Интервью с актрисой сериала «Кухня» Валерией Федорович

Изюминка ее фильмографии — роль миловидной блондинки Кати, дочери шеф-повара и богини молекулярной кулинарии в сериале СТС «Кухня». Кстати, как оказалось, сама Валерия к высокой кухне относится довольно скептически. «Я за простоту во всем, — улыбается девушка. — В том числе и в еде».

В детстве Валерия Федорович, как и многие будущие артисты, занималась танцами и музыкой. И любила выступать, неважно где — на сцене или у доски перед одноклассниками. Хотя в ее семье представителей творческих профессий не было. «Разве что бабушка, которая руководила театральным кружком в школе и пела во время всех праздничных застолий, — вспоминает Валерия. — Что касается родителей, то они к самодеятельности всегда относились довольно скептически: мама у меня инженер в области строительства, а папа — военный, полковник. Хотя иногда мне кажется, что, родись он в городе, а не в маленькой деревушке, обязательно стал бы актером. Я же с детства была уверена, что буду или учителем, или актрисой. Но так плохо училась в школе, что мама мне однажды сказала: «Лера, ну чему ты научишь детей?!» Вот я и выбрала актерскую стезю. Конечно, я и сама понимала, что с моими оценками меня никуда не возьмут. Ужасно, но это так».

Лера, а правда, чему ты учить детей собиралась?

Я хотела быть учителем начальных классов. Не знаю, почему я думала, что с моим аттестатом меня в учителя возьмут. (Смеется.) В школе я была классической троечницей, всё у меня было ни шатко ни валко. Меня интересовали только литература, русский язык и история, а все эти технические предметы — не для меня.

Неужели никто из родителей не пытался повлиять на успеваемость дочери?

Папа пытался со мной поговорить. Причем каждый день твердил одно и то же: «Ты почему так плохо учишься?» Хоть у меня папа и военный, но мама всегда была гораздо строже со мной. В ее семье было пять сестер, мама — старшая. Так что характер у нее железный. Она может не спать ночами, работать, идти к своей цели. У нее такой стержень! Иногда мне становится стыдно, я себя спрашиваю: «Лера, а чего добилась ты?» Хотя, конечно, родители очень сильно расстраивались из-за того, что их дочь учится кое-как.

Но ты ведь занималась и музыкой, и танцами... Это, наверное, компенсировало плохие оценки в школе?

Да, родители сначала отправили меня заниматься в музыкальную школу, потом танцами. Мне кажется, они просто думали: раз дочка так учится, то может, она хоть на пианино играть будет? Ну хоть чем-то себе потом на жизнь зарабатывать сможет. (Улыбается.) Но если честно, это было нелегко. Со мной в студии занимались девочки, которые танцевали с четырех лет. У них была суперрастяжка, они все были такие складные, красивые... И я — вся какая-то кривая. (Смеется.) Ну реально. Никогда не забуду, как пришла на занятие в какой-то юбочке и белых колготках с обвисшими коленками. На меня все смотрели как на идиотку. Пока добежала до класса, белые колготки уже изрядно посерели. (Смеется.) Мало того что я была младше всех остальных (всем было по одиннадцать, а мне всего лишь девять), так я еще вечно опаздывала.

Ну ты же наверняка вместе со всеми готовила какие-то номера, выступала на сцене?

Конечно, я там прыгала в последнем ряду, такая вся кособокая, в очках. Сейчас это даже смешно вспоминать. Зато каждый мой день был подчинен жесткому распорядку, и я не бегала бесцельно по улице, а занималась делом. И за это я, конечно, благодарна родителям.

Лера, а почему ты решила идти учиться именно в Щепкинское училище?

Потому что меня туда взяли! Черный юмор. (Смеется.) Наверное, это была судьба. Я вообще верю в судьбу. Потому что в Школе-студии МХАТ в последний момент меня с другим человеком поменяли местами, и я пошла не во второй десятке, а в третьей. Может, это, конечно, бред, но в тот момент я поняла, что не поступлю. Я это почувствовала.

