Интервью с Константином Барулиным

Многие спортсмены знакомятся с будущими женами в самолетах, потому что половину жизни проводят в дороге, летая на игры и сборы. А как познакомились вы?
Константин: Я тогда играл в команде СКА в Санкт-Петербурге. Наташа принимала участие в конкурсе красоты «Королева СКА», который проводился среди болельщиц команды. Меня и еще нескольких хоккеистов пригласили в жюри. Наташа мне понравилась сразу. После конкурса мы познакомились и вот с тех пор вместе. Она, кстати, тогда заняла третье место.

Вашими стараниями?
К.: В жюри было восемь человек, поэтому она объективно была одной из лучших. (Улыбается.)

Наташа, сейчас вы руководитель группы поддержки клуба «Атлант». Вы уже на момент знакомства с Костей занимались черлидингом?
Наталья: Нет, с черлидингом я связалась, можно сказать, случайно. Я вообще никогда не любила хоккей и ничего про него не знала. Пять лет назад мне предложили возглавить группу поддержки «Атланта», поскольку у меня большое спортивное прошлое. Я восемь лет занималась фигурным катанием и пять легкой атлетикой.
К.: При этом ты еще и инструктором по фитнесу была.
Н.: Да, и хореографией занималась. Короче говоря, «драмкружок, кружок по фото, а еще мне петь охота».

У вас получается настоящая спортивная семья! Актеры часто говорят, что не хотят, чтобы их дети поступали в театральный, потому что не желают им своей судьбы. Вы уже обсуждали будущее Яна?
Н.: Костя уже решил, что наш сын не будет вратарем.
К.: Даже если очень этого захочет.

Интересно, папа-вратарь назвал сына в честь вратаря Яна Лашака и сам не хочет, чтобы сын был вратарем?
Н.: Костя назвал сына в честь Лашака не потому, что он вратарь, а потому, что Ян нравится ему как человек. Он много рассказывал мне о нем как об отзывчивом и порядочном парне, пока нашего Яна еще и в проекте не было. Поэтому когда родился сын, мы даже не обсуждали, как его назовем. А то, что Ян будет заниматься спортом, это сто процентов — другой дороги у него нет.
К.: Спорт для мальчика — это очень важно. Спорт развивает физически, укрепляет характер, учит работать в коллективе. Если Ян захочет заняться каким-то видом спорта профессионально, то я, конечно, отговаривать его не буду и даже помогу по мере возможности.

А почему все-таки вы не хотите, чтобы он стал вратарем?
Потому что на вратаре в игре лежит большая ответственность, а значит, и психологическая нагрузка большая. И не только на нем, но и на его родных. Я сейчас смотрю на своих родителей, вижу, как они за меня каждый матч переживают, и думаю, что уж лучше бы мне быть обычным игроком. Хоккеисты перед матчем болтают, смеются в раздевалке, а вратарь в это время настраивается на игру, уходит в себя. Вратарь хоть и играет в команде, но он, по сути, одиночка.
Н.: Просто не все болельщики хорошо разбираются в игре и видят ошибки команды. Вратарь пропустил — вратарь виноват.
К.: Вот поэтому мой сын не будет вратарем!

У некоторых спортсменов есть суеверие: семья не должна приходить на матчи, чтобы не было дополнительных переживаний.
Н.: У нас семья работает на матче. (Смеется.)
К.: В детстве я не любил, когда родители приходили на мои игры, — я больше переживал и волновался из-за их присутствия. С возрастом это прошло.

Во времена СССР даже в вашем родном Казахстане была сильная хоккейная школа. А в России можно ожидать возрождения былой хоккейной славы?
К.: Я считаю, что КХЛ большими шагами двигается вперед. Думаю, что не за горами то время, когда мы обгоним НХЛ. (Улыбается.) В Питере, Москве, Казани, в других больших городах открывается много катков, куда ребята с самого детства могут приходить и заниматься. Сейчас главное — растить смену. Талантливые пацаны, я уверен, у нас по-прежнему есть. Главное, чтобы у них была возможность заниматься спортом вообще и хоккеем в частности.

