Ирина Медведева
«Моя мечта — многодетная семья. А мечты сбываются»
Ира, накануне нашей встречи я прочитала несколько твоих интервью и заметила, что ты часто говоришь журналистам что-то вроде «на этот вопрос я уже отвечала», «про это уже рассказывала»…
Это правда. Меня несколько лет преследует ощущение, что я про многое уже рассказывала. Не хотелось бы повторяться.
Скажи, какой ты видела свою жизнь, когда была подростком?
Трудно сказать. Меня всегда вела какая-то невидимая сила. В подростковом возрасте мне казалось, что я от кого-то всё время отстаю, куда-то постоянно опаздываю. Участвовала в огромном количестве конкурсов. А к пятнадцати-шестнадцати годам поняла, что могла бы добиться чего-то большего. Уверена, подросток должен быть сверхзанятым, должен быть разносторонним.
Насколько я знаю, ты была сверхзанятым подростком: одновременно занималась и музыкой, и пением, и спортом. Это было с подачи родителей?
Родители всегда очень много работали, у них не было времени на то, чтобы водить меня в какие-то кружки. Так что инициатива заниматься музыкой, пением, спортом исходила только от меня. Мне пригодились абсолютно все навыки, приобретенные в детстве. Даже мой интерес к истории, легкой атлетике… Всё это определенным образом облегчило мою жизнь. На самом деле сейчас я очень жалею, что не взяла на себя еще больше. Моя лень, например, помешала мне освоить еще парочку инструментов в музыкальной школе. (Улыбается.)
Ты считаешь, что в шесть-семь лет ребенок способен принимать такие взвешенные решения и думать о том, что ему может пригодиться в жизни?
А я и не принимала таких решений, просто всегда жила только своими эмоциями, своими ощущениями. Сейчас, выбирая сценарий, я прислушиваюсь только к себе, дружу только с теми людьми, которые мне симпатичны, а не с теми, которые могут принести выгоду. В детстве всё было так же: я занималась тем, что мне было интересно. А интересно мне было многое. Конечно, бывали такие дни, когда из-за своей дикой занятости я банально забывала поесть. Но мыслей «ой как я устала, хочу скорее погулять» не возникало. Разве что классе в 11-м сработало, что я молодая девушка и хочу проводить время с друзьями. Был и так называемый период дискотек. Но к тому моменту я уже вовсю готовилась к поступлению в институт, так что расслабляться было уже поздно. С тех пор мало что поменялось: я всё время чем-то занимаюсь, никогда не сижу без дела. И я считаю: то, что сейчас у меня есть, это лишь первая ступенька. Не хочу выглядеть зазнайкой и говорить что-то вроде: «Да я с самого детства мечтала стать актрисой, звездой». (Улыбается.) Никакой звездой я себя не считаю. Сегодня признание есть, завтра его нет.
То есть о профессии актрисы ты особенно и не грезила?
Верно. Вообще никто не думал, что я стану актрисой — у нас в роду никогда не было ни актеров, ни людей творческих профессий. В театре я впервые оказалась незадолго до поступления в театральный. Это была не самая лучшая постановка «Ромео и Джульетты» в Бобруйском драматическом театре, актеры почему-то громко кричали, а один актер, произнося свой монолог, заплевывал остальных. Я сидела и думала лишь о том, чтобы спектакль поскорее закончился… (Смеется.) На самом деле мои близкие были уверены в том, что я буду певицей. В школе я пела абсолютно на всех праздниках. А училась я при этом в математическом классе. Несмотря на то, что у меня была пятерка по математике, все знали, что профессия у меня непременно будет творческая.
Ну и спорт занимал большое место в твоей жизни. Почему ты не сделала акцент, скажем, на легкой атлетике?
Здесь я всегда была больше любителем. Я люблю спорт, всегда с удовольствием участвую в каких-то спортивных телепрограммах. Во мне просыпается азарт. Но адреналин я не люблю. Не так давно мне подарили сертификат на полет на вертолете, так я его еще не использовала. (Смеется.) Мне кажется, у меня лицо перекосилось, когда мне его подарили, — я подумала, что внутри сертификат на прыжок с парашютом. Ну уж на это я никогда не пойду.
