Александр Овечкин: «Выбить из равновесия меня невозможно. Я занимаюсь только тем, что мне нравится»

Саша, хочу показать тебе фотографию. Видишь, мы тут втроем: ты, актер Денис Никифоров и я. Это после съемки в моей программе «Кто там…» на «Культуре». 2005 год. Кстати, с Денисом вы по-прежнему дружите?

Да, конечно. Мы познакомились после фильма «Бой с тенью», который мне очень понравился, — Денис сыграл там главную роль. Потом он не раз бывал на моих матчах.

Вот поэтому я и позвал вас вдвоем в свою программу. Мы снимали в ледовом дворце «Крылатское»: вы с Денисом играли в хоккей и очень интересно рассуждали о связи спорта и актерской профессии. Для меня особенно символично, что наша съемка состоялась буквально накануне твоего отъезда в Америку. Это был август 2005-го.

Да, точно.

Ты же уезжал тогда совсем в другую жизнь. Одна страница биографии закончилась, а следующая еще не открылась. На мой вопрос, не страшно ли тебе, еще недостаточно опытному игроку, ехать играть в НХЛ, ты ответил очень определенно: «Было бы страшно — не поехал бы».

Действительно, чего бояться-то? Так получилось, что в то время я подписал контракт с командой «Авангарда» в Омске. В НХЛ был локаутный сезон, поэтому контракт с Омском я подписал на два года, но пробыл там всего около двух недель. Мне позвонили из Вашингтона и сказали, что локаут заканчивается и нужно срочно подписывать контракт. В 10 часов вечера по омскому времени мы побежали в гостиницу — нужно было найти факс. По факсу подписали контракт, отправили его в Америку. На следующий день предстояло сказать команде о принятом мною решении. Я прилетел в Москву, у меня было дней десять максимум, чтобы попрощаться с родителями, друзьями. И всё, я полетел в Америку. Понятное дело, что был такой момент: куда я лечу? Я там никого не знаю, и меня там никто не знает.

Наверное, и с английским были проблемы.

Английский язык я не то что не знал, у меня был словарный запас из тридцати, наверное, слов, так что диалог не построишь. И вот потихонечку-потихонечку я добрался до того момента, что я сижу сейчас здесь, разговариваю с тобой, Вадим, и мы вместе вспоминаем, как всё начиналось.

Да, Саша, за прошедшие годы у тебя столько было триумфов, столько рекордов ты установил! Давай еще немного о прошлом. Интересно, как тебя приняла команда «Вашингтон Кэпиталс»? Не было предубеждения, что приехал русский парень, новичок, а на него возлагаются огромные надежды?  

Ты знаешь, команда тогда перестраивалась — там было очень много молодых ребят, которые подавали большие надежды, были и опытные игроки, которые нам помогали становиться личностями. Так что я сразу почувствовал себя в своей тарелке. Хотя мне нужно было усиленно учить слова, чтобы хоть как-то объяснить, чего я хочу. Но руководство, тренерский состав, хозяин «Вашингтон Кэпиталс» и, самое главное, игроки — все приняли меня очень хорошо. В общем, было комфортно.

Это важно. Если в тебя верят, то крылья еще больше вырастают.

Конечно.

А были какие-то трудности, например, в быту? Раньше ты жил дома, с родителями. У вас, насколько я знаю, такая крепкая семья.

Понятное дело, что уезжать из дома никогда не хотелось, но была мечта попасть в НХЛ, попробовать там свои силы. Сначала я жил в гостинице, а потом некоторое время — дома у генерального менеджера. Помню, как пытался утром объяснить ему на своем «английском», что хочу обычные хлопья с молоком, но он меня совершенно не понимал. Мне пришлось самому заглядывать во все шкафы в поисках любимой пищи. (Улыбается.)

Слушай, то, что ты жил у генерального менеджера, — это ж какая степень доверия к тебе и уважения!

Я знал, что на меня рассчитывают, и понимал, что вокруг меня будет строиться команда, которая в будущем, дай бог, выиграет. Для меня это был стимул. Когда я приехал в Америку, мне сказали: «Если тебе нужна какая-то помощь, ты можешь позвонить или менеджерам, или игрокам, или своему помощнику». Мне сразу дали персонального помощника. В команде был еще русскоязычный игрок — Дайнюс Зубрус, вот он мне очень сильно помогал: мы с ним ходили в магазины, рестораны, он мне рассказывал, как нужно вести себя на деловых встречах.

Саш, а когда ты почувствовал, что в хоккее можешь добиться больше, чем другие игроки? Наверняка был такой внутренний щелчок.