Костя, вы родом из Казахстана, Наташа — из Питера. Сейчас вы живете в Москве. Этот город стал вашим домом? Или неважно, где жить, потому что дом там, где близкие?
Н.: Мы живем в Москве с тех пор, как поженились, — уже шесть лет. Костя тогда приехал сюда играть за «Спартак». Не помню, чтобы мы долго адаптировались, наш переезд прошел как-то легко. Наверное, действительно, где семья — там и дом.
К.: Просто ты всегда любила Москву. А я всегда любил Питер, мой отец хотел жить там, собственно, сейчас мои родители живут в Петербурге. Со временем я привык к Москве — здесь удобно, есть всё, что надо, можно улететь без внутренних пересадок в любую точку мира. Единственное, Москва очень дорогой город.

Скажите, вы еще не присмотрели себе домик на Средиземноморском побережье?
Н.: Нет, мы патриоты. Даже на отдыхе в Европе скучаем по нашему дому в Подмосковье.

Вы его сами строили?
К.: Нет, мы его снимаем. Своим жильем мы здесь пока не обзавелись.

Заметила, что на вашей свадебной фотографии у Константина красный костюм. Кому принадлежит оригинальная идея создать жениху такой яркий образ?
Н.: Так получилось случайно. Мы облазили весь Питер, пока нашли этот костюм, который ему идеально подошел, — у хоккеистов, знаете ли, особенности фигуры.
К.: А так как накануне Наташа заказала красный лимузин и ресторан у нас был в гостинице «Астория», в красно-белых тонах, а свидетельница приготовила красное платье, а свидетель — белый костюм... То когда дело дошло до моего костюма и мне подошел красный, мы подумали, что больше не будем ничего искать, раз у нас так прекрасно складывается цветовая гамма.

А еще я заметила, что у вас по всему дому цветы в вазах…
Н.: У Яна недавно был день рождения. А вообще у нас часто в вазах цветы: я сама покупаю, муж с тренировок иногда приходит с букетом.

То есть то, что спортсмены неромантичны, — это неправда.
К.: Это правда. (Смеется.) В силу своей профессии я порой становлюсь невнимательным и даже черствым. Когда идет плей-офф и напряженные игры, полностью ухожу в себя, и мое настроение отражается на семье — прихожу домой, погруженный в свои мысли, меньше разговариваю.

Кто из вас проявляет инициативу, когда есть повод для романтического ужина?
Н.: В 90 процентах случаев инициатива исходит от меня. Но иногда и Костю осеняет.
К.: Я сразу предупредил Наташу, когда мы расписывались: я занимаюсь тем, что зарабатываю деньги, а ее дело — уют, красота и тепло в доме.

В журнале Maxim недавно вышла съемка девушек из группы поддержки клуба «Атлант». Наташа, а вы почему не снимались? Муж запретил?
Н.: Нет, просто у нас не было такой цели. А муж — нет, не запрещает. У меня лояльный муж, мне можно всё.
К.: В пределах разумного. К слову, у Наташи самая сильная группа поддержки. Хотя когда они собирались, это были девчонки с улицы.
Н.: А сейчас вышли уже на такой уровень, что некоторые нам подражают. Значит, мы действительно достойно выступаем.

А бывает так, что группа поддержки выступает лучше, чем команда?
Н.: Бывает. (Смеются оба.)

Костя, часто случается, что вы дружите с хоккеистами из других команд, а потом против них играете на чемпионатах?
К.: Часто, но в этом нет ничего страшного. Нам еще тренер в детстве говорил, что дружба дружбой, но на поле каждый делает свое дело и должен делать его хорошо.

Какая игра для вас была самой сложной?
К.: Все непростые. Но когда играешь за сборную и каждый матч навылет, на тебя смотрит вся страна, то, конечно, психологически играть тяжелее.

У вас игры расписаны до середины февраля. Не просто, наверное, вам обоим жить в таком напряженном графике?
К.: Это мое любимое дело, и супруга знала, на что шла.
Н.: Тогда еще, если честно, не очень представляла. (Смеется.)
К.: Некоторые рассуждают, что, мол, спортсмены зарабатывают много. Они не понимают, что спортсмен дома почти не бывает. У меня ведь постоянные сборы, перелеты, домой иногда прихожу только для того, чтобы переночевать. Сына неделями не вижу. Но это мое любимое дело, я без него не могу. Хоккей — это мой наркотик.