно в инстаграме «Мумий Тролля» появился пост о том, что вашему легендарному альбому «Икра» уже 23 года. Вам присуще чувство ностальгии?

Я не люблю повспоминать о былых временах. Я для себя придумал одну штуку: все мои альбомы – это дневники моей жизни. Именно песни позволяют мне вернуться в прошлое. Но не с ощущением «тогда мне было 30, а теперь 50», а с другим. Я думаю: «О, какая славная музыка, может ли она быть актуальной сегодня?». Может! Песни из «Морской», «Икры», «Точно ртуть алоэ» и сегодня бы громко прозвучали, выпусти их неизвестная молодая группа с Дальнего Востока. Именно такой определенный взгляд в прошлое заставляет быть еще более уверенным в своем будущем.

И с каким чувством вы сейчас смотрите в будущее?

Как всегда, с чувством небольшого недопонимания, осторожности, сомнения. Но проблема в том, что ровно с таким же чувством я живу последние четыре десятка лет. Древние китайские философы говорили: «Не повезло тому, кто живет во времена перемен». Где-то можно с этим согласиться, но нам (по крайней мере, моему поколению) волей-неволей приходится жить в эпоху перемен - каждые несколько лет что-то глобальное происходит. Но эти перемены приводят к осознанию, что ты не стал бы возвращаться на 20-30 лет назад. Что случится потом – всегда было вне моих прогнозов и оказывалось куда более интересным, чем я мог предполагать. С таким оптимизмом насчет будущего я живу и сейчас.