Скорее всего, я почувствовал это, когда меня взяли на драфте под номером один. Я не то что обязан... я просто понимал, что сильнее других игроков.

«На драфте» — это когда тебя пригласили в НХЛ, выбрав первым номером из двухсот с лишним игроков.

Да, игроков со всего мира. До этого были турниры, где я забивал много шайб, набирал очки, выступал с командами, где игроки старше меня на год или два. Я понимал, что у меня есть что-то такое, чего у других ребят нет. Меня это подстегивало и подбадривало к тому, чтобы идти вперед.

А ты вообще лидер по натуре или надо было себя менять, ломать, чтобы стать таким?

У меня прекрасный пример — моя мама.

Татьяна Николаевна Овечкина — дважды олимпийская чемпионка по баскетболу.

Она лидер и на площадке, и вне площадки, поэтому у меня пример был перед глазами постоянно.

В этом смысле ты абсолютно «маменькин сыночек», если так можно сказать.

В спортивном плане — да.

Вот интересно. Мама — легендарная баскетболистка, а почему тебя не отдали в баскетбол? Высокий, атлетически сложен…

Скорее всего, это судьба. В детстве мне нравилось смотреть по телевизору хоккей. У мамы было много друзей и знакомых, работавших тренерами в детской спортивной школе «Динамо». Они говорили: «У тебя очень хороший парень, Тань, приводи его в хоккей». И вот так получилось.

А сама мама не хотела, чтобы ты баскетболистом стал?

Меня никогда не толкали в какую-то определенную сторону. Самый главный совет для всех родителей: ребенка не надо никуда толкать, он сам должен понять, чего хочет.

В общем, свобода выбора.

Да. Но когда я уже начал заниматься хоккеем профессионально (тренировки по два-три раза в день, а то и по четыре), тут уже подключился отец. Он дал мне много полезных советов.

Так отец же — футболист.

Видишь как: мама добилась успехов в баскетболе, папа — в футболе, а я — в хоккее.

Твой брат Михаил тоже связан со спортом. И тоже живет в Америке.

Нет, он живет в России. Михаил — менеджер женской баскетбольной команды.

Я так понимаю, хоккеем сподвиг тебя заняться старший брат Сергей.

Ну да, он возил меня на тренировки, когда у родителей не было времени.

Он был для тебя авторитетом?

Конечно. Старший брат должен быть авторитетом. И он всегда был лидером.

Когда тебе было 10 лет, Сергей погиб…

Да.

Автомобильная катастрофа?

Он умер в больнице, но из-за аварии.

Скажи, Саша, тебя эта трагедия как-то внутренне изменила, заставила повзрослеть?

Знаешь, я не люблю об этом говорить... Ну да, в 10 лет в голове у меня что-то поменялось, но что именно — сказать трудно, это очень давно произошло, и тяжело об этом вспоминать... Наверное, в тот момент я понял, что нужно не сворачивать со своего пути. А еще я сказал себе, что буду делать всё возможное, чтобы радовать родителей.

Своего старшего сына ты назвал Сергеем. Это о многом говорит… Хоккей с ранних лет поглотил тебя полностью или поначалу были другие увлечения?

Слушай, мы выросли во дворе. Тренировки, школа, а всё свободное время — с друзьями. Мы играли постоянно в футбол, в вышибалы, салки, прятки. Дома я никогда не был. Только приходил, скидывал школьные вещи, забегал к своему другу — и во двор, где мы все собирались. У нас был очень спортивный двор. Сейчас я поддерживаю отношения с моим другом, с которым мы выросли. Если нужен какой-то совет или помощь, мы всегда на связи.

Саша, думаю, ты со мной согласишься: адреналин и правильную энергию мы получаем, не только занимаясь любимым делом, но и благодаря тому, что нас окружает. Например, я знаю твое особое пристрастие к часам Hublot. 

Да, верно. Когда я увидел эти часы впервые, то сразу захотел их приобрести. Это по-настоящему мужские часы — мощные, брутальные. Мне нравится дизайн Hublot, очень современный, в нем заложен сильный темперамент. Такая абсолютно мужественная эстетика. Впервые я купил эти часы в 2007 году.

Это молодая, но уже культовая марка: в 2007-м появилась модель Big Bang, и она сразу взорвала рынок. Получается, ты был у истоков успеха! 

А я люблю открывать для себя всё новое и интересное. Как только я померил эти часы, то сразу почувствовал, что они мои, и мне уже не хотелось их снимать. Это был мой первый Big Bang. Я в них просто влюбился и с появлением новых моделей стал покупать еще и еще. Сейчас у меня уже шесть или семь пар — как говорится, на все случаи жизни. (Улыбается.)