Если у тебя так развита интуиция, почему ты тогда хотела отказаться от съемок в «Кухне»?

Ну да, с «Кухней» интуиция подвела. (Улыбается.) Когда я только окончила училище, ни в один из театров меня не взяли. Расстроилась я тогда жутко. Стала уговаривать себя, что свет клином на этом не сошелся, что есть время спокойно подготовиться к свадьбе, — я как раз тогда собиралась замуж. Параллельно похаживала на разные кастинги. И тут меня приглашают на «Кухню». Один раз посмотрели, потом пригласили еще раз, на пробы с костюмом. Ну, думаю, ладно, схожу, всё равно не утвердят. И представляешь, утвердили! А у меня свадьба. Что делать? Хотелось быть примерной невестой, а тут бац — и роль. Начинать семейную жизнь с переноса свадьбы мне казалось несерьезным.

Может, ты испугалась ответственности?

Сейчас я понимаю, что это было именно так. В голове тогда была только одна мысль: я не готова, я ничего не хочу. В институте у меня вообще был очень необычный страх для актрисы — боязнь сцены. Каждый раз я безумно переживала. Ребята подбадривали: «Ты лучше всех, всё будет хорошо!» И это работало.

Откуда такая неуверенность в себе?

Я всё время думала: а справлюсь ли я? Наверное, неверие в свои силы обострилось после того, как меня никуда не взяли по окончании института и я осталась один на один со своими мыслями. Я тогда вообще не понимала, куда идти и что делать, — я же больше ничего не умею.

На кастинге «Кухни» этот страх тебе всё же удалось преодолеть?

Просто я вообще ни о чем тогда не думала и совершенно не старалась. Парадокс, да? (Улыбается.) Пробы проводил режиссер третьего сезона Жора Крыжовников, он же Андрей Николаевич Першин. Он сразу стал налаживать со мной контакт. Наверное, поэтому я особо и не старалась. Мы о чем-то беседовали, я несла чушь про семью, про собаку. И уже в конце он сказал: «Ну, давайте попробуем!» Попробовала. Пригласили ещё раз — и утвердили! Это было, конечно, неожиданно.

Лера, а свадьбу в итоге пришлось перенести?

Спасибо огромное кастинг-директору, которая поколдовала и каким-то чудесным образом изменила график съемок. Была свадьба, а за ней медовый месяц в виде шести дней в Греции. Больше выкроить никак не смогли, сказали: «Решай сама: либо снимаешься, либо нет, ждать не можем».

Муж согласился с этим?

Конечно. Он меня, сомневающуюся, и подтолкнул. Сказал: «Ну ты чего, Лер? Соберись!» Помог мне отважиться. Пинком под зад. Объяснил, что это мой дурацкий внутренний страх, что нужно просто окунуться в процесс. А я всё твердила: «Нет-нет, я боюсь, я не готова… Да и свадьба на носу!» (Смеется.) В итоге начались съемки, которые потом прервались на свадьбу. Кстати, она у нас была веселой, потому что большую часть гостей составляли актеры, и это было незабываемо, как в фильме «Горько!».

Неужели и выкуп был?

Был и выкуп, но я сделала это исключительно для родителей. На этапе подготовки они засыпали меня вопросами: «Подожди, а как же ты каравай не будешь откусывать?» — «Мам!» — «А выкуп?» — «Мам!» — «Ну пожалуйста!» Я подумала: ну раз уж для них это имеет такое значение, то пусть будет. Поэтому всё было традиционно, но весело. Во время выкупа однокурсники изрисовали весь подъезд, перегородили дорогу, надели мусорные пакеты на голову, стреляли из игрушечных пистолетов, а мой супруг, Максим, влезал ко мне через окно. А после свадьбы мы поехали в Грецию, и я усиленно мазалась солнцезащитным кремом, потому что из-за съемок мне нельзя было загорать. (Улыбается.)

