Теннисистка Екатерина Макарова: «Вкус к победе появился со временем»

Она вообще очень сдержанная, спокойная и невероятно обаятельная девушка. Совсем скоро спортсменка отправится на Олимпийские игры в Рио-де-Жанейро. О спортивной злости и целеустремленности ОК! поговорил с Катей в перерыве между бесконечными тренировками.

Екатерина Макарова признается, что она патриотка до мозга костей. Она даже и думать не хочет о том, чтобы уехать из Москвы. «Я как-то пробовала потренироваться в Испании, — говорит Катя. — Сначала со мной была мама, но потом она уехала, и я осталась абсолютно одна. Для меня это было настоящее испытание. Я безумно скучала по дому, по друзьям, хотела получить какие-то положительные эмоции, отдохнуть, отключиться... Но там это было совершенно невозможно. В итоге я попросила родителей, чтобы они меня оттуда поскорее забрали».

Катя тогда была на пороге своего 18-летия, а это как раз время выбора — либо заканчивать спортивную карьеру, либо идти дальше. «Я выбрала второе и пришла к новому тренеру, Евгении Александровне Манюковой, — рассказывает Катя. — К тому моменту я уже выиграла много турниров в России, а с восемнадцати лет начала побеждать и на серьезных соревнованиях за рубежом. Когда у тебя всё получается, естественно, хочется двигаться вперед. Но любой вид спорта — это в первую очередь тяжелый труд».

Катя, а у вас в юности была мечта сыграть с кем-нибудь из известных теннисистов?

Для меня кумиром всегда была Настя Мыскина. Я не пропускала ни одного ее матча. Смотрела на стадионе те, что проходили в Москве, остальные — по телевизору. Но судьба нас развела. Настя закончила играть в 2007 году, а я тогда только вошла в сотню. Поэтому мы с ней и не пересеклись. Спустя несколько лет мы познакомились на Кубке Федерации, где Настя была тренером. Вот там я с ней тренировалась, общалась. Мы играли, но не на счет. Я рада, что она для меня так и осталась кумиром. Мы не встретились как соперницы, и у нас с ней по отношению друг к другу не было спортивной злости.

Даже не верится, что вы можете испытывать злость.

Спорт есть спорт. (Улыбается.) В теннисе всё зависит только от тебя. Ты не можешь переложить ответственность на партнера, как это бывает в командном виде спорта. Ты выходишь на корт и борешься за свою победу. Здесь нельзя обойтись без спортивной злости, без нее просто не станешь чемпионом.

Интересно, а когда играете в паре, например с вашей постоянной партнершей Леной Весниной, то вы можете переложить ответственность на нее?

Конечно, могу. (Смеется.) Для меня важно играть в паре с тем человеком, с которым мне комфортно. С тем, кому я могу искренне сказать: «Извини, эту игру я запорола». В паре надо общаться честно. Если партнер знает, что ты волнуешься или не очень хорошо себя чувствуешь, то он понимает, что в этой игре должен взять больше инициативы на себя.

То есть в паре играть легче?

Не легче, но спокойней. Например, в одиночной игре, мне кажется, я более сконцентрирована. Бурчу, ворчу на себя. В паре я к каким-то ситуациям проще отношусь. Да и Лена тоже, у нее такой настрой: не надо кипешить, мы всё можем исправить. (Смеется.) Мы можем с ней разговаривать на совершенно неспортивные темы, потом встаем, говорим: «Ну всё, поехали» — и идем играть.

Известно, что в теннисе есть топ-игроки, элита с привилегиями, хорошими условиями, а есть все остальные.

Это правда. Лично меня это никак не раздражает. Но к топ-игрокам, конечно, особое отношение. Одно дело, когда ты входишь в Топ-10, и совсем другое — когда приезжаешь играть квалификацию и получаешь для тренировок самый неудобный корт в самое неудобное время.

То есть вам всё время есть к чему стремиться?

