Егор Корешков: «Я никогда не чувствовал себя таким счастливым, как в последние полгода»

Он любит рисовать и пишет стихи, играет на ударных и мечтает снять фильм с открытым финалом. Актер ЕГОР КОРЕШКОВ из той породы людей, которым всегда всего мало. Сейчас на канале СТС идут сразу два популярных проекта — «Психологини» и «Отель Элеон» — с Егором в главных ролях.

Егор, в сериале «Психологини» на СТС вы играете человека, который не работает, а фактически выполняет роль домохозяйки, домохозяина… А вообще он бывший барабанщик. Режиссер знал, кого берет на эту роль?

Забавно вышло. У меня в «Отеле Элеон» есть музыкальный номер, где я исполняю соло на барабанной установке, — мой герой таким способом пытается забыться, отвлечься от проблем в отношениях. И в «Психологинях» я играю на ударных, потому что мой герой — бывший барабанщик. Оба этих персонажа очень далеки друг от друга, совершенно противоположны, но у них, как оказалось, есть такой общий навык... Когда-то и я играл (в юности Егор был ударником в группе «Сара Джессика Паркер». — Прим. ОК!), но забросил это, занялся актерством, и потом у меня просто времени не было заниматься музыкой. И я жалею, очень об этом жалею, но в какой-то момент понял: раз мне не судьба стать известным барабанщиком...

А это обязательное условие — стать известным, добиться успеха?

Ну, это как минимум неплохо, когда твое умение, твой профессионализм оценивается. Это воодушевляет и дает стремление к развитию. Мне кажется, специалистам в любой сфере важно, чтобы их дело отмечали. Будь то благодарность, похвала, премия, повышение... А в публичной профессии успех — это вообще главное. Такая точка опоры, подтверждение, что ты двигаешься в правильном направлении.

Джордж Клуни недавно объявил о своем уходе из кино. Признался, что использовал актерство лишь для заработка. Продал с приятелем компанию по производству виски и решил, что можно дальше не работать. Как думаете, лукавит?

А сколько ему лет?

Точно не скажу, но больше пятидесяти.

Может быть, он устал, может быть, ему это больше не интересно, возможно, он готов сидеть дома.

Собирается заниматься детьми.

Да, вот заниматься детьми, пить виски, который у него остался, читать газеты... Не знаю, что еще ему теперь интересно. Я вот не представляю пока, что будет со мной к шестидесяти годам. Может, у меня тоже пропадет творческий интерес и я тоже буду заниматься семьей, путешествовать и буду доволен.

Но на данном этапе мне интересно искусство, мне интересно пробовать себя, и не только в актерстве, но и в музыке, и в режиссуре. Год назад я начал заниматься рисованием, мне и это интересно.

И в каком стиле вы рисуете?

В своем!

Акварель, масло, карандаш?

Это была гуашь. Карандаш и гуашь. Я рисовал натюрморты, цвета разные... то есть градации цвета, не просто разные цвета. Понимаете, о чем я? Впрочем, это не так важно. Жаль, у меня было немного уроков, я потом забросил, а сейчас хочу опять возобновить. Мне это интересно даже с точки зрения использования композиции и цвета в кино, более детального исследования технологии его создания. Думаю, всё равно уйду в режиссуру в какой-то момент, а такие знания обязательно мне пригодятся.

Давно хотите стать режиссером?

Это желание развивалось со временем, были какие-то предпосылки еще в институте. А больше стало интересовать, когда понял, что в кино не так всё волшебно и перспективно, хотя я не могу жаловаться — у меня-то всё в порядке. Но тем не менее такого спектра, такого количества работ, какое есть, допустим, в Голливуде, когда в год у одного актера может выйти три совершенно разных по жанру полных метра, у нас нет. У нас нет отдельных кинонаград по категориям «боевик», «мелодрама», «научная фантастика», «ужасы». Дай бог, будет по одному представителю от каждого жанра на каком-нибудь фестивале, которые будут сражаться между собой, а это полнейший абсурд. (Улыбается.) Я часто разговариваю с разными топовыми артистами, и они все чего-то ждут: ждут, когда случится какой-нибудь проект, все друг у друга спрашивают, не слышал ли кто чего. То есть раз в год, раз в два года какой-то стоящий проект действительно предлагают, но этого же мало. Тем более одного на всех. Вот тут и задумываешься о режиссуре. Сейчас многие идут в киношколы, это витает в воздухе перманентно, многим мало того, что происходит, и это знак, что в ближайшем будущем ожидается огромный рост в этом направлении!

