Виктория Толстоганова: «У меня получается только то, что мне хочется»

Вика, когда я брала интервью у Алёны Михайловой к выходу сериала «Чики», отвечая, какой момент съемок для нее был самым важным и тревожным, она назвала сцену с вами. Как думаете, почему?

Скажу так, мы с Алёной подружились, и мне она очень нравится как актриса. Но представляя себя на ее месте, когда мне мало лет и я встречаюсь на площадке со взрослой, чего-то уже достигшей актрисой, волновалась бы я? Да, очень. Если бы эта актриса вызывала у меня уважение и интерес. Но почему волновалась Алёна, я не знаю. 

Честно говоря, после просмотра «Грозы» Константинопольского, в которой вы сыграли Кабаниху, я тоже волнуюсь.

Кабаниха — роль, которая, как мне кажется, имеет ко мне мало отношения. По крайней мере когда мне предлагал ее Константинопольский, мне казалось, он сильно ошибается. Хорошо ли мне было ее играть? Да, очень. Интересно? Очень. Но если вы думаете, что я Кабаниха в жизни, то нет, совсем не так. Кабаниха от меня далека. 

Можете вспомнить, работая с кем, волновались вы?

Помню, когда в театре Станиславского я начала репетировать с Сергеем Каюмовичем Шакуровым «Маскарад» Виктора Шамирова (я играла баронессу Штраль), я волновалась достаточно сильно. А снимаясь у Михалкова в «Утомлённых солнцем – 2», когда садилась в машину со своим партнером Олегом Меньшиковым, просто теряла дар речи. У меня зуб на зуб не попадал. Казалось, я сейчас всё сделаю не так, хотя нельзя сказать, что Олег Меньшиков в жизни производит впечатление Кабанихи. (Смеется.) Известный актер, конечно, может вызывать страх, но это не всегда. Иногда это, наоборот, радость узнавания. 

В прошлом году в «Современнике» вышел спектакль «Папа». Главные роль в нем сыграли вы и Сергей Гармаш. Тоже ведь дистанция?

Мы с Гармашом были давно знакомы, работали вместе. Можно сказать, он меня позвал на эту роль, и наши отношения складывались прекрасно с первой репетиции. Время страхов прошло. Всё у нас было в любви, и возвращение в театр, где я давно не работала, получилось радостным. Перед этим в моей жизни был период дикой усталости от театра. Но потом этот момент прошел, и я с радостью пришла репетировать «Папу». Мне нравился режиссер — Евгений Арье. Нравился партнер, и работа была дорога. Жалко, что Гармаш ушел из «Современника» и мы сейчас не играем этот спектакль. Как бы то ни было, можно сказать, «Папа» вернул меня в театр. У меня есть на это энергия и время, которых раньше не было.

Почему не было — слишком нравилось кино или не нравился театр?

Просто я чувствовала, что кино — это мое, я всё там знаю и чувствую себя как рыба в воде. Плюс, наверное, это был момент, когда я рожала детей и не могла всё совместить. Поэтому я снималась и занималась детьми, а в театре у меня не было потребности. Сейчас, репетируя «Папу», я вспоминала себя ту, окончившую институт, которая дико боялась выходить на сцену. В кино ничего подобного не происходит.
Я не волнуюсь никогда. Ни в какую секунду у меня не трясутся руки, не дрожит подбородок, как это было перед выходом на сцену в театре. Мне хотелось, как Агафье Тихоновне перед свадьбой в «Женитьбе» Гоголя, сбежать. Хотя, конечно, у меня остались какие-то невероятные воспоминания о театральных проектах. Счастье, что я училась на режиссерско-театральном курсе в ГИТИСе у Леонида Ефимовича Хейфеца, это раз. Два — это то, что он поставил прекрасный спектакль «Полонез Огинского», в котором я играла главную роль. Ну и, естественно, «Пластилин» Серебренникова — это тоже великое счастье. Эти все миры живы, и не то чтобы я могла туда в любой момент вернуться, но я очень рада, что у меня прошло это внутреннее нежелание играть в театре. Не хочется загадывать, но я уверена, что-то обязательно будет. 

Как у вас получается всё это совмещать с воспитанием троих детей?

Так получилось, что, когда родилась старшая, Варвара, я ей посвятила достаточно много времени, несмотря на то что снималась. Теперь я вижу детей намного реже. Это вроде тяжело, особенно мне, а вроде все к этому привыкли. Сейчас мир устроен так, что, с одной стороны, на всё не хватает времени, а с другой — можно так сделать, чтобы успеть всё. И я стараюсь. 

Вика, будь в ваших персональных сутках дополнительные 24 часа, на что бы вы их потратили?

Хм. (Думает.) Я сейчас учу английский. Да, это абсурдная ситуация, учитывая, что моя мама окончила иняз и она переводчик с английского языка. Когда я спрашиваю у мамы, почему я не выучила язык в школе, она говорит: «Ты не хотела». Так вот теперь я очень хочу! И каждый раз, когда не успеваю позаниматься, оправдываю себя тем, что мне не хватает времени. Недавно вот отменила урок из-за того, что не сделала домашнее задание. Дети хохотали надо мною в голос. (Смеется.) 