Твой супруг, Максим Онищенко, — тоже актер. Где вы познакомились?

Всё банально: я увидела Максима сначала у нас в институте, а потом на сцене, в роли Алексея Турбина. После спектакля мы обменялись парой фраз, и всё. И только через несколько лет, когда я училась на четвертом курсе, он вдруг позвонил, и всё закрутилось. Думаю, решающим моментом стала наша совместная подработка Дедом Морозом и Снегурочкой. После третьей елки мы с Максимом поняли, что нужны друг другу.

А сейчас Максим дает тебе профессиональные советы?

Да, он может. Максим критикует меня, но это полезная критика. Она не разрушающая, а наоборот.

А когда критикуют партнеры по съемочной площадке, не обижаешься?

Да, Дмитрий Юрьевич Назаров может и жесткое словцо сказать. Да так, что ком в горле стоять будет. Прямо перед съемкой может подойти и сказать: «Слушай, ты только что запорола сцену». И уйти. И всё. А тебе нужно дальше работать. Но я не обижаюсь. Наоборот, благодарна тем, кто делает мне замечания. Было бы хуже, если бы на меня не обращали внимания. Ну кто еще толкнет и скажет: «Эй, ты это чего, очнись! Что ты тут фигню какую-то делаешь? Как ты работаешь?» И всё, я сразу думаю: блин, и вправду расслабилась. А так меня держат в тонусе. В свой первый съемочный день я подошла к Дмитрию Юрьевичу и увидела человека-глыбу, по-другому не назвать! Я забыла, что должна говорить по роли, у меня начал дергаться глаз. Хотя, конечно, Дмитрий Юрьевич только прикрывается строгостью, на самом деле по глазам видно, что он добрый. А уж с Дмитрием Нагиевым на одной площадке и вовсе тяжело сниматься: он постоянно шутит так, что боишься сорвать съемочный процесс, только и ждешь крика «Снято!», чтобы расхохотаться. Но мы с ним мало говорим.

Лера, сейчас на площадке ты чувствуешь себя уверенно?

Нет, не чувствую.

А ты могла бы прийти к режиссеру и сказать: «Вам нужна именно я»?

Я так не смогу. Мне кажется, это наглость. Пока я к этому не готова. Откуда я знаю, что со мной произойдет через тридцать секунд? А может быть, мне дадут эту роль, а я облажаюсь. Мне кажется, неприлично так напрашиваться.

Ты стеснительная?

Да, стеснительная.

Разве актриса может быть стеснительной? А если нужно будет играть откровенные сцены?

А это две разные вещи. Одно дело — ты в жизни и совсем другое — перед камерой.

На мотоцикле, как твоя героиня Катя, катаешься?

Нет, даже в фильме за меня это делал каскадер. Я порывалась несколько раз: «Давайте я сама, научите меня». (Смеется.) Мы с Катей совсем не похожи. В жизни я почти не крашусь. Когда первый раз увидела себя в гриме, сильно удивилась. Единственное, как и она, ношу кожаные куртки и люблю черный цвет. Мама постоянно мне говорила: «Доченька, может быть, ты себе платьице купишь?» Но я непреклонна. Когда училась в институте, вся эта девчачья шелуха от меня отлипла. Может, просто я стала раскрываться? Я поняла, что люди мне могут быть интересны сами по себе, без всего лишнего.

А молекулярной кухней не увлеклась после съемок?

Не прижилась она у меня. (Улыбается.) А вот мой муж очень вкусно готовит. И самое главное, любит это дело. Например, если я себе по-быстрому делаю какую-нибудь яичницу, то он будет готовить такую же, но особым способом, с разными ингредиентами. Вот он и молекулярной кухней загорелся, задает мне теперь вопросы, а я его консультирую. Все-таки я теперь специалист в этой области.

Стиль: Мария Пушкова

Макияж: Оксана Алексеева/FORUM MUA

Прически: Владимир Зеленков/KALAUS-PARISII