Кузьма Сапрыкин: «Я сейчас открыт всем и всему»

Недавно на телеканале ТНТ состоялась премьера комедийного детектива «Проект «Анна Николаевна». Одну из ролей исполнил молодой актер Кузьма Сапрыкин. О театре, смене амплуа, а также о том, какую важную роль в его жизни сыграл баскетбол, Кузьма рассказал в интервью ОK!

В сериале «Проект «Анна Николаевна» ты играешь следователя…
Следователя в провинциальном городке. Такой молодой наивный парень, очень работоспособный, хочет многого добиться. Вообще, вся комедия этого персонажа строится на том, что у него есть теща, которую он любит больше, чем жену.
Это как?
Жена Серёжи, моего героя, вообще не появляется в кадре ни разу, она просто как бы есть — и всё. А с тещей у него полное взаимопонимание, что в жизни встречается довольно редко. (Улыбается.) Ну и, конечно, это совершенно не я. Он очень домашний, семейный, правильный.
А ты тогда какой?
Я, как и мой герой, родился в маленьком городке в Самарской области, но в первый класс пошел уже в Москве — мышление всё равно у меня другое. А он очень наивный и простодушный. И когда Серёжа узнает, что у них в отделении появляется робот, он начинает искренне бояться потерять место... Конечно, героя наполняешь какими-то своими штучками, обаянием. Мне было довольно легко, я понимаю, как это делается. Я все-таки не робота играл, не было какой-то специфической работы над ролью. В этом сериале вообще отличный состав. У нас в отделении я, Федя Лавров, Сергей Гармаш — мы все очень разные типажи и характеры, для проекта это по-настоящему круто. Как раз сегодня я общался со сценаристами по поводу второго сезона и попросил их о том, чтобы мой герой как-то больше проявил себя, он же хочет стать крутым копом. 

Зоя Бербер, сыгравшая робота, рассказала нам, что загорелась этой идеей и даже мечтает сыграть суперженщину. А тебе близка тема супергероев?
И человека с суперспособностями хотел бы сыграть — посмотреть, как я смогу с этим справиться, и оценку, реакцию мне играть тоже интересно. Здесь же всё строится на том, что мы вначале не знаем, что Анна Николаевна — робот, а просто обалдеваем от всего, что она творит. Комедия — самый сложный жанр, я считаю. Потому что юмор ведь неосязаем. Этому невозможно научиться, это что-то врожденное. И бывает так, что одному смешно, а другому — нет, и тут уже ничего не поделаешь. Многие говорят, что у меня большая комедийная составляющая. Но я по-другому бы не выжил. (Смеется.) Не могу общаться с людьми, которые не сходятся со мной в чувстве юмора. Вообще, мне хочется попробовать очень многое. Слава богу, возраст позволяет, мне 24 года, и я только в начале пути.
Ты сейчас на взлете, и у тебя огромная жажда работы.
Да я вообще засиделся на этом карантине, очень скучал по работе. А для меня лучше, чтобы свободного времени не было, тогда я успеваю намного больше. Сейчас всё снова ожило, у меня каждый день пробы, читки. Такая движуха — это прям мое. А пока сидел дома, смотрел фильмы и... бесконечно ел. Потом подумал: стоп, так нельзя. И начался жесткий спорт и стихи, они меня очень спасали, я перечитал весь Серебряный век. Еще учась в Школе-студии МХАТ, я зачитывался стихами, а сейчас решил вспомнить. Но карантин — это тоже опыт, главное — не привыкнуть и всегда быть готовым к тому, что тебе позвонят и вызовут на пробы. А если ты дряхлый, несобранный, расслабленный, кому ты такой нужен? Я хочу всегда быть в тонусе.
Быть в тонусе тебе помогает спорт?
Спортом я занимаюсь с детства. Есть артисты, которые говорят: «Я очень спортивный!» — и начинают перечислять какие-то виды спорта, которые называют обычно все, даже если они один раз сыграли в футбол во дворе. Я говорю то же самое, но только у меня это всё и правда было. (Смеется.) Просто мне повезло, что я пошел заниматься в баскетбольную секцию, играл в футбол и волейбол. Это очень помогает мне держать неплохую форму.