Не спросили: «А что, так было можно?»

Они знают, что так можно, но, в принципе, да, как-то так. Так что я потратила бы дополнительное время на английский.
И на общение с детьми. Но если честно, мне не кажется, что прибавленные часы решат эту проблему. (Смеется.) Времени всегда не хватает, и, стоит ему появиться, оно чем-то всегда заполняется. Слава богу, дел у нас у всех достаточно. И это мы сейчас еще не говорим о времени на путешествия, которые практически совсем исчезли из нашей жизни. Так что учи, Вика, английский, сколько хочешь! (Смеется.) 

Охота пуще неволи?

На этот счет есть разные теории. Кто-то говорит, что нужно «забыть», отпустить желание, и оно сбудется, у меня всё наоборот — получается только то, что мне хочется. 

Вы какая мама — авторитарная или демократичная?

Хотелось бы думать, демократичная. Я детям доверяю. Мне кажется, они уже взрослые люди, и, даже если они что-то делают неверно, это их выбор, и им самим с этим разбираться. Самому младшему, Ване, 9 лет, и он единственный, кто остается под гнетом моего материнства. (Смеется.) Но в общем я своего авторитета особо не ощущаю, и слава богу. Да и с детьми мне повезло. У меня, непонятно почему, очень тонкие, чувствующие и воспитанные дети. 

Думаете, могло быть как-то иначе?

Наверное, дело тут не в воспитании, а просто в семье. Всё равно все мы рождаемся со своими характерами и сложностями. Например, мои старшие дети обладают абсолютно разными характерами. Абсолютно! Нет ничего, на что бы они реагировали одинаково. Единственное, сейчас Фёдор невероятно влюблен в Варвару и следует ее желаниям. Но это только потому, что он ее любит. Понятно, что я мама и, когда смотрю на них, смотрю на Варю, вижу, как под лупой, всё хорошее в ней. И очень надеюсь, что найдется человек, который будет на нее смотреть почти так же, как я. Смотреть на ее глаза, на ее нос, который ей так не нравится, хотя он самый красивый на свете. Понимать, что она лучшая девушка в мире. С парнями мне проще. Глядя на Фёдора, при всей сложности его характера, я иногда думаю: «Ни фига себе какой ребенок!» В общем, про детей могу сказать, что повезло скорее мне, чем им. (Улыбается.)

Забавно, что мы с вами разговариваем 23 Февраля, а номер выходит к 8 Марта. Как по-вашему, эти праздники устарели?

Устарели, конечно! Я о них и не вспомнила. А если говорить о детях, безусловно, они живут в другом мире и совершенно по-другому относятся к женско-мужским отношениям. И прекрасно. Я открыта любым отношениям, где есть любовь. Только она приносит счастье. Ну, может, еще спокойствие в отсутствие любви. Это тоже неплохое состояние, которое надо ценить, но мы это не сразу понимаем. 

Неожиданно. 

Просто в жизни кроме любви есть много всего. И хорошо, когда у тебя есть дело, которое ты любишь и которое ведет тебя по жизни. Пускай даже оно появится не сразу, после института, но появится. Быть самодостаточным очень важно. Люди моего поколения это не очень понимали, а Варя в 15 лет уже понимает. Любовь — это прекрасно, но нужно быть спокойнее и свободнее, мне кажется. И если бы я могла сейчас что-то в своей жизни изменить, я бы не хотела быть настолько зависимой от любви, насколько была все эти годы. Мне казалось, что нужно обязательно находиться в состоянии влюбленности, и было непонятно, как это — быть одной. А сейчас я думаю, надо было попробовать какие-то другие пути. Главное, чтобы человек был гармоничен и счастлив. Я это спокойствие имела в виду. 

Актерская профессия — вряд ли дело жизни, в котором можно найти опору и тем более покой.

Актерская профессия действительно достаточно жестокая, но прекрасная, наркотического свойства. В чем-то зависимость, в чем-то — великая свобода. Но пока одна роль переходит в другую и ты получаешь новые предложения, ты не думаешь, «какая у меня сложная профессия». А если работы нет, тут да, есть о чем подумать. Хотя в наше время практически нет невостребованности в том смысле, что я сижу на кухне, жду, а меня никто не зовет. Есть масса возможностей что-то делать — в репертуарном театре, в антрепризе, в кино... И если не зовут, значит, пазл не складывается, и в этом в том числе виноват сам человек. Талант невозможно не заметить. Это ерунда. Но я бы не пожелала эту профессию своим детям. Раньше мне казалось, пусть делают, что хотят. Сейчас я тоже отговаривать не буду, но если кто-то из детей мне скажет: «Хочу быть актером», — я вздрогну. Особенно если парни. Но я думаю, они не захотят.

А Варя?

Варя не скажет. Она этого не хочет, и видно, что это не ее. 

Как ваши родители отнеслись к тому, что вы стали актрисой?

