Дмитрий Маликов: «Когда у нас есть маленькие дети, мы чувствуем себя молодыми»

Я застала момент, когда бренд «Дима Маликов» только создавался. Как вас чаще называют сейчас — Дима? Дмитрий? Дмитрий Юрьевич?

Да по-разному. Жизнь идет. (Улыбается.) И потом, у меня есть программы, связанные с музыкальным воспитанием детей, а для них я — Дмитрий Юрьевич. Ну или дядя Дима из «Спокойной ночи, малыши!». Дима. Дмитрий, Дмитрий Юрьевич, дядя Дима — это всё я. 

И молодой папа Дима. Насколько я знаю, появление Марка стало для ваших поклонников полной неожиданностью.

Я не скрывал, что очень этого хотел. И Лена тоже. Знаете, семья живет, пока в ней есть маленькие дети. Стефания выросла — и пришло время еще одного ребенка. 

Ну да, теперь люди живут долго. К 50 годам вырастают их первые дети, и что делать еще 50 лет?

(Смеется.) Конечно, когда у нас есть маленькие дети, мы чувствуем себя молодыми. С появлением Марка у нас в семье произошло обновление, прибавилось счастья и радости. 

Вы уже опытный родитель или всё как в первый раз?

В этот раз всё немножко иначе. Больше ответственности, больше волнения, больше заботы, больше времени с ним проводишь. Когда родилась Стеша, мне было 30. Я был в активной фазе — полностью погружен в творчество, в работу, в зарабатывание денег. Всё было на плечах у Лены. Сейчас фаза тоже активная, но немножко другая. Больше ценишь моменты, проведенные с родителями и с маленькими детьми, — потому что они очень быстро проходят. И как отец я сейчас лучше. Я больше погружен в семейные дела. Сам выбираю нянь, преподавателей и часто предпочитаю провести вечер дома, нежели идти на какое-то светское мероприятие.

Мужчину воспитываете?

В том числе. Я бы сказал, хочу выстроить отношения с сыном так, чтобы он уважал отца, уважал силу, уважал старших, чувствовал ответственность. Вот эти моменты очень важны, понимаете? Ребенок не должен расти разнузданным. Он должен быть собранным и дисциплинированным. 

Дима, в каком году родился Марк?

В 2018-м.

А в 2017-м вы стали звездой твиттера и блогером года. Вам по-прежнему интересны соцсети?

(Долго думает.) Нет. Я человек адаптивный, и мне там, в принципе, нормально. Но я не особо занимаюсь соцсетями. В моем инстаграме публикации появляются примерно раз в неделю, а в твиттер я пишу только тогда, когда у меня есть настроение и какая-то прикольная шутка. Вы же видели мою фотографию в твиттере, которая собрала больше 1000 комментариев. (Показывает в телефоне фото с бородой и усами.) Мы искали образ для съемки, а потом я выложил эту фотографию в твиттер и в инстаграм. В инстаграме получил массу разочарованных комментариев: «Димочка, вернитесь к себе, вы наш принц», «Постареть вы всегда успеете», а в твиттере — «Антон Павлович, перелогинься», «Где деньги, Лебовский?» 

В комнату, где мы говорим, заходит Марк. 

Дима, что нового узнали о жизни с рождением Марка?

Как быстро растут дети. Как мы от них зависим. Никогда не думал, что для меня будет так важен его аппетит! (Смеется.) Если Марк плохо ест, у меня портится настроение. Марк, ты ведь знаешь, что, когда ты плохо ешь, папа расстраивается? 

Что он любит?

А он сам расскажет. 

Марк, что ты любишь?

Марк: Ничего.

Дима: А что ты любишь есть?

Марк: Макароны.

Дима: Да, только макароны любит. 

Какие макароны?

Марк: Болоньезе.

Папа готовит?

Папа тоже любит болоньезе, но папа не по этому вопросу. 

Дим, у вас ведь есть несколько проектов для детей. Рождение Марка не вдохновило на новые идеи?

Марк стал венцом моей шестилетней деятельности в этих проектах. (Смеется.) Начиная со «Спокойной ночи, малыши!» и «Уроков музыки», заканчивая спектаклем «Перевернуть игру». Надеюсь сделать спектаклю апгрейд, и сейчас Марку еще рано, но через год он уже сможет его посмотреть. 

Вы потомственный музыкант. Как думаете, Стефания или Марк продолжат династию?

