Татьяна Тотьмянина и Алексей Ягудин: «Папа у нас пряник, мама – кнут»

Однако зарегистрировать свои отношения Татьяна и Алексей решили только в прошлом году, и это при том, что раньше они уверяли, что штамп в паспорте — пустая формальность. Об этом, а также о их дочках, семейных обязанностях и преодолении сложностей мы поговорили после мировой премьеры драматического спектакля на льду «Ромео и Джульетта»

Интересно, режиссер-постановщик шоу Илья Авербух сразу так распределил роли: Тане — Джульетту, а вам, Алексей, — Меркуцио?

Алексей: Нам повезло работать с Ильей. Мы знаем друг друга более двадцати лет. Ему не нужно устраивать нам просмотры, чтобы понять, кому какая роль подойдет. Если надо играть крысу, попугая, то, понятное дело, это к Лёхе. (Улыбается.) И здесь речь не о том, что мы его любимые артисты, нет. Просто Авербух — единственный человек, который видит весь спектакль от начала до конца, тогда как вся остальная команда не может себе даже вообразить, как вжиться в подобранную им роль. Он всегда попадает в цель, и самое лучшее тому подтверждение — мои слезы, которые возникают от пережитых во время спектакля эмоций, а это дорогого стоит, потому что таких циников, как я, еще поискать нужно.

Таня, вы ведь не впервые играете Джульетту?

Татьяна: Подобная история была в моей жизни одиннадцать лет назад. Тогда мы с моим партнером Максимом Марининым выиграли Олимпийские игры в Турине. Я несколько раз перечитывала трагедию Шекспира, смотрела фильмы. Конечно, эта история всегда будет будоражить воображение, особенно молодых девушек. Романтичная особа из прекрасной семьи влюбляется в молодого человека и ради этой любви бросает вызов своему роду.

Безусловно, история ближе девочкам. Ведь не все мужчины смогут понять, на какие глупости мы, женщины, готовы пойти ради любимого человека. (Улыбается.)

Премьера шоу состоялась в Сочи, там же проходили и репетиции?

Т.: Да, репетиции начались еще в прошлом году.

И всё это время вы были там?

Т.: Нет, не всё. У нас заранее были согласованы графики наших гастролей, отпусков. А в промежутках у нас были репетиции.

А.: Зрители приходят на шоу и два с половиной часа смотрят хорошо отрепетированный спектакль. Но мне кажется, было бы интересно показать то, что происходит на льду во время репетиций, когда во дворце нет зрителей. Это тяжкий, колоссальный труд. Мы много времени проводим на льду, тренируемся в зале, занимаемся фехтованием. Сегодня утром была забавная ситуация. В начале шестого утра, когда я вернулся после репетиции, папа Тани как раз проснулся и говорит: «О, а ты куда так рано пошел — на пробежку?» А я только домой вернулся! Репетиции — это очень долгий процесс, мучительное собирание пазлов в красочную картину.

Дочки всё это время были с вами в Сочи?

А.: Да, у младшей, Мишель, понятно, пока еще вечные каникулы. Таня с ней раньше приехала, а я дождался, когда Лиза вернется из Франции в Москву. И мы, взяв собаку, вместе поехали в Сочи. И то мы ей на месяц раньше устроили каникулы, потому что во Франции учатся до июля. Теперь днем между репетициями и шоу пытаемся позагорать и искупаться в море.

Старшая дочка интересуется фигурным катанием?

А.: К счастью, ее не тянет на лед. И нам это нравится. Иногда она приходит во дворец, но катается без особого желания. Мы с Таней солидарны в этом вопросе, на первом месте для Лизы стоит образование, поэтому мы не страдаем от нежелания дочки кататься на льду. Но спорт в ее жизни всё равно присутствует. Прошлым летом она ходила на тренировки в школу художественной гимнастики. В ближайшее время мы планируем возобновить эти занятия и, возможно, добавить теннис. Во Франции она занимается танцами, плаванием. Но мы не ставим своей задачей заставлять ее заниматься спортом так, как заставляли нас наши родители.

Т.: Не то чтобы мы стояли возле калитки и запрещали ей кататься. Нет, такого не было. У нее были коньки, но на лед ее никогда не тянуло. В прошлом году она пробыла с нами на репетициях три месяца и ни разу не вышла покататься. Младшей, наоборот, нравится. Если она находится с нами во дворце, то нужно, чтобы мама или папа обязательно ее покатали. Может быть, Мишель пойдет по нашим стопам.

А.: Спорт — это здорово, только успеха в нем добивается один из тысячи.

