Клим Шипенко и Соня Карпунина: сами себе режиссеры

Причем всё это миксуется в разном порядке. Например, недавно Клим представил свою очередную режиссерскую работу «Как поднять миллион. Исповедь Z@drota», где одну из героинь сыграла Соня. А еще Соня пишет сценарий к будущему фильму Клима... Трудно ли супругам жить и работать вместе? ОК! попросил их пообщаться друг с другом на эту тему без участия журналиста. И вот что получилось.

С этой парой ОК! познакомился еще три года назад, накануне выхода фильма «Всё просто», ставшего режиссерским дебютом Сони. Тогда они с Климом только-только поженились. Они не думали о детях и строили совершенно другие, ориентированные на работу планы. Но судьба внесла свои коррективы. Сейчас у супругов подрастает очаровательная дочь с необычным именем Клементина, которая вместе с родителями приняла участие в фотосессии для ОК!. Организовать это всё было непросто: Клим и Соня оказались очень занятыми людьми, к тому же сейчас они временно живут не в Москве, а в Санкт-Петербурге. Поэтому, дабы не терять времени даром, мы решили не отправлять к ним корреспондента, а предложили супругам, как творческим людям, пообщаться друг с другом самостоятельно. Главную роль взял на себя Клим, но в процессе диалога они с Соней несколько раз менялись ролями. Так что теперь можно смело сказать, что Клим и Соня ко всему прочему освоили еще один навык — брать интервью.

Клим: Как ты считаешь, что у тебя лучше всего получается: режиссировать, писать сценарии или играть в кино?

Соня: Я поняла, почему ты выбрал роль интервьюера. Потому что это легче. Что, по-твоему, у меня получается лучше всего?

К.: Писать сценарии. Ты делаешь из прозы какую-то такую чувственную поэзию. При этом, как абсолютно влюбленный человек, я считаю, что у тебя получается всё: и играть в кино, и режиссировать. Но, несмотря на то что ты развиваешь все свои таланты, писать — это твой конек.

С.: Конёк-Горбунок.

К.: Ты поэтесса по своей органике. У тебя получается очень поэтично, ты очень хорошо описываешь эмоции, атмосферу. Драматургического опыта ты только набираешься. А до этого ты очень хорошо писала стихи в форме кинодраматургической прозы.

С.: Что такое «стихи в кинодраматургической прозе»?

К.: То есть, когда ты описывала чувства и эмоции, у тебя всё строилось не столько на кинодраматургии происходящего, сколько на чувственной атмосфере… Так, вообще-то, интервьюирую я. Тебе надо отвечать на вопросы, а не задавать их мне. Давай отвечай. Что тебе больше всего нравится?

С.: Снимать мне, конечно, нравится больше, чем писать. Это больше подходит моему темпераменту. А писать вообще очень тяжело, потому что это долго и одиноко.

К.: Ну да, это антисоциальный процесс.

С.: Тяжелый эмоционально процесс. По этому поводу я недавно прочитала у Чака Паланика советы для начинающих писателей. Там сказано: когда вы пишете, обязательно раз в неделю ходите в бар и как можно больше общайтесь со своими друзьями. Потому что писание настолько антисоциальный процесс, что можно очень многое упустить в жизни, и потом никто это упущенное время вам не вернет.

К.: А ты знаешь, какое расписание было у Хемингуэя? Он вставал рано утром, писал до пяти-шести часов вечера, после чего шел в бар и напивался. Но не пил до утра. Он напивался достаточно быстро и рано уходил спать, потом опять вставал с утра и опять писал.

С.: Ну, это у него было с кем напиться в пять вечера. Сейчас, мне кажется, в это время сложно кого-либо найти для компании.

К.: Да ладно! На улицах полно безработных алкоголиков. Особенно в Питере. Они тебе расскажут подробности своей жизни, и ты наберешься того опыта, который нигде больше не получишь. Ладно, давай серьезно.

С.: Давай. Ты теперь про свои грани расскажи.

К.: Что значит расскажи?

С.: Например, актером, я так понимаю, ты себя не считаешь.

К.: Почему? Я считаю себя актером. В каком-то смысле. Но больше актерским режиссером, хотя… Может быть, актеры, с которыми я работаю, не считают меня актерским режиссером, а считают меня очень визуальным режиссером. В общем, кто их знает, этих актеров, кем там они меня считают. В общем, мне актерство нравится, в этом на самом деле что-то есть. Я с этого начинал, и как-то мне это близко. Просто в рейтинге моих интересов эта деятельность далеко не на первом месте. Если разложить по полочкам, то градация такая: сценарист, режиссер, а потом актер.