Сегодня мало быть толковым режиссером, надо еще и удачно продать свой продукт. Вы бы смогли?

Для этого необходимо собрать команду, способную разработать верную стратегию для подачи материала. Надо понимать, что у каждого продукта есть своя целевая аудитория, а исходя из ее понимания нужно уже подбирать соответствующие инструменты продвижения. Продюсер тратит очень много нервов. Ответственность за деньги, ответственность за решения, правильный подход, правильная подача фильма в прокате... И этому всему у нас не учат, каждый раз всё как будто заново. В некоторых проектах создается ощущение, что люди ничем связанным с кино до этого фильма не занимались, можно подумать, что они впервые узнают, как и что нужно делать на своей должности. То есть они обнуляются, видимо, после каждого проекта.

Работу над ошибками никто не делает. Это какая-то величайшая глупость. Надо уметь совершать ошибки и учиться на них. Теряюсь в догадках, по какой такой причине мало кто это делает. Может, дневник им надо вести? Или заранее составить список обязанностей и возможных непредвиденностей...

Может быть. А вы ведете дневник?

Вел, но недолго. Меня почему-то всегда смущал момент, что кто-то может найти его и прочитать, как бы залезть ко мне в душу. Я решил, что буду всё хранить в себе, так надежнее. Сейчас я понимаю, что правильнее выпускать информацию из себя. Облекая ее в слова и давая возможность через какое-то время дословно прочитать испытанное, можно гораздо глубже понять себя и сделать верные выводы. И теперь меня не смущает, что кто-то сможет это прочитать.

С возрастом вы перестали этого бояться?

Да, но иногда я себя и за это ругаю. Я начинаю рассказывать какие-то вещи про себя, которые можно посчитать личными... И мне, с одной стороны, кажется, что я преодолел какую-то грань в себе, что я могу себе это позволить, а с другой стороны, это та информация, которая может быть использована против меня. (Улыбается.) Перечитывая много разных интервью великих художников, писателей, я порой натыкаюсь на то, что они говорят личные вещи, и мне это импонирует, мне приятно, что я могу от них всё это узнать, соотнести с собой. Поясню: не подробности личной жизни, а реальные эмоции, чувства, переживания, что-то честное, настоящее — так скажем, опыт, который мог бы быть полезен читателю.

Вам важно, чтобы искусство несло свет? Желательно, в конце тоннеля?

Чаще я предпочитаю фильмы с вопросом в конце, с эффектом крутящегося волчка в нолановском «Начале», наполненные такой философией, как «Космическая одиссея» Кубрика, — в самой работе столько сокрыто, столько метафоричных сцен, которые заставляют думать гораздо шире и масштабней приземленных бытовых проблем. Кино должно быть либо развлекательным, что не отменяет наличия смысла внутри сюжета, либо более серьезным, обсуждающим волнующую тему, и финал не обязан быть светлым, он может вполне прозвучать как притча, где каждый найдет что-то свое.

Но точно могу сказать: я не сторонник депрессивного творчества, где всё плохо, драматично от начала до конца и света нет как такового. То есть я его принимаю, я его смотрю, читаю, но оно не для каждого. Это искусство я бы назвал «искусством для своих». Тех, кто решил потратить пару часов на пару кругов ада. (Улыбается.)

Какой бы фильм сняли вы? С каким финалом?

Я бы снимал с открытым финалом, потому что всё двулико, и у обоих сторон есть миллионы градаций и оттенков. Я не люблю однозначных персонажей. Важно, чтобы от сцены к сцене ты то любил героя, доверял ему, то, вдруг выяснив что-то из его прошлого, ненавидел, а дальше, узнав причину его поступка, начинал сопереживать ему гораздо сильнее, чем в начале. Мы ведь все неоднозначны. Поэтому, мне кажется, искусство это должно вскрывать. Я люблю фильмы со светом в конце тоннеля или просто со светлым концом, но мы все знаем, что хеппи-энд — это не совсем реальность, это какие-то мечты, надежды.