Т.: Это в восьмидесятые спорт оказался единственной возможностью быть не как все, мог позволить выехать из страны и посмотреть мир. Сегодня мир открыт, это не является целью. Когда ты занимаешься спортом серьезно, приходится выбирать: или спорт, или школа. Мы хотим, чтобы наши девочки были образованными.

Поэтому вы и отправили Лизу учиться во Францию?

Т.: Мы решили, что Лиза должна попробовать там поучиться и выучить язык.

А.: А почему нет? Двадцать первый век на дворе! Для нас с Таней в приоритете хорошее образование. Умному человеку проще жить. Еще в царской России было принято владеть несколькими языками. Почему бы не вернуть традицию? Но только не в ущерб родному языку. Имея возможность дать ребенку максимум, мы не хотим упустить время. Лиза в том возрасте, когда можно легко впитывать языки. Мы с Таней ходили на языковые курсы, и это обучение давалось нам очень тяжело. Но даже когда Лиза ходила во французскую школу, то всё равно посещала уроки русского языка. Ужасно, когда наши дети, обучающиеся за границей, вдруг начинают говорить на ломаном русском. Мы родились в России, и наш родной язык и культура — это основа.

Т.: В этом году мы записали Лизу в московскую школу. Так что в первый класс она пойдет в России.

Пока ваша дочь училась во Франции, вы много времени проводили рядом с ней?

Т.: Несмотря на наши желания, у нас есть гастрольный график. Но всё свободное от работы время мы проводим вместе с девочками.

Лиза привыкла к тому, что мама с папой часто бывают в разъездах?

А.: Поскольку мы начали гастролировать, когда она была еще совсем маленькой, то привыкание происходило постепенно. Сейчас для нее наши отъезды в порядке вещей.

В воспитании детей кто из вас более строгий?

Т.: Папа у нас пряник, мама — кнут. Так сложилась. Но у нас изначально была договоренность, что, даже если кто-то не согласен с мнением другого, противоречить друг другу нельзя. То есть если я говорю детям, что чего-то делать не нужно, то Алексей не подходит и не говорит, что это делать можно. Мы стараемся дуть в одну дудку, но при этом всё равно папа у нас «хороший полицейский». (Смеется.)

Если Лиза хочет посмотреть мультики, она всегда сначала спросит у Лёшы, но, несмотря на папин одобрительный ответ, последнее слово в таких вопросах всегда остается за мной.

А есть в вашей семье правила, которые запрещено нарушать?

Т.: Стараемся не давать детям гаджеты.

А.: У мамы есть жесткое правило для папы: нельзя, не сняв одежду, ложиться на кровать и включать телевизор. Даже если папа пришел с работы сильно уставший. (Улыбается.) Также мама ругается, когда папа не заправляет кровать и когда всё делает в последний момент, а потом вся семья, опаздывая на самолет, бежит по аэропорту…

Но ведь успеваете! Вас коллеги даже зовут человеком-удачей.

А.: Да, я человек-удача. Но должен сказать, я прошел многие стадии, чтобы так называться. Я был и летающей табуреткой, и хомяком, и Константиновичем, а сейчас я на пенсии, поэтому человек-

удача. Смотрю на жизнь с оптимизмом, в розовых очках, и у меня всегда всё супер. Внутреннее состояние не дает мне отставать. Даже если я точно опаздываю, то в последний момент что-то произойдет и я точно успею.

Т.: В следующий раз я передам Алексею детей, собаку, чемодан, чтобы он понял, что не опоздал. И тогда мы посмотрим… (Смеется.)

С появлением в семье второго ребенка ваша жизнь сильно изменилась?

А.: Ну как же, теперь материнский капитал можно оформлять. (Улыбается.) Еще у нас был своего рода уговор: если второй ребенок, то и вторая собака. Потому что мы любим собак и я очень хотел вторую собаку. Ребенка тоже хотел, но ребенок появился, а собаки пока нет. Хотя жена обещала. (Улыбается.) Но мне кажется, с появлением детей в жизни мамы что-то может измениться, а у папы — где первый ребенок, там и второй, и третий. Вот при появлении первого ребенка я почувствовал колоссальные изменения. Я вдруг понял: всё, что было до этого, не имеет никакого значения. Эмоции от медалей и спортивных побед никогда не сравнятся с тем, что ты испытываешь, когда становишься отцом, когда этот маленький человек улыбается тебе, целует и обнимает.

Не боитесь оставаться с дочками один на один?

А.: Нет. Я хорошо со всем справляюсь. (Улыбается.)

Т.: Конечно, я могу оставить Алексея с девочками. Почему нет? Я могу позволить себе сходить в магазин, еще куда-то, зная, что дети под присмотром. Папа их покормит, хоть и сосисками, но всё же. Сходит с ними погулять, и они будут счастливы.

