Юрий Стоянов

По нынешним временам решиться на третьего ребенка — это подвиг…

Ну, это же не мой подвиг, а жены. Ей было непросто: родить в тридцать шесть лет — это очень влияет на позвоночник. А для меня никаких мук. Разве что имя было трудно выбрать. Когда дочь родилась, она целый день провела без имени. Меня сначала осенило: Ева. Но потом я задумался: что будет, когда дочка пойдет в детский сад... Имя надо все-таки выбирать не для себя, а для ребенка.

Вы много с Катей занимаетесь?

Когда я смотрю передачу «Самый умный ребенок», где дети за шестьдесят секунд отвечают на пятьдесят вопросов, мне становится их жаль. В этом смысле я с Катей не занимаюсь. Для меня «заниматься» — значит элементарно почаще быть рядом.

Чем радует вас дочка?

Тем, что она просто есть. Я не жду от нее каких-то открытий. Хотя она девочка очень развитая, умненькая и большая. В смысле физически большая. Ей пять с половиной лет, а вещи, которые мы ей покупаем, рассчитаны на семилетних детей. Дочка похожа на мою маму, а свою маму я считаю женщиной интересной.

А характер у дочки чей?

К сожалению, мой. У нее руководительские замашки. У Кати две сестры, одной девятнадцать лет, другой двенадцать. Но кто главный? Конечно, она! Иногда такое ляпнет… Знаете, как смешно, когда маленький человек говорит: «я в курсе», «очевидно», «видимо». При этом на полном серьезе. И еще, к сожалению, у Кати есть художественные и артистические способности. «К сожалению» — потому, что в этом есть намек на будущее.

Когда вы увидели свою жену, сразу поняли, что это Она?

Я подумал, что она большого роста. И на больших каблуках. Но двумя словами объяснить то, что пытаются описать самые великие писатели в течение всей жизни, невозможно. Наше первое с Леной свидание носило чисто деловой характер. Жена работала в той фирме, которая спонсировала программу «Городок». В ее обязанности входило подписание договоров. По работе Лена была вынуждена приезжать в Петербург. Я же постарался сделать так, чтобы ей этот город понравился, особенно отдельные его жители. То есть я. Вы недавно сказали, что в мужчине, тем более в таком как вы, внешность не главное. А что главное?

Я такое говорил?! Не может этого быть. Я чертовски обаятелен! Сочетание обаяния, ума и таланта создает тот неповторимый образ, который носит фамилию Стоянов.

А есть дамы, которые устояли перед вашим обаянием?

Если уж говорить о любви — я всегда кого-то добивался. Шел на то, на что идут все нормальные мужчины. Подарки дарил, цветы. В этом смысле я не очень современный. Считаю, что презент играет огромную роль в «приручении» женщины. Да и самому приятно: ты ведь даришь не на уровне взятки. Подарок вещь эгоистическая: тебе ужасно нравится, что другой человек счастлив.

Говорят, вы щедры до бесконечности?

Нет, предел есть. Он ограничен количеством наличности в кармане.

Бывает, что дебет с кредитом после покупки не сходится?

Ничего, потом сойдется. Во всяком случае, я ничего не высчитываю. Я поглощен самим процессом покупки.

Правда, что вы в качестве презента часто прихватываете с собой чужие зажигалки? Некоторые коллеги жалуются на вас…

Если это Cricket стоимостью десять рублей — то и я часто и у меня часто. Еще много чего я теряю сам: зонты, дорогие авторучки. По этой же причине никогда не пользуюсь перчатками и шарфиками. Эти аксессуары не для меня: они очень быстро «уходят». Но быстрее всего, конечно, зажигалки.

Вы пробовали когда-нибудь бросить курить?

Ни разу. И не собираюсь. Если брошу когда-нибудь, то только по жестким медицинским показаниям. У меня, как у бывшего спортсмена, теория: я агрессивно не признаю фитнес, то есть абсолютно здоровый образ жизни. Я предпочитаю использовать любой допинг, который помогает в профессии. Это только на первый взгляд я такой рыхлый и неуклюжий, а дайте сабельку какому-нибудь человеку из фитнеса и поставьте его напротив меня — я живого места от него не оставлю! И потом, что касается курения — курят хорошие люди. Потому что они себя не берегут и получают от этого удовольствие. А если ты бросил курить, значит, возлюбил себя без меры. Другое дело, что сейчас я начинаю задумываться о дочке. Хочешь увидеть, как ей исполнится двадцать лет? Бросай курить! Правда, понимаю я все это только гипотетически. Все равно пока дымлю как паровоз. Одно утешает: курю меньше, чем Боярский.

