Данил Стеклов: «Мой герой – последний безумно влюбленный»

.

Главного героя повести – молодого физика Роберта – играет Данил Стеклов. Роберт – персонаж неоднозначный: он влюблен, и ради спасения любимой способен на не самые благовидные поступки.

Данил, а вы раньше читали эту повесть?

Нет. Хотя что-то из книг Стругацких прочел еще в школе и в институте, но эту повесть – только сейчас. 

Я тоже прочла «Далекую Радугу» впервые. Общество, которое описывают Стругацкие, состоит из каких-то идеальных людей. Перед лицом гибели все они ведут себя благородно, все готовы на самопожертвование. И только ваш герой похож на живого человека, со своими слабостями и страхами. 

Мой персонаж действительно другой, чем люди, населяющие эту повесть. Роберт не самый успешный ученый, можно сказать, неудачник в профессии. В рейтинге физиков он, наверное, занимает последнее место. Но всё это он компенсирует умением глубоко чувствовать. В какой-то момент он даже инкриминирует своим коллегам бесчувствие, излишний прагматизм, говорит: «Любить надо уметь. А вы не умеете. Вы только рассуждаете о любви». В момент смертельной опасности Роберт превращается в маньяка, готового на всё, лишь бы спасти свою любимую. Другие люди при этом его не интересуют. Даже если это дети. И это очень неоднозначный момент. 

Роберт для меня – будто персонаж из греческой трагедии. Им движет страсть. Остальные же подходят к апокалипсису довольно рационально. Вообще эта история очень интересна с точки зрения сегодняшнего дня. Сейчас такое время, когда ты невольно постоянно размышляешь на тему глобальных событий, думаешь: а как бы ты повел себя в экстремальной ситуации? А что бы ты делал, если бы миру оставалось жить считанные часы? 

Фантастический антураж есть в этом спектакле?

Когда мы еще только прочли текст, то все начали говорить режиссеру Андрею Гончарову, что в театре такое поставить невозможно. Историю, разворачивающуюся на другой планете, историю о гибели этой планеты, можно сделать только в кино, да и то, если у тебя будет бюджет, сравнимый с голливудским блокбастером! А как показать на сцене все эти звездолеты, ульмотроны, флаеры? Как передать Волну? Конечно, мы пошли в сторону психологической драмы. Ну и как-то выкручиваемся. Летаем на флаерах, не летая на них. (Смеется.)  

Данил, в этом году десять лет, как вы работаете в МХТ.

Да, с 2013 года.

Как раз в 2013 году я брала интервью у Константина Аркадьевича Райкина, вашего мастера в Школе-студии МХАТ, и он тогда переживал, что некоторые его любимые студенты не пошли в «Сатирикон», а выбрали другие театры. Фамилий не называл. Это были не вы?

Нас таких было несколько человек. Константин Аркадьевич брал в театр одиннадцать своих студентов, из которых четверо, игравших в дипломных постановках главные роли, в «Сатирикон» действительно не пошли. В том числе и мы с Машей Карповой, нас пригласили в МХТ. Но у меня ситуация была немного другая, и я всегда чувствовал, что мастер на меня не так сильно обижен. Я ему честно сказал: «Константин Аркадьевич, я в этом театре вырос, у меня тут работают мама, отчим, еще и быть здесь артистом – ну это уже чересчур! Мне это будет тяжело». 

У меня вообще такая позиция по жизни: для того, чтобы развиваться, надо уходить с насиженных мест, менять творческое «место жительства». Нельзя одну и ту же роль играть десять лет, худруком театра не нужно быть больше десяти лет! Во всём должна быть ротация. Так я считаю. И я почувствовал, что не смогу быть свободным в «Сатириконе», просто не смогу там ничего добиться.

Мне кажется, Константин Аркадьевич тогда меня понял. Сейчас мы с ним иногда видимся. Вот недавно у моего отчима Владимира Большова был юбилей, я приходил в «Сатирикон» на спектакль Егора Перегудова «Дон Жуан», заходил потом к худруку. Так что всё хорошо.

Выходит, сейчас в «Далекой Радуге» вы как раз и играете любовную пару со своей однокурсницей Марией Карповой?