Интересно, что еще ты никогда не сделаешь?
Не сфотографируюсь обнаженной. Даже фотосъемки в купальнике для меня табу.
Почему?
Во-первых, я не считаю, что карьеру нужно строить с помощью откровенных фотосессий. Зрителя в первую очередь должно интересовать твое творчество. Я не хочу, чтобы завтра, когда я буду играть, скажем, Джульетту, кто-то сказал: «О, вчера я видел ее на обложке Playboy!» Во-вторых, у меня есть родители, которым, наверное, будет не очень приятно увидеть дочь в таком образе. Не вижу я в этом глубокого смысла. Лучше надену шикарное платье, а фотограф сделает такой снимок, который понравится не только мужчинам с их своеобразными фантазиями. (Смеется.)
Ты училась в математическом классе, пела, в 18 лет получила приз «За лучший дебют», исполнив романс «А напоследок я скажу»… А когда ты решила, что будешь поступать в театральный?
Поступать в Белорусскую академию искусств я пришла наобум. Выглядела я так: девочка с рыжими волосами, пятью дырками в ушах и на высоченных каблуках. Типичная представительница своего времени. Первое, что мне сказала девушка, с которой я стояла рядом: «Сними сережки». (Улыбается.) Удивительное дело, я не собиралась поступать на актерский факультет, метила на эстрадный. На вступительные экзамены актерского пришла с одним стихотворением, одной басней и одной прозой. До сих пор не понимаю, как поступила. Всякий раз, подходя к стенду с фамилиями, я ждала, что уж на этот-то раз меня в списке не окажется. Я всегда жду худшего от жизни. А когда получается лучше, чем предполагала, искренне радуюсь. Но я поступила, и началось… Аппетит пришел во время еды: я поняла, что хочу быть актрисой, через месяц учебы в театральном институте. Мне безумно нравилось всё, чем приходилось заниматься. Хотя академия и напоминала монастырь: я не видела ни друзей, ни родителей.
Ты сказала, что всякий раз настраиваешься на худшее. Почему?
Я заранее готовлю себя к тому, что что-то может получиться совсем не так, как хотелось бы. Мне так удобнее, потом меньше будешь расстраиваться. Это скорее нейтральная позиция. Занижаю себе немножко самооценочку. Но творческой наглости тем не менее мне хватает. (Улыбается.)
Ира, ты человек целеустремленный, или что-то все-таки может сбить тебя с пути?
Может сбить неуверенность в себе. Есть такая фраза «сомнение убивает талант». Как только я начинаю хотя бы немного в себе сомневаться, всё валится из рук. Я перестаю верить самой себе в кадре. Актер как влюбленная женщина, его всегда выдают глаза. У актера не должен гаснуть взор.
А в чем причина твоей неуверенности в себе?
Жизнь преподносит тебе не только приятные сюрпризы. Иногда ты разочаровываешься в людях, иногда в самой себе. Это мы с обложек журналов можем улыбаться и кричать о том, насколько мы успешны, счастливы, о том, что влюблены. А приходя домой, утыкаемся в подушку и плачем. И такое бывает. Мы все живые люди. Говорят, актер должен выходить на сцену в сотый или двухсотый раз, испытывая чувство волнения. Я это состояние не люблю. Обычно говорю: «Получи удовольствие!» Стараюсь воспитывать уверенность в себе. А еще для меня важно, чтобы в меня верили и близкие, и зрители.
Ты когда-нибудь задумывалась о том, как сложилась бы твоя судьба, если бы ты осталась в Белоруссии?
Задумывалась, конечно. Мне кажется, всё было бы не очень хорошо. Я знала, чего могу там добиться. Я прекрасно представляла, чем могу заниматься, скажем, в 30, 40, 50 лет и так далее… Вот у меня квартира, семья, вот я в лучшем случае играю по тридцать спектаклей в месяц, вот снимаюсь в эпизодах на «Беларусьфильме». Эти перспективы меня пугали. Конечно, в Москву я ехала не за главными ролями, а за тем, чтобы развиваться, совершенствовать свои навыки, работать с интересными режиссерами. Мне кажется, в Белоруссии я бы очень быстро достигла потолка и всю оставшуюся жизнь билась бы об него головой.