А вы первый раз когда закурили?

В семнадцать лет, когда в ГИТИС поступал. Типа волновался. Потом год не мог понять, чем одни сигареты от других отличаются. Я дымил не потому, что это вкусно, а потому, что все ребята курили. На нашем курсе численностью двадцать семь человек некурящих не было.

Вы мастер спорта по фехтованию. Этот вид спорта сами выбрали или родители в секцию отвели?

Сам. В пятом классе я был сильно упитанным одесским мальчиком. Паразитировал на кулинарной конкуренции двух бабушек. В итоге мои родители получали «соболезнования»: «Такие красивые мама с папой, а вот мальчик…» Я пошел заниматься спортом, чтобы привести себя в порядок. Ведь в раннем детстве я был стройным, а потом, после желтухи, обмен веществ нарушился и девочки перестали на меня смотреть. Вот ради того, чтобы вернуть женское внимание, я и пошел на тренировки. Выбирал между боксом и фехтованием. Какое же счастье, что в итоге выбрал не бокс!

А на гитаре стали играть тоже для того, чтобы девушек привлечь?

Нет, гитара моя личная большая любовь. Начинали мы во дворе с «Битлз», Окуджавы и Высоцкого. Блатных песен, кстати, не было никаких. А еще у нас во дворе была любимая игра — «в людей». Я сам ее придумал. Сидишь где-нибудь, мимо идет человек, и надо озвучить, о чем он думает. Я потом уже узнал, что это называется «внутренний монолог». А тогда мы имитировали походку прохожих, говорили «их» словами. Очень смешная игра! Я всегда был победителем.

А в поединках на саблях часто побеждали?

По-разному. Иногда мог задуматься о чем-то и проморгать бой. Но у меня была сильная сторона — взрывоопасность. Нас учили такому приему, как флеш, что значит «вспышка». Это прыжок на большое расстояние с вытянутой вперед рукой, в которой оружие. В это время надо уметь правильно кричать. Если поможешь себе криком, то дальше прыгнешь и сильнее ударишь. Не знаю, как я фехтовал, но орал отменно. Мастером спорта стал в семнадцать лет. Кстати, на первом курсе мы с товарищем выиграли первенство Москвы среди студентов неспортивных вузов и долго потом висели на Доске почета. А вот сценическим фехтованием я не занимался. Во-первых, потому что оно показное: нужно замахиваться красиво, а я так не умею — сразу бью в цель. Во-вторых, со мной просто боялись фехтовать.

То есть на съемочной площадке вам этот навык не пригодился?

Ни разу. Правда, однажды в передаче «Смешные шутки» у Саши Цекало я взял в руки оружие. Саша показал обрывок статьи, в которой я опрометчиво заявил: бесплатно снимусь в любом фильме любого режиссера, если буду там фехтовать. Цекало поймал меня на слове: дал мне костюм, саблю, маску, на которой было написано «Поздняков» (это один из лучших российских фехтовальщиков). Напротив меня стоял чемпион мира Григорий Кириенко. Мы дрались, и я проиграл со счетом 5:1. Но честно говоря, один раз я врезал ему очень больно, он не ожидал. Я потом извинился.

Об извинениях, пожалуйста, поподробнее. Некоторые коллеги жалуются, что вы их постоянно обижаете, кричите на них, срываетесь…

Что значит «некоторые»? Надеюсь, большинство коллег знает, что я очень вспыльчивый, взрывной человек. И несмотря ни на какие авторитеты, могу сказать в глаза очень жесткие вещи. Никогда никому не даю попирать мое достоинство — это у меня с юного возраста. Может, это болгарская кровь, а может, воспитание родителей. Но униженным я выходил из конфликтных ситуаций крайне редко. Что же в этом плохого? А если я сам достигаю каких-то целей, нечаянно унизив кого-то, то извиняюсь. Приличного человека отличает умение произносить два простых слова: первое — «спасибо», второе — «извини». Хотя, не скрою, бывали в моей жизни ситуации, когда отношения рушились. Это не всегда было по моей вине, но я все равно жалею.

В этот Новый год вы работаете?