Нельзя же убивать надежду!

Нельзя. Она заряжает позитивом. Народ после тяжелой рабочей недели хочет прийти домой и как-то отдохнуть, разрядиться и помечтать, хотя бы сидя на диване. Это важно. Просто я другой зритель. Так как занимаюсь кино, то много смотрю, впитываю. Я могу смотреть депрессивное кино и не просыпаться на следующий день в ненависти к миру. А простой зритель несет это дальше в свое окружение. Какая-то ответственность, какая-то внутренняя цензура все-таки должна быть у художника. Не принимаю тех творцов, которые, прекрасно осознавая, что они несут негатив, продолжают это делать или даже делают это целенаправленно. Вот к этим людям я отношусь настороженно.

Егор, вы играете двух абсолютно разных персонажей в проектах, которые идут друг за другом на одном канале. Кто из них больше вы — креатор, который может завоевать мир, или тот, что сидит дома и занимается хозяйством?

Наверное, они оба и никто из них. Дело в том, что я держу в себе всех героев, которых играю и которых еще буду играть. Они все я, то есть я бы мог прожить жизнь и такую, и другую,

и я от них набираюсь... надеюсь, только лучшего. В моем Мите из «Психологинь» есть доброта, есть семейность, есть креативность некая в подходе к общению с дочкой, в его идее создать детский блог в интернете... Вообще он талантливый человек, просто ленивый. И это, наверное, часть меня тоже.

Ленивый или не амбициозный?

Скорее не амбициозный. Порой я жалуюсь друзьям, что мало занят, а они меня уверяют, что я делаю больше, чем кто-либо. А мне этого мало, всегда корю себя, что сегодня сделал недостаточно. Надо завтра проснуться и сделать еще больше. От этого устаешь очень сильно. И вроде бы хочется поехать отдохнуть, а ты говоришь: нет, поработай еще, потом отдохнешь. Только недавно я научился позволять себе делать паузы... Это меня роднит с моим героем Петром из «Отеля «Элеон» — он всегда на волне, всегда в движении. Мне нравится его потрясающая способность любую креативную мысль схватить на лету, доработать и трансформировать в успешный бизнес-проект. Причем не с целью наживы, а для созидания, для того, чтобы сделать мир лучше. Он такой в своем роде Илон Маск (новатор, инженер, изобретатель, бизнес-магнат. — Прим. ОК!). Я этой его способности по-хорошему завидую и поэтому использую своего героя в своих целях — пытаюсь в себе развивать такие вот таланты.

Талант может передаваться таким образом?

Да, а почему нет? Это тот герой, у которого можно набраться смелости, идейности и любви к миру. Он такой творец по своей сути.

А вы? Обычно завидуешь тому, чего самому не хватает.

Я постоянно анализирую всё, что со мной происходит. Конечно, в этом заключается основная часть моей профессии, но это было свойственно мне и до института. Ты отслеживаешь свои сильные и слабые стороны и работаешь с ними. Путь к сверхчеловеку, как у Ницше. (Улыбается.) Здесь важно находиться на этом пути и держать вектор. Например, я наконец пришел к тому, что всё нужно проговаривать, а не замалчивать.

Если что-то не нравится — об этом нужно тотчас же говорить. И важный еще момент — научиться говорить нет! После этого ты начинаешь окружать себя только истинно твоим. Таким счастливым и открытым, как в последние полгода, я себя никогда не чувствовал.

Это большая победа над собой! Но всё ли нужно говорить в отношениях с любимым человеком?

Как раз в отношениях в первую очередь нельзя откладывать разговоры по душам. Не надо оттягивать, копить. Если вдруг появляются какие-то шероховатости, нужно сразу об этом говорить. Только в диалоге можно решить все проблемы. Когда ты открыт, честен и ничего не таишь в себе...

«Лучший способ испортить отношения — начать их выяснять», — сказал Черчилль.

Надо понимать, что я сейчас о фактических вещах говорю, а не о том, что, может, тебе только показалось и что нарисовало твое воображение. Это, конечно, нужно отделять. Еще нельзя говорить в пылу. Нужно остыть, подождать, а потом только сесть и без эмоций прояснить, а не выяснять какие-то вещи. А лучше, может быть, записать, не знаю, аудиофайл, просто проговорить свои ощущения сначала с самим собой, написать на бумаге. Ну или найти психоаналитика.