Когда я росла, организация турниров была проще: мы стремились попасть в основную сетку. Потом всё изменилось: надо было оказаться в числе тридцати двух сеяных, чтобы получить хорошие условия. Однако в этом году на US Open я стала семнадцатой, мы пришли записываться на тренировку, а нам говорят, что теперь надо быть в числе шестнадцати, только тогда можно получить приоритетное право на корты. (Улыбается.) Но турниры бывают разные. Хотя, конечно, мне приятно участвовать в соревнованиях с хорошей организацией.

Катя, вы привередливы в бытовом плане?

Я начинала свой путь с маленьких турниров в Румынии, Турции, Египте, с небольшим призовым фондом. Ездила я на них без тренера, только с мамой. Иногда мы останавливались в таких гостиницах, где даже ресторанов не было. Мама в супермаркете покупала продукты и что-то готовила в номере. И хотя сейчас я могу позволить себе пойти в дорогой ресторан, те времена помню отлично. Мы с мамой прошли не самый простой путь, и она научила меня находить выход из любой ситуации.

Где был папа, пока вы с мамой ездили на соревнования?

А папа работал, чтобы мы с мамой ездили. (Улыбается.) Родители мне всегда помогали и поддерживали в любой непростой ситуации. Конечно, они хотели, чтобы все эти затраченные силы, время и деньги были не напрасны.

Ваши родители тоже спортсмены?

Нет. Я единственная спортсменка в семье, все следят за мной, болеют. (Улыбается.) Друзья родителей, увлекавшиеся теннисом, предложили отдать меня в секцию вместе с их дочкой. Причем исключительно для того, чтобы они с моими родителями могли чаще встречаться. (Смеется.) Но так получилось, что моей подружке теннис абсолютно не понравился и через месяц она забросила занятия, а я так и не рассталась с ракеткой. Родители никогда не давили на меня и не заставляли заниматься. Хотя, конечно, были моменты, когда было очень тяжело, и я уже не понимала, нравится мне это или нет...

В такие моменты вас, наверное, вдохновляли победы?

Я не азартный человек. Если мне предложат играть на деньги, я всегда скажу «нет». Вкус к победе появился у меня со временем. А вместе с ним — желание двигаться только вперед. Поэтому я никогда не пропускала тренировки, бегала все кроссы. Может быть, и хотелось где-то закосить и пойти пешком, пока тренер не видит, но совесть не позволяла.

Теперь, когда вы сами хорошо зарабатываете, кто-то контролирует ваши расходы?

В этих вопросах мой помощник — папа. Он не ограничивает меня в тратах, но помогает мне вести все банковские дела. Деньги я могу тратить на что хочу. (Смеется.)

У вас есть девичьи слабости?

У девочек всегда есть слабости, я люблю красивые вещи. Покупаю, когда хорошо сыграю турнир...

А когда плохо?

Конечно, если плохо, то нужно обязательно сделать себе приятное, поднять настроение. (Улыбается.)

Знаю, что вы сами едва не стали дизайнером.

Я пыталась этим заниматься. Поступила в Институт моды на факультет «дизайн костюма», но продолжала тренироваться. Я рисовала, придумывала разные модели платьев, шила юбки, училась шить карманы. Это было очень интересно, но из-за постоянных тренировок приходилось много пропускать. И после летних каникул я поняла, что совмещать теннис и учебу на дизайнера невозможно, нужно выбрать что-то одно. Я выбрала теннис.

Вы бы хотели продолжить заниматься дизайном после окончания спортивной карьеры?

Да, но сейчас возраст, когда можно завершить карьеру, повысился. Спорт стал атлетичней, теперь у спортсменов меньше травм и они играют в среднем до тридцати трех лет. Но потом, после окончания спортивной карьеры, я хочу семью и детей. А это занятие, может, когда-то и возобновлю. Время покажет.

А пока играешь, об этом лучше не думать?

Да, возвращаться потом очень тяжело. Выйти из декрета — всё равно что снова начать играть после тяжелой травмы. Хотя любая женщина о семье думает всегда. Пока есть желание, силы и здоровье, я еще поиграю. (Улыбается.)

Стиль: Наташа Сыч

Макияж и прически: Екатерина Ушкалова/BrushMe