Нет. Было предложение полететь на Украину. По сегодняшним временам это подарок судьбы, ведь у многих артистов этот декабрь не занят. Я решил посоветоваться с домашними, а потом сам же и ответил: «Нет». Сколько еще Новых годов в моей жизни будет? Не знаю. Так что лучше уж со своими, дома.

Сильно ли отличаются нынешние новогодние праздники от тех, что были в вашем детстве?

Нет, ощущения ровно такие же. Понятия «дом», «тепло», «вкусно», «подарки» не меняются. Особого сценария Нового года у нас в семье нет. Главное, что целые сутки мы вместе. Это так редко случается… А потом, первого числа, вкусные «доедалки». И елка, и телевизор, и загадывание желаний. Можно, конечно, и дурака повалять — на улицу выбежать, из ракетницы стрельнуть. Хотя я не из тех, кто любит встречать Новый год на Красной площади с большим количеством людей или ездить на природу. Я вообще в этом празднике не приемлю экзотики.

Елка у вас обычно живая?

Конечно. Мне нравится, когда сосенка в горшке стоит, когда много веток в квартире и они украшены. Подарки я покупаю в последний момент: люблю магазины, когда в них предновогодняя суета.

А желания вы как загадываете? Ведь у каждой семьи свой ритуал…

У нас все по стандарту: пишем на папиросной бумаге желание, быстро сжигаем под бой курантов, бросаем пепел в бокал с шампанским и все это выпиваем. У меня неоднократно сбывалось. В прошлом году, к примеру, я написал: «Человек у окна. Дмитрий Месхиев». И в августе меня пригласили в эту картину.

О чем этот фильм?

Сценарий написал Илья Тюлькин. Это реальная жизненная история. Вы меня там не узнаете. Не в смысле того, что я изменился визуально, хоть я и похудел для роли на десять килограммов. Просто я делаю в кадре то, чего раньше не делал никогда. Мой герой — артист из разряда «кушать подано». Причем в моем возрасте. Он очень светлый, добрый человек, которого тяжело обидеть и который сам никогда никого не обидел. Он «бомбит» по ночам, зарабатывая на старой «девятке» кусок хлеба. У него есть жена и любимая девушка. История не про театр, а про судьбу этого мужчины. Он и есть «человек у окна». Это не библейский намек. В Японии существует такая должность в больших корпорациях, она есть в штатном расписании. Человек стоит у окна и рассказывает тем, кто в офисе, о жизни на улице. На эту должность обычно берут умственно отсталых людей. Они социально адаптированы, но всё видят иначе. Подмечают то, чего не замечают другие.

Вы можете назвать себя человеком у окна?

Это я и есть. Я очень большую часть жизни провел у окна, когда моя карьера складывалась так же, как у героя этого фильма. Я наблюдал, запоминал, думал. Кстати, для актера это важное качество. Возможно, даже решающее.

Недавно на экраны вышел еще один фильм с вашим участием — «Очень русский детектив». В свое время вы говорили, что в комедиях принципиально не будете сниматься. Почему тут согласились?

Прошлым летом мне позвонили и предложили почитать сценарий. Читал я его в Америке, во время поездки, и начал помирать со смеху с первой секунды. Я заставлял слушать его свою жену, звонил друзьям, пересказывал куски. История меня захватила. Я играю полицейского. Зовут меня скромно — Джонни Уокер.

В этой картине, насколько я знаю, вас тоже изменили до неузнаваемости…

Гримом занимался мой друг Петя Горшенин. Когда он прислал компьютерные эскизы, я ахнул. Спецназовская стрижка, абсолютно выбритые виски, бобрик в два пальца, усы, переходящие в бородку. Смесь омоновца и Пуаро. А для меня клеить усы — трагедия, очень плохо это переношу. Верхняя губа и подбородок сразу «сгорели». Все лицо дико щипало. А еще возникла проблема: я не мог есть. Питался через пластиковую трубочку для коктейлей. Ел супчик и мелко-мелко порезанную курочку.

Трюки сами исполняли?

Да. И на пол падал с высоты бильярдного стола, и по пролетам лестничным бегал, и прыгал, и дрался. Но фишка не в этом. Мы с ребятами вложили в этот фильм очень много сил и любви. И тот, кто не уловит аналогий с классическим американским кино, не поймет, что это классная пародия… тот знаете кто… не буду, пожалуй, говорить.

Николай Петровский