Считаете, людям нужны психоаналитики?

Иногда да. Если человек учился, знает всё про поведение людей, мотивы поведения людей...

А это не попытка переложить решение своих проблем на других?

Они же не дают ответы на вопросы. Настоящий психолог лишь наводит на какие-то новые размышления. Мне кажется, оно так работает. Не то что он тебе скажет: туда ходи, а туда не ходи. Он просто задает вопросы, а ты начинаешь расставлять приоритеты. Порой у нас просто времени не хватает, чтобы сесть и действительно проанализировать свои желания, понять, чего мы действительно хотим, о чем мечтаем, туда ли идем, приносит ли нам это удовольствие. Кому всё это нужно в конце концов?

Часто ли вы задаете себе этот вопрос: «А кому это вообще нужно»?

Да я, наверное, давно на него ответил. Никому!

И как с этим жить?

Да никак, просто жить! Жизнь дана, чтобы жить. Отчасти я гедонист, отчасти светский гуманист, в чем-то анархист. Считаю, что надо получать удовольствие от жизни. Один раз живем. И важно — кто в этот момент рядом.

Сейчас у вас серьезные отношения с Юлией Хлыниной. Недавно Юля в Instagram выложила фото с кольцом. Вы обручены?

Да. Помолвлены.

Поздравляю вас! Это серьезный шаг.

Спасибо!

Встретили наконец своего человека? Или просто повзрослели, возмужали?

Наверное, вы правы относительно «своего человека». Это такое чувство, когда у тебя нет вопросов, когда ты просто знаешь... что это и есть счастье.

Егор, а с тем, кто вам дорог, вы подбираете слова или полностью расслаблены и говорите то, что думаете?

Когда как. Вообще в целом расслаблен, но когда хочешь выразить то, что чувствуешь, конкретнее, в любом случае подбираешь слова. Это как писать стихи...

Вы пишете стихи?

Пишу. Сейчас реже, хотя недавно вернулся к этому. На самом деле это очень успокаивает, и неважно даже, получается или нет. (Улыбается.) Мне очень нравится сам процесс, он интересен, он вдохновляет... Во-первых, есть человек, который вдохновляет, а во-вторых, это какие-то, не знаю, облака, которые образуются вокруг тебя...

Красивый образ!

Да, и ты их пропускаешь, ты их как бы впечатываешь в пустые страницы. Это, мне кажется, любому человеку нужно иногда делать. Стихи позволяют почувствовать себя, прикоснуться к какому-то бессознательному, которое находится в тебе, найти себя. Научиться говорить, научиться выражать то, что ты чувствуешь. Поэтому я люблю стихи, люблю читать поэзию — это такой пласт языковой, он словно на другом уровне существует.

Вы ведь участвуете в проекте Феликса Михайлова «Уроки литературы». А что вы читаете?

Я читаю Блока и Волошина. Это не совсем мой выбор, так совпало. Феликс предложил мне несколько стихов Блока, и я сконцентрировался на нем, потому что для меня он важен как автор и как личность — своей судьбой, своей болезненностью. У невротичных людей часто острое восприятие реальности, как раз поэтическое, преломленное, и когда ты их читаешь, ты сам начинаешь менять угол зрения на происходящее. И к психоаналитику ходить не надо. (Смеется.) Знаете, поэты помогают взглянуть на реальность с той точки зрения, с которой у тебя никогда не получилось бы посмотреть самому. То есть благодаря им можно научиться по-другому любить, по-другому просыпаться и смотреть на мир, на своих близких.

Да даже встречая незнакомых людей, по-другому их воспринимать, не так, как заведено у нас в России — с претензией, со снобизмом каким-то, а более открыто, по-хармсовски как-то, шуточно и неожиданно для себя. Вот Хармс, конечно, еще тот чудак! То, как он смотрит на мир, то, как он преломляет реальность, как выворачивает наизнанку...

Вам бы хотелось так уметь?

Да! Мне кажется, что так жить веселее и проще. И так хочется жить!

Текст: Евгения Белецкая. Фото: Ян Югай. Стиль: Ирина Дубина. Груминг: Анна Харитонова