Майкл Шин: «Я раздеваюсь без стеснения. Что действительно сложно, так это обнажить душу»

Майкл Шин родом из Уэльса, Англия. В детстве он едва не стал футболистом команды «Арсенал», но карьера спортсмена у него не сложилась — семья тогда не смогла переехать в Лондон. В студенческие годы Майкл увлекся театром и поступил в Национальный молодежный театр Уэльса, а позже — в Королевскую академию драматических искусств в Лондоне. Так и начался его актерский путь. Сейчас на счету Шина около пятидесяти ролей, а в его копилке есть несколько крупных наград, в том числе «Эмми» за главную роль в сериале «Мастера секса», о котором и пойдет речь в интервью.

«Мастера секса» начали выходить в 2013 году, а в октябре этого года запустился уже четвертый сезон, который сейчас можно посмотреть на американском телеканале ShowTime и в «Амедиатеке». Сюжет сериала разворачивается в 50–60-е годы прошлого столетия. Майкл Шин играет доктора Уильяма Мастерса, возглавляющего исследования сексуальной жизни человека сначала в Университете Вашингтона в Сент-Луисе, а затем в других научных учреждениях и клиниках. Его интересуют закономерности в фазах, через которые проходит сексуальное возбуждение мужчины и женщины, а также возможные отклонения. В этих исследованиях к нему присоединяется Вирджиния Джонсон (в исполнении Лиззи Каплан), с которой у Мастерса завязываются романтические отношения. В ходе работы им приходится преодолевать многочисленные предубеждения и ложные представления коллег и участников экспериментов, среди которых обычные семейные пары, проститутки, люди с нетрадиционной ориентацией и с проблемами в половой сфере. Да и их собственные отношения — не идеальный пример...

Майкл, Лиззи Каплан, которая в сериале играет сильную женщину, как-то заметила, что мужчинам никогда не задают вопросы о том, каково это — играть сильного мужчину. Так вот, я спрошу вас: каково это?

(Улыбается.) Я не делю людей на сильных и слабых. Если ты человек, значит, ты и сильный, и слабый. Билла многие зрители считали сильным, в то время как я видел его слабым. Это всё стереотипы и разные точки зрения. Люди считают мужчину сильным, если с ним никогда не случаются неудачи, если он никогда не извиняется. Или, например, если мужчина плачет… В первом сезоне Билл заплакал прямо перед Вирджинией, и он попытался закрыть ей глаза, считая это проявлением слабости, но многие скажут: «Нет, то, что он может себе позволить заплакать, — первый признак силы». Зависит от твоей личной точки зрения.

Тяжело ли вам сниматься в интимных сценах?

С этим проблем у меня никогда не было: я без стеснения раздеваюсь и делаю всякие другие штуки, связанные с сексуальностью. Знаете, мне очень жаль людей, которые снимаются у нас в эпизодах, они приходят только на один съемочный день и им приходится делать… (Смеется.) Был у нас один эпизод: парочке нужно было буквально войти на площадку голыми и заниматься сексом минут десять на глазах у всей команды. Конечно, это тяжело. Они ведь даже никого не знали. А нам с Лиззи гораздо легче. Мы с ней как-то с самого начала смогли найти контакт и устроить всё так, чтобы обоим было комфортно. А вот что действительно сложно в этом деле — так это обнажать душу.

В первой серии четвертого сезона хорошо видно, что Билл и Вирджиния сильно отдалились друг от друга. Что вы об этом думаете?

Действительно, отдалились, это стало заметно еще в конце прошлого сезона. Он осознал, что она его не любит, хотя что-то ей в нем нравилось и вроде даже были причины быть вместе… Тем не менее в конце концов она выходит замуж за другого. Конечно, он тяжело переживает. Он из тех, кто плохо знает самого себя. Я хотел играть именно такого героя, потому что вокруг него можно выстроить детективную историю. Он как слепой, который начинает прозревать. На протяжении трех сезонов он жил так, словно находился в бессознательном состоянии и временами у него случались вспышки просветления. В четвертом сезоне он буквально уходит от всего — шатается от мотеля к мотелю, пьет, отращивает бороду… Он больше не знает, кто он и чего он хочет. Ему нужно время, чтобы забыть Вирджинию.

Билл действительно непростой...

Он рос в неблагополучной атмосфере: отец жестоко обращался с ним, а когда ему было четырнадцать, буквально выгнал из дома. Под давлением страха Билл как-то освоился в мире, но те события накладывают на него свой отпечаток и во взрослой жизни, в том числе в его работе и исследованиях. Вначале Билл холоден и замкнут, он называет себя кукловодом, потому что стремится контролировать всё и всех. Когда в его жизни появляется Вирджиния, он вырывается из своего чулана отчужденности.

В сериале есть несколько ключевых моментов: в третьем сезоне это рождение его сына и сцена в салоне, когда он собирается ударить мальчика по лицу, но вовремя останавливается. Таким образом он снимает с себя груз прошлых лет и страх того, что он станет таким же, как его отец.

Майкл, я знаю, что у вас с самого начала была привилегия: вы могли обсуждать характер и действия своего героя со сценаристами. Не думали ли вы сделать его немного... загадочнее?

Я читал книгу Томаса Майера, по которой снимается сериал, и я понял Билла. Однако в первой версии сценария всё было не так, как я представлял. На съемочной площадке я поделился мнением с исполнительным продюсером Мишелем Эшфордом, и мои предложения в итоге были приняты, так что теперь я отвечаю за поведение Билла. Я в эту роль действительно вжился. Хотя он простой и на первый взгляд обычный парень, на деле он очень закрыт и потому загадочен для зрителей. И им это явно нравится, судя по тому, как они были прикованы к экранам на протяжении всех сезонов. (Улыбается.)

Живет ли внутри вас Билл, когда съемок нет?

За свою карьеру я сыграл очень много реальных людей и со временем заметил, что волей-неволей ты перенимаешь что-то от своего персонажа. Могу сказать, что в данном случае герой — это я. Всё, что он переживает по сюжету, откладывается в мой багаж личного опыта. И наоборот, я вложил в него очень много «своего». Когда люди говорят: «Этот Билл такой придурок! Ненавижу его!», я понимаю, что да, это про меня. (Смеется.)

Неужели вас это не цепляет?

Я всегда говорил, что ненавижу наигранность. Если роль «наиграна», значит, она не настоящая. И люди не потянутся к тебе. Поэтому такая реакция себя окупает, у меня появляется мотивация расти дальше, и это прекрасно.

Сериал повествует о сексуальной революции. Что это значит для вас?

Революция в любой сфере — это очень широкая тема… Я считаю, что стагнация — это смерть, что в жизни, что в творчестве. Жизнь изменчива. Нужно каждый день находить ту самую искру «революции», которая не даст жизни затвердеть и пойти по кругу. Именно благодаря каким-то ежедневным свершениям мы движемся вперед. Лично я считаю свой день прожитым не зря, только если в этот день случились какие-то изменения. Для этого, просыпаясь утром, спрашивайте себя: «Действительно ли я этого хочу? Хочу ли я видеть в своей жизни этих людей? Что мне нужно?» Это своеобразная форма революции, которая помогает быть живым. Если она не происходит, считай, что ты и не живешь.