С.: У тебя же режиссура была на первом месте.

К.: Ну, на самом деле для меня сценарий идет нога в ногу с режиссурой. В этом смысле, когда я снимаю по сценарию, который писал не я, процесс мне видится немножечко неполноценным. То есть я могу это делать, но всё равно это не то же самое, что снимать по сценариям, которые я же и написал.

С.: То есть история про космос — «Салют-7» — для тебя неполноценная?

К.: Полноценная, но она была бы еще полноценнее, если бы сценарий к ней был мой от начала и до конца. Вот так вот.

С.: А я вчера смотрела «Исповедь» и оценивала свою актерскую работу. И поняла, что я бы сейчас вообще всё по-другому сыграла. Мне реально кажется, что я там как-то не так играю.

К.: Тебе так кажется. Если ты помнишь, то, когда я всё это снимал, ты смотрела в монитор и сама контролировала свою игру. Неправильно сравнивать себя теперешнюю и себя три года назад. Ты стала старше, у тебя другие интересы. А тогда тебе казалось правильным то, что ты делала. Ты жила так, как твой персонаж, и просто горела этой ролью. Даже занялась волонтерством.

С.: Ты сейчас специально преувеличиваешь? Один раз раздать листовки для того, чтобы вникнуть в тему, — это не значит не заниматься волонтерством.

К.: Ну ты же сейчас ведешь активную социальную жизнь, интересуешься социальными процессами. В общем, эта роль так или иначе наложила на тебя свой отпечаток, а ты на нее — свой. А сейчас ты смотришь на всё глазами человека, который на три года взрослее. Но тогда ты прекрасно изобразила свою героиню такой, какой она должна была быть.

С.: Спасибо, я старалась. Знаешь, а я все-таки не понимаю, как можно взять и кому-то отдать свою идею. Вот я сейчас пишу для тебя историю, а ты ее будешь снимать. Это как суррогатное материнство. Но для тебя мне не жалко. И я знаю, что снимать чужую историю, не по своему сценарию, еще сложнее. Это придумывание картинки к написанному тексту. Это не настолько интересно, как создавать свой мир.

К.: Давай я что-нибудь другое спрошу. Как тебе семейная жизнь? Мне кажется, читателям это интереснее.

С.: (Задумывается.) Как мне семейная жизнь?..

К.: Да. Вот пять лет назад ты была социально активна, а сейчас у тебя ребенок, муж и собака. Что изменилось в твоей жизни?

С.: Всё изменилось.

К.: Только давай клонить в лучшую сторону, потому что в худшую будет неправильно.

С.: Что тут можно сказать? Семья — это большая работа и ответственность.

К.: В этот момент читатели закрыли журнал.

С.: Ну тогда ты что-нибудь расскажи. Ты же вызвался вести интервью.

К.: Я и веду. Ты просто не очень ведешься.

С.: Потому что у тебя какие-то вопросы неправильные. Ты должен потихоньку раскручивать меня на откровенность. А ты так сразу: а ну-ка, давай расскажи всю подноготную!

К.: Нравится тебе со мной жить или не нравится? Жалеешь или не жалеешь?

С.: Никто не будет на такие вопросы откровенно отвечать.

К.: Почему? Я скажу. Мне хочется быть social light, я им никогда не был. А ты была. Фотографировалась для всех журналов каждую неделю. Может, ты скучаешь по этому времени? Я вот, например, не могу на такой вопрос ответить, потому что такую жизнь не вел. Я вел монашескую, затворническую, библиотечную жизнь. И встретил тебя чисто случайно, на тусовке, у тебя-то это была очередная тусовка, а у меня единственная тусовка в году.

С.: Какой-то странный у тебя мой образ получается... Я думаю, хорошо, когда у человека гармония во всём, во всех жизненных сферах. Если чего-то не хватает, тогда начинаются проблемы. Вот знаешь, быть женой режиссера — это не так, как думают: красные дорожки, фестивали, звезды. Это как быть женой военного. Посылают мужа в какой-нибудь дальний гарнизон служить, а ты едешь за ним со всеми авоськами. Особенно если съемки где-нибудь в лесу, по колено в болоте, осенью. И ты рядом на подхвате. В болоте.

К.: Это говорит человек, у которого за последний месяц было две премьеры.

С.: Ну, премьеры-то не каждый год бывают. Хотя у тебя каждый. А вот в болоте надо много перед этим просидеть.

К.: Короче, жизнь режиссера — это на самом деле погода минус двадцать и продуктовый за углом. Так что не надо обольщаться на эту тему.