Стефания уже пошла по другому пути. У нее свой бренд одежды. По поводу Марка не знаю. Сейчас к нему преподаватель по шахматам начал ходить. Еще я хочу, чтобы он обязательно занимался спортом. (Думает.) Знаете, не очень понятно, что будет с профессией «музыкант» в будущем. Она зависит от случая, от удачи, от таланта, от времени. Психологические нагрузки большие. Конкуренция огромная. То есть всё, что у всех, но еще более утрированно. 

Знаете, в моей практике интервью не было ни одного актера, который бы хотел, чтобы его ребенок стал актером! Ну честно, неужели никогда не представляли, как вы сидите в консерватории, а на сцене Марк с оркестром исполняют Первый концерт Чайковского?

Нет. Объясню почему. Я не знаю, где будет место Первого концерта Чайковского через двадцать лет. Безусловно, классическая музыка будет всегда, но в каком виде и в каком количестве она будет звучать — вопрос, на который у меня на данный момент нет ответа. Понятно, что это очень романтично — видеть, что дети продолжают твое дело. Я мечту своих родителей исполнил. В отношении Марка у меня более прагматичные мечты — чтобы он был здоровым и счастливым. 

В смысле — вы исполнили мечту родителей?

Я никогда не мечтал стать музыкантом. Просто меня направили по определенной колее, я по ней пошел, увлекся, проявил какие-то способности, смекалку, где-то повезло. Мне правда повезло, я стал популярным в 18 лет случайно, не имея особого голоса. Просто написал песни, сам исполнил, и они пришлись по вкусу молодежи. Потом уже включились какие-то другие механизмы, подключилась голова. Один хит может написать любой человек. Вы, например, можете написать. Да кто угодно. А вот два — только профессионал. (Улыбается.) И первый успех — он может быть случайностью. Чтобы его закрепить, нужны способности. Какие? У кого-то менеджерские. У кого-то творческие. Характер имеет большое значение. Внешность.

Ну вам этого не занимать. Мне кажется, никто из ваших коллег так не популярен у женщин, как вы. Причем все тридцать лет.

У меня много поклонниц, но они мигрируют. Я же пошутил в одном интервью, что мои поклонницы ушли к Стасу Михайлову. Но на самом деле это не шутка. Они реально к нему ушли. Потому что образ принца, о котором они мечтали в юности, с годами развеялся. Девушки повзрослели и стали женщинами. У каждой своя непростая судьба. И теперь им нужен другой герой — не эфемерный принц на белом коне непонятно где, а человек, который приголубит, пожалеет... И это, к примеру, Стас Михайлов. И не только. 

Но вы не стали меняться под изменчивый мир. Вы всё равно Принц.

Я тот, кто я есть. Я всегда старался быть максимально естественным. Когда себя слишком сильно продюсируешь, заворачиваешь в блестящую обертку, часто получается фальшиво и невкусно. Понятно, что мои поклонницы не совсем ушли. Им приятно вспомнить, что у них в юности висел на стене плакат Димы Маликова. И вот Дима Маликов снимается в рекламе, хорошо выглядит и поет «Ты — одна, ты такая...» — им этого достаточно. Боб Дилан сказал одну провокационную вещь: миру больше не нужны новые песни. Это правда. По крайней мере это можно сказать о моих поклонницах — им не нужны мои новые песни. 

Для вас это грустно?

Конечно, грустно. Не хочется жить старыми заслугами. Но получается так, что ты с каждым годом становишься всё больше ретроисполнителем. Либо нужно фриковать — постричься и отрастить бороду, как на том фото, и еще написать под это песню «Дядя Дима, ты гусляр»...

Это был бы хайп.

Это был бы хайп, да. Вот и вопрос — куда идти? Пойдешь сюда — будешь популярен. Будешь заниматься инструментальной музыкой — будет очень небольшая аудитория. Она верная, но ты не вызываешь никакого пиар-интереса. И я сейчас в поиске... себя. (Улыбается.)

Дима, я на днях пересматривала ваше интервью Дудю — это тот самый 2017 год. Вы тогда сильно заранее обсуждали формат празднования 50-летнего юбилея — с размахом «как у Киркорова» или в узком семейном кругу «как у Бондарчука». Что получилось в итоге?

Между. (Улыбается.)

Вы успели «родиться» до начала карантина?

Еле-еле. Успел в последний момент: мы отпраздновали — и через месяц всё закрылось. А формат у меня был такой «срединный». Вообще, мой путь — срединный, видите? (Смеется.) Я слуга двух господ — классики и эстрады. Я где-то слишком правильный, а где-то, например в твиттере, — эпатажный. Никак не могу определиться, какой я...