Два года назад состоялось большое событие, которое касается уже тебя лично: ты стал официальным другом Hublot, а в начале этого года даже вышла лимитированная серия, созданная в твою честь. Как это случилось?

Однажды меня пригласили на премьеру новой коллекции Hublot, и я познакомился с Рикардо Гвадалупе.

Это генеральный директор твоей любимой марки.

Да. Мы поговорили, обменялись координатами, и через какое-то время он сообщил моему агенту: «Если Александр выиграет Кубок Стэнли, мы выпустим его именную линию часов».

«Если выиграет».

Конечно. Потому что философия этого бренда не зависит от того, известный ты или нет, важно, что ты победитель, и эта философия мне очень близка. Кубок Стэнли я выиграл в 2018-м, а в феврале этого года состоялась премьера моих часов. И как я знаю, их раскупили очень быстро.

У Александра звонит мобильный телефон.

Я увидел заставку твоего телефона. Чудесная фотография: ты с женой-красавицей Настей и двумя детьми… Кстати, Настю я знаю давно, поскольку дружил с ее мамой — Верой Глаголевой. Вера часто брала дочку во взрослые компании. Настя всегда была тихая, нежная, спокойная. Ее старшие сестры Аня и Маша — взрывные, эмоциональные, открытые, а Настя — такая девушка-загадка… Вы познакомились с ней в Пекине, на Олимпиаде, верно?

Да, мы встретились на Олимпийских играх в Пекине в 2008 году. Настя была с отцом — Кириллом Шубским. Познакомились, тусовались в «Русском доме». Мы просто в одной компании всё время находились. Потом прошло семь лет, прежде чем мы встретились снова. Получилось так, что я увидел Настю в инстаграме и написал: «Какие люди! Как дела?»

И Настя откликнулась.

Она ответила где-то через час. Ну и понеслось. (Улыбается.)

Есть такое понятие — «на одной волне»…

...это про нас. Настя меня понимает, поддерживает. Она делает всё для того, чтобы мне было комфортно. Она чувствует, когда мне что-то нужно, и во всем помогает — так же как и я ей.  

По характеру вы очень разные. 

Может, и разные, но это хорошо. Если Насте что-то не нравится, она об этом говорит, а я негативные эмоции больше в себе держу.

В старшем сыне, которому 3 года, характер чувствуется или еще нет?

Серёжа такая юла, очень энергичный и хитрый: если не мое —  значит, ничье.

Лидер. В своего отца.

Скорее всего.

А как он воспринял появление братика?

Очень хорошо, Серёжа его сильно любит, но с игрушками тяжело расстается. Когда Илья приходит и забирает его игрушки, там сразу крики, шум, гам.

Скажи, у тебя время на детей вообще остается?

В Москве мы два месяца, но очень мало свободного времени, потому что постоянные тренировки, а живем мы за городом. Вот если взять сегодняшний день: у меня с утра была тренировка...

…хоккейная?

Нет, на земле. Сейчас ты берешь у меня интервью, потом фотосессия , а вечером у меня хоккей. Домой я приеду часов в десять, — дети в это время уже спят.

По утрам — силовая тренировка?

Да.

Это необходимость или просто удовольствие?

Не то что необходимость — это моя работа.

А бывает месяц или неделя хотя бы, когда ты забываешь о хоккее и живешь какой-то другой жизнью?

Когда мы заканчиваем сезон, я стараюсь о хоккее вообще не думать. Я не тренируюсь и просто расслабляюсь с Настей и детьми.

Сейчас стадия…

...стадия «я уже месяц тренируюсь». Скоро новый сезон.

Саш, мы встретились в 2005-м, как раз перед твоим броском в новую жизнь, ты был еще совсем молодым. За эти годы ты так многого добился и уже всем всё доказал. Скажи, у тебя не бывает чувства пресыщенности? Ведь совершенно понятно, что ждет в ближайшие годы. Такая предопределенность, ровная дорога.

Что значит «ровная»? Нужно работать, нужно доказывать самому себе, что у тебя есть некоторое количество времени для того, чтобы еще больше войти в историю, — Олимпийские игры, в конце концов, Кубок Стэнли, опять же, чемпионаты мира. И оставшееся время нужно использовать по максимуму.

А бывают ситуации, когда что-то выбивает из равновесия и почва из-под ног уходит?

У меня, в принципе, все дела расписаны, так что выбить из равновесия невозможно. Я занимаюсь только тем, что мне нравится, и не лезу в те области, где не знаю, что надо делать. Допустим, я бы не смог быть журналистом.