Если бы ты не реализовалась в Москве, смогла бы вернуться обратно?
Я целый месяц не могла решиться уехать. Было страшно. Один режиссер, с которым я репетировала спектакль, сказал мне: «Поезжай попробуй, не получится — вернешься, я тебя всегда приму!» Но я понимала, что не вернусь. Тяжело возвращаться побитой собакой. Так что у меня был только один путь. Конечно, в Москве первое время было очень трудно. Меня никто не знал, я была никому не нужна, а когда называла заведение, в котором училась, на меня махали рукой: мол, своих московских хватает. Скажем, у меня было меньше шансов получить хорошую роль, чем, например, у студента Щукинского.
В какой момент ты почувствовала себя своей в Москве?
(Задумывается.)
И вообще, почувствовала ли?
Наверное, все-таки да. Случилось это в тот момент, когда признали наше шоу «6 кадров». Нас очень долго не воспринимали всерьез. Я расслабилась немного только тогда, когда известные и уважаемые люди стали говорить нам, что они любят нашу программу. Это шоу дало мне многое. Это потрясающий тренинг. Там я за пять минут могу сыграть несколько персонажей. Мне это безумно нравится. Мы говорили об этом в начале беседы: мне нравится быть разной. Меня всегда бросало из стороны в сторону, видимо, было слишком много энергии. Как-то мне сказали, что хорошо было бы всю мою энергию сконцентрировать на чем-то одном. Но я так не могу.
Шоу «6 кадров» живет уже почти семь лет. Тебе не стало тесно в рамках этого проекта?
Нет. Конечно, иногда расстраивает, что нас с коллегами воспринимают как комедийных актеров, ждут, что после нашего появления в кадре обязательно должен прозвучать закадровый смех. Но нам нравится то, что мы делаем. Мы друг друга любим, уважаем. Кроме того, в «6 кадрах» мы сыграли такое количество ролей, которые многие актеры за целую жизнь не сыграют. Я считаю, что проделала огромный путь с тех пор, как пришла в этот коллектив 21-летней девчонкой, выпускницей театрального института.
Ты нечасто снимаешься в кино, а если и появляешься в кадре, то скорее в образе подружки главной героини. Тебя это не обижает?
Я сама выбираю себе эти роли. В этих же проектах мне предлагали и главные женские роли. Передо мной вставал вопрос о том, что ближе мне самой. Всё время плачущая, немного амебная героиня, или ее подружка, веселая, с характером. Как правило, эти самые главные героини так плохо и скучно прописаны. И я бы не сказала, что пять картин в год — это «нечасто».
Ира, ты производишь впечатление позитивного человека, но наверняка в твоей жизни были кризисные моменты. Что помогает тебе их пережить?
Мне помогает музыка и близкие. Когда мне плохо, я звоню родным. Не зря говорят: с годами уходят подруги, остается мама, семья.
Тебе знакомо чувство усталости?
Я ужасно боюсь слова «устала». Как только позволишь себе его произнести, судьба заберет то, что у тебя уже есть. Не я вывела эту формулу, так говорят многие актеры.
Ты вообще карьеристка?
Меня так не раз называли. Но я себя таковой не считаю. То, что я много работаю, вовсе не значит, что я карьеристка. Ради семьи я могу бросить всё. Не хочу в один прекрасный день проснуться 60-летней женщиной и понять, что я прожила жизнь, постоянно что-то себе доказывая. В последнее время я стала больше внимания уделять родным, встречам с друзьями — в общем, житейским вопросам. Жизнь — это не только работа.
А о материнстве ты задумываешься?
Конечно, но всё идет своим чередом. Я ни в коем случае от этого не бегу. Моя мечта — многодетная семья. А мечты сбываются. (Улыбается.)