С.: Зато никогда не бывает скучно. Постоянно разнообразие.

К.: А ты, когда училась во ВГИКе, вовсе не собиралась становиться женой режиссера. Ты сама хотела быть режиссером.

С.: Да, я думала, что у меня будет такой муж, который с авоськами будет ездить за мной по всем болотам, по гарнизонам… (Смеются.)

К.: А до этого ты училась в Лондоне на экономиста и вообще не думала, что станешь режиссером. Ты думала, у тебя будет совсем другая жизнь. Видишь, ты не планируешь свои ходы на несколько шагов вперед.

С.: Что это значит? Не поняла твою мысль.

К.: Ну ты же как-то представляла свою жизнь в будущем, когда училась в Лондоне.

С.: Ты знаешь, тогда всё было намного легче. Это сейчас я думаю о будущем, пытаюсь какие-то планы строить. Тогда я об этом не думала.

К.: А о чем думала?

С.: Ни о чем таком. Жила сегодняшним днем, радовалась, и всё. Мне кажется, с годами я утратила это свойство, стала серьезнее. Я бы хотела уметь жить легко. Раньше умела. Но люди взрослеют.

К.: А я вот с пятнадцати лет всё планировал.

С.: Бедный, у тебя почти не было детства. И что ты планировал?

К.: Я представлял, что всё будет примерно так, как сейчас. Что я снимаю кино, притом я снимаю то кино, которое хочу снимать, я живу с тем человеком, с которым хочу жить. Я его люблю, этого человека. Мне нравилось думать об этом, и сейчас я живу так, как и хотел. Поэтому всё в этом смысле гармонично. Кем ты себя видишь через десять лет?

С.: Не знаю. Десять лет — это много. Что я могу сказать? Кто знает, что будет через десять лет?

К.: Ты плохо отвечаешь на вопросы.

С.: Давай с тебя начнем. Ты мне подашь пример правильных ответов. И я пойму, как нужно отвечать на твои вопросы.

К.: Я знаю, что будет через десять лет, я в этом смысле намного амбициознее. Я хочу режиссировать «Джеймса Бонда». Даже через два года. А через десять лет я хочу уже «Оскар». Я хочу «Оскар» раньше, но через десять лет он уже будет не первый. Я мечтаю по полной программе. (Смеется.) Теперь ты.

С.: Я не хочу рассказывать, о чем мечтаю. Мне кажется неправильным озвучивать такие вещи. Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Вот ведь была потрясающая история. Мне на этот Новый год позвонил водитель, который как-то раз возил меня на интервью для одного канала, где он работал. Это еще года три назад было, как раз после выхода «Всё просто». А тут он, видимо, выпил. Так вот, он меня начал поздравлять с Новым годом и сказал: «А куда же вы пропали? У вас было столько планов, и что-то вас не видно». Вот тебе и история про планы. Я ему, конечно, не стала рассказывать, что вышла замуж и родила ребенка.

К.: Слушай, ребенок — это прекрасный план, который реализовался, притом так, как ты того хотела. Потратить на это несколько лет жизни —

нормально.

С.: Конечно, и я счастлива, что вы у меня есть. Но видимо, три года назад у меня были какие-то другие планы. Настолько важные, что я даже не помню какие. (Смеется.) Вряд ли я ему рассказывала о планах на ребенка. В общем, самым сокровенным делиться не надо, тогда оно сбывается.

К.: В чем еще, кроме режиссуры, актерства и сценарного мастерства, ты бы хотела себя попробовать?

С.: Опять смеешься? Жаль, текст не в силах передать твою интонацию. Я перезадаю этот вопрос тебе.

К.: Хорошо, буду серьезно отвечать. Я бы вот, например, хотел работать с большими бабками. На Уолл-стрит. Быть акулой биржевых торгов, но не в том виде, в котором предстал Ди Каприо в известном фильме, а в спортивном варианте, без наркотиков.

С.: У тебя не получается серьезно. Ладно, я бы хотела поработать психотерапевтом. И вот тебе еще вопрос. Что тебе кажется сложным при совместной работе с человеком, с которым тебя связывают личные отношения? То есть со мной.

К.: Работу и личные отношения разделять сложно. С одной стороны, хочется сказать: «Давай работай!» А с другой… «Любимая, не работай, отдохни!» Вот это очень сложно. Попробуйте, сами поймете.

С.: Всё, хватит. Выключай запись. Пойдем домой. Отдохнем. (Смеются.)

Стиль: Екатерина Трошко.

Макияж и прически: Екатерина Нагорная/Authentica Club