Да? А твои коллеги иногда становятся журналистами.

Я говорю про данный момент. После карьеры, наверное, это возможно. Не смог бы быть тренером — тоже на данный момент. Хотя всё меняется. Посмотрим, как жизнь сложится. Конечно, бывают случаи, когда ты занимаешься одним делом, потом переходишь на другое, тебе это нравится, и ты начинаешь приносить пользу. А если ты не приносишь пользу, то зачем вообще этим заниматься.

Приносить пользу — это действительно важная мотивация. Помню, в своей программе 2005 года я задал тебе вопрос: «Какое главное качество настоящего мужчины?»Ты ответил: «Он должен быть уверен в себе на сто процентов».

Я полностью согласен с молодым Овечкиным. (Улыбается.)

А когда это ощущение появилось?

Честно говоря, я всегда был в себе уверен. Сколько себя помню, четко знал, в каком направлении надо двигаться и как достичь результатов.

Такая суперуспешная карьера — это талант или упорство?

Думаю, всё в совокупности: талант, упорство, помощь родителей, правильный образ жизни.

Всегда «правильный»?

Ну конечно. Опять же, была поставлена цель — не мной поставлена, а нами...

…«нами» — это кем?

Семьей. Что нужно добиться максимального результата в хоккее: получится — получится, не получится — ну ты хотя бы сделал всё возможное. Так вот, когда мы ездили на турниры, на всякие соревнования...

Опять «мы».

Да, я с отцом ездил. Я понимал, и все говорили, что у меня есть талант. Самое главное — талант не упустить, а наоборот, его развивать и прислушиваться к тем людям, которые желают тебе добра. И делать правильные выводы.

Ты прямо идеальный человек, Саша! Ни шага влево, ни шага вправо от намеченной цели. С самого детства такое структурное сознание. Ну это еще и характер.

Это характер. И пример того, чего добилась в спорте мама.

Родители часто приезжают к тебе в Америку?

Последний раз были в 2018 году, а сейчас пандемия — это опасно. Когда мы с семьей в Москве, стараемся почаще собираться на даче у моих родителей.

Ты ощущаешь себя дома в России или дом — это уже Америка?

Слушай, в Америке у меня прекрасные отношения со всеми, там много друзей, любимое дело. Но дома я чувствую себя, конечно, здесь. Ты разговариваешь на родном языке. В принципе, это можно спросить у любого: у американца, у европейца — они все скажут о себе то же самое.

Еще насчет любимого дела. Когда проигрывает твоя команда или сборная России, как это воспринимаешь ты, победитель до мозга костей?

Конечно, каждый проигрыш дается тяжело, ведь ты знаешь вкус победы. Когда проигрываешь, то сразу начинаешь думать: сейчас опять тренировки, опять...

…всё сначала.

Тут двоякое чувство: ты думаешь, что на следующий год точно возьмем свое, возьмем реванш, но потом опять проигрываешь и уже думаешь, что, может, ты сам что-то неправильно делаешь. С каждым разом всё тяжелее и тяжелее попадать в плей-офф, на чемпионате мира становятся сложнее.

Почему?

Потому что становится сложнее играть с любой командой. Если мы возьмем, допустим, 2006 год, когда играли на чемпионате мира со сборной Казахстана, то мы были уверены, что точно победим, а сейчас Казахстан тоже вырос. Всё равно, кто-то выигрывает, кто-то проигрывает — обстоятельства могут повернуться в твою сторону, а могут в другую.

К счастью, проигрышей в твоей судьбе гораздо меньше, чем выигрышей. Вообще, Саш, нести такой груз, когда ты кумир для всех: и для зрителей, и для игроков, с тобой по-прежнему связано огромное количество надежд, — это же какая ответственность! Или ты про это не думаешь?  

Раньше, конечно, я об этом думал, но ко всему привыкаешь и уже спокойно к этому относишься.

Просто делаешь свое дело и всё?

Да-да, и не обращаешь внимания на окружающих.

Не могу напоследок не спросить. Выбитый передний зуб собираешься вставить? Хотя это уже фирменный знак Овечкина.

После карьеры.

Почему после карьеры?

Не всю же жизнь ходить беззубым. (Улыбается.)

А что, во время карьеры нельзя?

Опять вылетит. Зачем? Смысла нет.

Понял. Планы на этот счет могут измениться?

Нет, точно. У меня уже штифт стоит, ждет своего часа.

Благодарим Ararat Park Hyatt за помощь в организации и проведении съемки

Фото: Ольга Тупоногова-Волкова. Стиль: Ирина Свистушкина. Груминг: Екатерина Ушкалова