Мои родители не имеют никакого отношения к актерской профессии. Им нравится всё, что я делаю, но они же не знают, как всё это происходит. И потом, в нашей семье актрисой стала не только я, но и моя младшая сестра Рита. Я смотрю на нее, переживаю, радуюсь ее взлетам, но... это другие чувства и волнения... с детьми всё иначе. 

Вика, у вас этой весной премьера — вы появитесь в третьей части проекта «Содержанки» на видеосервисе START. С появлением онлайн-платформ у артистов стало больше свободы? Или больше выбора? Может быть, больше шансов? Сериалы START покупает Netflix, они получают международные призы ­— это сильно расширяет возможности артистов. Что думаете? 

Думаю, всё так и есть, это сильно расширяет возможности как артистов, так и режиссеров, сценаристов, есть больше шансов снять хорошие проекты. А «Содержанки», да, отличный проект, мне было радостно присоединиться к уже спетой команде и поработать с Юрой Морозом. Кстати, на видеосервисе START выйдет еще и сериал «Медиатор», в котором я тоже приняла участие.

Сколько проектов у вас было в прошлом году? Десять? Больше?

Да, год был насыщенный. Что-то задержалось из-за пандемии, что-то на что-то наложилось, неожиданно возникало новое...  Я очень хорошо помню, что 25 июня, как только сняли карантин, я уехала в Питер на неделю. А в итоге я играла главную героиню в сериале «Чиновница» и 8 съемочных дней превратились в 48. В кино всегда так — либо густо, либо пусто. И каждый раз думаешь: ну можно это всё растянуть на какое-то время? Нет. Нужно не успевать. Нужно, чтобы накладывались графики и не было ни одной свободной минуты. (Смеется.) Но вот сейчас у меня осталось недоснятых три дня — ждем, когда уйдет снег. И всё. 

Тревожно?

Нет. Это раньше, когда я в чем-то снималась, меня радовал не столько этот проект, сколько предвкушение того, в чем я буду сниматься дальше. Сейчас я думаю, если не будет большого проекта в кино, у меня появится время репетировать в театре.

Будем ждать. Предлагаю закончить разговор блицем.

Давайте. 

Отдых — это кино или книга?

Книга. 

Если бы я могла, я бы всегда ходила в…

...спортивном костюме. Сейчас так уже можно. Пришло мое время. (Смеется.)

Мне нужно оставаться одной хотя бы…

Мне не нужно. О свободном времени мечтают те, кто больше времени проводит с детьми. А я только и мечтаю их увидеть.

Неженское дело — это…

Это сериал Первого канала со мной в главной роли, который был снят три года назад и до сих пор не вышел на экраны. Всё остальное, я считаю, в этой жизни — женское. Нет, правда, у нас в семье нет разделения в делах. Все должны уметь делать всё. А так мне нравится, когда мальчики (мужчины — это само собой!) пропускают вперед женщину. Причем не нарочито, машинально. Понятно, что это мелочь, этикет, но... это просто красиво. 

Когда ты мать троих детей, у тебя…

Бесплатная парковка в Москве. Хочу вам сказать, это невероятно, когда ты можешь парковаться в любом месте бесплатно и стоять сколько угодно. Мне завидуют все!

Дети мне часто говорят…

(Хохочет.) «Выйди из комнаты, мам!» И я выхожу. Но иногда веду себя нетактично и не выхожу. Мне тут дети показывали мем «Куда пропали все стаканы». Суть в том, что мама заходит в комнату к подростку, а там стоят все чашки и стаканы, которые есть в доме. Смешно, но ровно то же самое происходит у моей Варвары. И я ни разу не сказала ей: «Почему у тебя столько стаканов?»

Надо же, какая милая мама!

Совсем я не милая! Дети знают, какой у меня взрывной характер, и, когда я очень эмоционально на что-то реагирую, относятся к этому снисходительно. Фёдор, у которого характер один в один как у меня, с сочувствием спрашивает: «Не сдержалась все-таки, да?»  

Свобода — это…

Свобода — это всё, что нужно человеку.

За годы семейной жизни я поняла, что…

...что я ничего не понимаю в этой семейной жизни. И никогда не пойму. 

Когда я вижу красивую женщину на двадцать лет моложе себя…

Я люблю и трезво оцениваю красоту. 

Если бы я восемнадцатилетняя увидела себя сейчас, я…

(Смеется.) Я была бы многим изумлена. И если бы я всё это увидела, запомнила и могла с этой информацией прожить заново жизнь, если бы это было настоящее фантастическое кино, я бы многое изменила. Я сделала кучу ошибок, которых могла бы избежать.

Джон Траволта в свое время отказался от съемок в нескольких стоящих фильмах и научился за это время управлять самолетом. Ради чего можете отказаться от съемок вы?

Ничего не приходит на ум! Вряд ли откажусь! 

Вопрос, на который у меня никогда нет ответа.

Зачем? 

Фото: Дамир Жукенов. Стиль: Ирэн Дужий. Макияж: Анастасия Кириллова/Giorgio Armani Beauty. Прически: Иван Иванов/L’Oréal Professionnel. Ассистент cтилиста: Дарья Осипова