А надо?

Наверное, не надо. Надо быть разным. И мой юбилей получился разный. От Киркорова в нем — запоминающийся, с большим количеством звезд, исполняющих мои песни, концерт, который показал Первый канал. От Бондарчука — камерный, теплый вечер с друзьями. Дело в том, что 50 лет для мужчины — знаковый возраст и единственный серьезный юбилей. Его надо праздновать... мощно. Я собрал не только тех людей, с кем общаюсь сейчас. Я вспомнил и позвал тех, кто в последние тридцать лет (с моих 20 до 50) в разное время подставлял мне плечо, дарил тепло и добро.

И сколько набралось таких?

250 человек. 

За неделю всех не обзвонишь.

Нет, конечно. Я начал готовиться за полгода — отправил сначала «save the date», потом каждому человеку позвонил, потом отправил видеоприглашение и потом еще раз позвонил. Мне было важно знать, кто будет. Потому что каждый из этих людей перед этим прошел мой внутренний отбор. (Улыбается.)

И вот сейчас продолжение праздника — творческий вечер на фестивале ЖАРА.

Да, получился такой отложенный момент — в прошлом году из-за пандемии не сложилось. Но я очень благодарен Эмину за то, что он ценит вклад артистов в российскую эстраду и с большим уважением относится к нам ко всем. Любой артист любит такое отношение. Мне кажется, на ЖАРЕ будет интересный зрелищный концерт, на котором разные артисты будут исполнять мои песни. Когда кто-то другой делает кавер-версию, всегда получается необычно и песня может расцвести новыми красками. 

Для вас это тоже будет вечер-сюрприз?

Да! Я многого не слышал и не хотел бы знать заранее, что будет на концерте. Мне самому хочется удивиться. Я помогаю, консультирую, знаю, кто и примерно что будет исполнять, но артисты делают песни без моего участия. Будут и премьеры, и неожиданные дуэты. 

Хоть немножко раскройте карты.

С Аrtik & Asti мы готовим новую песню. Денис Клявер, поклонник моего раннего творчества, сделал «Брачный кортеж». Будет Саша Ревва с «Ты моей никогда не будешь». Он ее пел на моем 50-летии — очень здорово, мне очень понравилось. Эмин Love Story тогда хорошо спел. Гриша Лепс, мой близкий товарищ, тоже изъявил желание исполнить какую-то мою песню. По-моему, он выбрал «Нет, ты не для меня». Но вообще, у меня творчество такое... монографическое. Мало кто поет мои песни.

Хованского не будет?

К сожалению, нет. Всё же трек «Спроси у своей мамы» — не для сцены. Мы один раз попробовали в Питере на моем сольном концерте в «Октябрьском», но не очень зашло. Все-таки у меня другая аудитория. Хотя я считаю, что это ярчайшая вещь. Несмотря на всю хулиганскую историю и противоречивый образ самого Хованского, это подарок судьбы. Он очень талантливый парень. 

Ваша инструментальная музыка?

У фестиваля ЖАРА другой формат. Это большие площадки, open air, там надо зажигать. Мою инструментальную музыку можно послушать на фортепианном концерте. Это моя гордость и моя отдушина. В песнях я тоже счастлив, но это развлекательный жанр. Одних песен мне мало. Я вот вчера начал смотреть фильм «Отец». Там музыка Людовико Эйнауди. Это композитор, который пишет для кино и дает концерты. У него есть свой узнаваемый почерк. Вот это мне интересно. Но мне хочется не подстраиваться под кадр, а чтобы ко мне пришли за моей музыкой, моим почерком.

А в свободное время ездить по стране знакомить детей с классической музыкой. Хотите быть не Принцем, а последним из могикан?

Хочу быть миссионером. (Смеется.) Но без пафоса.

Дим, а помните, американцы отправили в космос аппараты «Вояджер», на борту которых были пластинки с посланием людей для внеземных цивилизаций — приветствиями на 55 языках, фотографиями пейзажей Земли и музыкой. Будь у вас такая возможность, что бы из своего творчества вы включили в плейлист для инопланетян?

Я бы отправил что-то инструментальное. Что-то типа «Второго дыхания» или «В поисках ангела». Или мою новую вещь — пока без названия. Что-то мажорное, светлое, доброе, позитивное и такое мощное, оркестровое, русское... Вот! (Смеется.)

Фото: Николай Зверков. Стиль: Ирина Свистушкина. Груминг: Мария Шишка. Ассистент стилиста: Таисия Макшанова