Да, она играет Таню, возлюбленную Роберта. Что мы с Машей только не играли вместе! И Ромео с Джульеттой в Школе-студии, и во множестве отрывков, и в Художественном театре в спектаклях «Венецианский купец», «Деревня дураков»... Вообще чем ближе отношения с человеком, чем лучше ты его знаешь, тем сложнее с ним вместе играть. Я бы, например, никогда в жизни не хотел со своей женой репетировать, сниматься. Близкие люди тебя начинают поправлять, ты их начинаешь поправлять, это ужасно. Или, знаете, меня журналисты часто спрашивают: а хотели бы вы сыграть со своими родителями? Да ни в коем случае, никогда!

Еще одна ваша роль в МХТ в этом сезоне – в спектакле Константина Богомолова «Новая оптимистическая». Как вам сейчас работается с этим режиссером?  

Мне с ним интересно. У меня был перерыв в несколько лет в работе с Богомоловым после спектакля «Мушкетеры. Сага. Часть первая», где я играл Д’Артаньяна, и «Чайки» Театра Олега Табакова – там он дал мне роль Медведенко. Потом я чуть-чуть репетировал в Театре Наций в его спектакле «На всякого мудреца», но ушел оттуда из-за съемок в фильме «Воланд». Этот перерыв привел к тому, что я соскучился по работе с ним. Поэтому с удовольствием репетировал и выпускал «Новую оптимистическую». Всё легко прошло, без всякой жести по отношению ко мне. (Смеется.) 

А что, часто бывает «жесть»?

Ну Богомолов большой режиссер, поэтому на репетициях пользуется разными методами. Я помню, как сложно выпускались «Карамазовы». В «Карамазовых», кстати, я с удовольствием играю до сих пор, хотя физически это тяжело, спектакль ведь затягивается до половины первого ночи. Но всё равно ты сидишь, ждешь своего выхода, по трансляции слушаешь все эти тексты и думаешь: насколько же они о нас, на все времена! Там звучит не только Достоевский, но и Пушкин, его строками заканчивается конец второго акта, под такой безумный саунд. Самые хрестоматийные слова: «Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей… Там русский дух, там Русью пахнет». Но я слушаю и думаю: «Двести лет назад написано – а всё как было, так и есть».

Вы упомянули фильм «Воланд», в котором снялись в роли поэта Ивана Бездомного. В спектакле МХТ «Мастер и Маргарита» вы с недавних пор играете ту же роль. Разные персонажи получились?

Разные хотя бы потому, что это театр и кино. В спектакль я вводился стремительно, в свой день рождения. Позвонили из театра: «Срочно, Даня, ты же текст знаешь? Выручай!» Вот я и выручил, и потом стал играть эту роль в состав с Витей Хориняком. И в спектакле, и в кино я шел от себя. Мне Бездомный всегда казался немного ненормальным – причем он такой с самого начала, а не только когда оказывается в психушке. Странный эксцентричный, неуравновешенный человек. Я и в себе подобные черты обнаруживаю. Один раз даже отправился в Институт нейрохирургии Бурденко, решил провериться. Мне сказали, что с головой у меня всё в порядке, правда, психика подвижная, так что с возрастом возможны отклонения. (Смеется.) Впрочем, это, наверное, у всех артистов.  

О каких еще новых работах в кино и на ТВ вам хотелось бы рассказать?

Недавно я сыграл главную роль и выступил в качестве креативного продюсера на минисериале «Грузчики». Это драмеди, то есть комедийная драма, причем тоже на фантастический сюжет. Мы с друзьями много лет вынашивали эту историю, долго писали сценарий, в прошлом году, наконец, сняли, хотя денег на производство у нас было очень мало. Сейчас разрабатываем второй сезон. 

Главных героев в «Грузчиках» играем я и мой лучший друг, крестный моего сына Филипп Ершов, он артист в Театре Ермоловой. Наши герои умирают и попадают в пространство, из которого каждый раз возвращаются на землю в других телах. То они грузчики, то стриптизеры, то оказываются в телах женщин. И, соблюдая баланс, совершают хорошие и плохие дела. Это был очень интересный опыт, потому что мы всё сделали своей компанией, своей «бандой». Просто однажды поняли, что хватит сидеть и ждать – надо делать самим. 

Беседовала Александра Машукова

Фотографии Александры Торгушниковой

Генеральный спонсор театра – Банк ВТБ

.