А.: Самое главное, что отец тоже спокоен, когда уезжает на работу, оставляя детей с мамой. Я тоже уверен, что она справится. Может, сосисок им и не даст, но справится. (Смеются.)

А как Лиза отреагировала на появление в семье еще одного ребенка?

Т.: У нас был очень сложный момент, когда родилась Мишель. Изначально, когда мы сказали Лизе, что у нее скоро будет братик или сестричка, она разволновалась. Потом она переварила эту информацию, подошла ко мне и говорит: «Слушай, я тут с подружками обсудила: а может, и не появится? живота-то нет». И тут мы поняли, что старшему ребенку не очень хочется прибавления в семье. Потом она начала истязать нас вопросом, где поселится новый ребенок. Не в ее ли комнате? Потому что там, где теперь вторая детская, была гостевая. Когда Мишель родилась и мы принесли ее домой, Лиза в буквальном смысле заболела. Слегла на трое суток, отказывалась вставать, ей было очень-

очень плохо. Но к счастью, мы справились с этим.

А.: И даже когда была первая фотосессия с малышками для журнала ОК!, фотографии с Лизой практически не удалось вставить в материал, потому что у ней была ненависть во взгляде. Она вообще не понимала, как это — теперь еще и Мишель в кадре.

Т.: Сейчас Лиза очень хорошо относится к Мишель, заботится о ней. Когда Лиза училась во Франции, а мы с Мишель уезжали, то постоянно созванивались. И видя Лизу на экране, Мишель готова была ее облизать, так ей хотелось, чтобы старшая сестренка была рядом с ней.

К помощи психологов не обращались?

А.: Нет, но у нас мама заканчивала какие-то курсы по психологии. (Улыбается.) Теперь я жду, когда мама еще закончит курс массажиста, чтобы у папы была полная гармония. Готовит она очень хорошо, психологически настраивает всех прекрасно, одежду подбирает мне на работу — курс имиджмейкера Таня тоже закончила. Но массажа не хватает. Надеюсь, нам удастся об этом договориться. (Смеются.)

А как вам удалось договориться о том, чтобы наконец-то поставить штамп в паспорте?

Т.: Фактически Алексей сделал мне предложение еще в ночь с 2008-го на 2009 год. Потом он подарил мне кольцо, и дальше уже не возникал вопрос, когда мы пойдем в загс, то есть мы фактически считали себя мужем и женой. Потом у нас родилась наша старшая дочка, дальше родилась вторая, и в принципе в этом не было нужды. Просто так бывает — мужчину торкнуло: «Хочу!» Хочешь? Ну давай.

А.: Я не могу ответить на вопрос, зачем мне это было нужно. Хотя это была моя идея. Она возникла во время автограф-сессии в Новокузнецке. Кольца мы купили во Владивостоке, а поженились в Красноярске. Наверное, мне захотелось жениться, чтобы нас больше не спрашивали: «А когда же вы поженитесь?» Но кто бы мог подумать, что теперь начнут задавать другие вопросы: «Почему Красноярск?», «Почему 22 февраля?», «Почему вы всё-таки решили пожениться?», «Почему Таня была в темно-синем платье, а не в белом?» Короче, лучше б не женились. (Смеются.) Всё равно вообще ничего не изменилось.

Т.: Знаете, иногда девочки говорят, что с появлением штампа в паспорте они чувствуют себя намного уверенней. Мне кажется, не штамп в паспорте дает тебе уверенность, а внутреннее состояние: либо ты уверен в человеке, с которым живешь, и в себе, либо нет, а штамп в паспорте сегодня есть, а завтра нет.

Таня, вы всегда были уверены, что рядом с вами ваш человек, или это пришло с годами?

Т.: Нет, не сразу. Мы очень долго бегали друг от друга. Наверное, года три. То один уходил, то другой. Снимали квартиры, переезжали…

А.: Мы действительно несколько лет притирались, искали подходы, пробовали разные варианты совместного существования.

Т.: Но появились дети и стало меньше времени на ненужные раздумья. Теперь нам совершенно некогда выяснять отношения.

А.: Я безумно счастлив и благодарен Тане за то, что она подарила мне дочерей.

А сына не хотите?

А.: Нет, не хочу. Для меня не имеет значения, продолжится ли моя фамилия. Главное — сейчас наслаждаться жизнью. Поэтому мы с Таней всегда хотели дочек.

Т.: Когда мы ждали второго ребенка и я пошла на первое УЗИ, Лиза с Лёшей ходили под окнами больницы. Я хотела сначала пошутить — написать, что будет мальчик, но рука не поднялась, я испугалась, что он возьмет и уедет. (Смеется.)

А.: От мальчиков одни проблемы.

Т.: Просто Алексею нравится, что он у нас единственный мальчик в семье.