Редкий кадр. Лиза Арзамасова приняла участие в подводной съемке

Как известно, режиссером этой картины стала дизайнер Яна Недзвецкая. «Я никогда не говорю себе нет! Как только у меня возникает очередная сумасшедшая идея, первая мысль: как это сделать»,- улыбается Яна. Сразу после фестиваля Sarajevo Fashion Film Festival, который прошел в Боснии и Герцеговине и на котором фильмы Яны Недзвецкой завоевали сразу три награды, мы поговорили с дизайнером об объективности фестивального жюри, отказе от подиумных показов и нежелании снимать полный метр.

Яна, предпринимали ли вы какие-то действия для того, чтобы принять участие в этом фестивале или узнали о номинации, как говорится, постфактум?

Моими фильмами занимается компания Cinepromo. И это большой труд - заполнение специальных форм, релизов, рассылка самого фильма, переписка с менеджерами фестиваля. Не так здесь всё просто. Профессионалы в этом разбираются гораздо лучше режиссеров.

Ну для вас эта победа была ожидаемой?

Нет, конечно! (Улыбается.) Победы на фестивалях - дело непредсказуемое. Иногда, при огромном количестве поданных на фестиваль фильмов, ваш могут даже не посмотреть. Но похоже, что мои фильмы все-таки смотрят, так как они в отборочных листах фестивалей - что уже вполне неплохой результат. После награды в Чикаго, подумалось, что давно пора бы дать и за фильм в целом. (Улыбается.) Честно сказать, когда я получила письмо от директора фестиваля в Сараево с самыми лестными оценками, то поняла, что хоть один приз получу точно. Но то, что награды будет сразу три – никак не ожидала!

Это ваш не первый фестиваль. По-вашему, насколько объективным обычно бывает жюри?

У меня довольно новаторские фильмы. Вопрос в том - готово или нет жюри к оценке того, что им незнакомо. В Сараево члены жюри говорили о том, что они были восхищены, но и понять не могли - как все это оценить. Так как все fashion фильмы довольно однотипны. По жанру разные, но по смыслу они ближе к рекламной картинке. А у меня это ближе к посланию человечеству важному для меня. В моих в фильмах нет ничего первичного и вторичного. Важно все: сценарий, актерская работа, одежда, музыка. И это пока еще непривычно для fashion-фестивалей.

Яна, в отличие от многих своих коллег, вы уже давно заменили традиционные подиумные показы съёмками короткометражных фильмов. Почему? Неужели они позволяют лучше представить коллекцию?

Конечно, лучше! В фильме всегда есть сверх задача. Посредством кино я стараюсь донести до разума человечества то, что меня волнует и беспокоит. Одежда - это тоже своего рода способ самовыражения человека. Посмотрите, насколько просто с помощью одежды понять - что за человек стоит перед вами. Казалось бы, сейчас все одеты более-менее одинаково, но нюансы выдадут нас с головой. Да и жизнь фильма - бесконечна. А жизнь показа на подиуме – двадцать минут. Никому в голову не придет пересматривать все эти скучные показы. Сейчас даже у модных мировых каналов упала адитория. Неинтересны все эти ходилки туда-сюда, пусть даже и в красивых платьях. А если учесть, что и с идеями в моде большая проблема, то понимаешь, что показы нужны только баерам. А в России грамотных баеров нет. Есть оптовики, которым плевать и на моду, и на тренды. Они будут все равно закупать трикотажные платья в цветочек 56 размера, чтобы на всех налезли.

Вам кто-то помогает придумывать сценарии или с этой задачей вы справляетесь самостоятельно?

Я закончила ВГИК, именно сценарный факультет. Снимая свои подводные показы-фильмы я поняла, что мне не хватает именно ремесла. В этом году я закончила курс филммейкинга в Московской школе кино у Дмитрия Котова. Это тоже мне очень помогло. Так что теперь я в одном лице и сценарист, и режиссер, и художественный руководитель. Хотя, конечно, нужно отдать должное моей команде. Без этих ребят вряд ли все это получилось бы. Все свои фильмы я снимаю с прекрасным молодым оператором Василием Очеретнюком.

Яна, а вдохновение откуда черпаете?

Много читаю. Реально много. И очень быстро. Неплохо знаю Библию, прочитала Коран. И хочу сказать, что все мы вышли из этих книг. Для меня нет ничего нового ни в фильмах, ни в книгах. Ведь все они - лишь интерпретации отдельных глав Библии.

Интересно, а как появилась идея фильма «Исход»?

Я же выросла в Воркуте. Или «на Воркуте», как мы говорили в детстве. (Улыбается.) А детские впечатления самые сильные. Все эти лагерные вышки, которые нас окружали… Тогда мы не понимали, что происходит вокруг нас. В один класс ходили все - и дети тех, кто сидел, и дети тех, кто охранял. Я сама узнала, что отчим десять лет отсидел по 58 статье только в свои сорок лет! Дети ничего не знали о жизни взрослых. Переосмысление произошло позже. Хотелось рассказать и об этом. Много написано и снято о тех, кто сидел. Мне захотелось рассказать о потомках лагерных вертухаев, тех, кто охранял. Это не меньшая трагедия.

А о съёмках полного метра вы ещё не задумывались?

Вообще-то я на все руки мастер! Единственное, что не умею делать - это деньги находить! (Смеется.) А современное российское кино - это не про талант и классные идеи, это не про прибыль от проката. Это про распил бюджета. Дали сверху - снял, не дали - не снял. Поэтому и уровень нашего кино сейчас такой, какой есть - миллиардные бюджеты, а смотреть не на что. И, конечно, 95% всего кинорынка - это сериалы для пенсионерок. Но, наверное, это кому-то надо, если снимают. Я так точно не умею. (Улыбается.)