И твоей первой яркой киноработой как раз стала роль баскетболиста — в фильме «Движение вверх». 
Мне тогда было 20 лет, я учился на третьем курсе. На первых двух меня снимали очень мало, были какие-то эпизоды. А тут такой проект! И роль достаточно большая. Это очень высоко поднятая планка, которую, конечно, тяжело держать... Потом у меня был годовой период безработицы, я пытался понять, как вообще дальше существовать. Когда ты увидел, как снимается настоящее кино, нужно это как-то осмыслить, переварить. Наверное, это все-таки судьба, потому что мое умение играть в баскетбол, конечно, было огромным плюсом на кастинге. Искали высоких артистов, а у меня рост 1,92 м. Там сразу устроили тренировку, на которой увидели, что я действительно умею играть. И я был практически единственным актером, у которого не было дублера. Я даже помогал остальным, что-то подсказывал. Я ведь профессионально занимался до того момента, пока не пошел поступать в театральный. Потом началась совершенно другая жизнь, институт забирал всё мое время. А на съемочной площадке я был как рыба в воде, мне было кайфово и легко. 
А почему ты не стал продолжать спортивную карьеру, а выбрал театр?
Я родился в семье актеров, всё детство с мамой провел в театре, а лет с четырех даже играл с ней вместе на сцене. Поэтому это всегда во мне жило. Поступление было немного спонтанное, я пошел в самом конце. Но сейчас как-то по-другому я свою жизнь вообще не представляю.
То есть вопрос, кем быть, перед тобой даже не стоял.
Я чувствовал, что это мое, и все говорили: тебе надо поступать в театральный. Это же видно всегда. Спасибо генам, я такой родился. Дальше, конечно, уже идет работа над собой, но изначально с этим надо родиться. 
Родители поддержали твой выбор?
Они были очень удивлены.
Почему?
Потому что у нас в семье никогда этот вопрос серьезно не обговаривался. Всегда как-то в шутку. Они думали, что я пойду по спортивному пути. Поскольку они сами артисты и знают, что это такое, как тяжело пробиться, какие есть подводные камни, то спросили: «Ты уверен, вообще?» (Улыбается.) Но прямого разговора не было, все всё понимали где-то на уровне подсознания. Папа сейчас в Самаре, он заслуженный артист Самарского драматического театра, а мама уже не работает довольно давно. Но по-другому, мне кажется, просто не могло быть.

Часто обращаешься к ним за советом?
Уже я советы даю. (Смеется.) Даже они говорят, что я в свои годы имею неплохой опыт, да и ощущаю себя не на свой возраст. А с родителями, конечно, советуюсь. Но не по какому-то конкретному проекту, а о профессии в целом. Как-то давно, еще учась в институте, я приезжал к папе, и он говорил мне много очень точных вещей, рассказывал о том, как он работает, что для него важно. Именно он рассказал мне о переключении — я это сразу запомнил. То есть артист не настраивается на спектакль за три часа, а умеет быстро переключаться: раз — и вышел на сцену другим человеком. А от мамы я похвалу первый раз услышал курсе, наверное, на третьем, очень порционно она ее выдавала. (Улыбается.)
Ты сказал, что после «Движения вверх» год сидел без работы. Как с этим справился?
Мне кажется, бывает такое время, когда нужно просто подождать. Есть понятие — игровой возраст, когда ты из кудрявого юноши превращаешься в молодого мужчину, меняется и закрепляется типаж. Тот типаж, какой был у меня пару лет назад, и тот, который сейчас, — абсолютно разные. Были такие неуверенные в себе застенчивые ботаники, а я совсем не такой, конечно. (Улыбается.) Сыграть-то я это могу, это для меня нетрудно, но я чувствую в себе больший потенциал. Мне самому уже хотелось идти дальше, развиваться. Значит, надо как-то переубеждать, что-то для этого делать. Я не хочу быть заложником одного образа, мне хочется быть разным. И вот я ежедневно провожу над собой работу, чтобы двигаться в этом направлении.

А как у тебя сложились отношения с театром?
Вообще, я это дело очень люблю, это нечто совершенно отличное от кино. После института меня взяли в театр Et Cetera, где я проработал два с половиной года. Играл два-три спектакля, всё было хорошо, и роли были хорошие. Но в определенный момент отношения складываться перестали. Не все готовы отпускать артистов на съемки. Всё зависит от политики театра: для некоторых медийность артиста — это плюс, для Александра Александровича Калягина это было не в приоритете. И я ушел как-то очень легко, потому что чувствовал, что меня это всё стало зажимать, театр стал сковывать, а это неправильно. Ты должен получать удовольствие от работы, а выходит, что ты всё время приходишь и как бы извиняешься за то, что снимаешься. Но у меня в дипломе написано «артист театра и кино», им я и собираюсь быть. Когда ушел, думал, что будет грустно, но мне очень помогло то, что меня сразу же утвердили на роль в антрепризе «Пять вечеров». Пьеса очень хорошая, и партнеры отличные — Игорь Петренко, Маша Куликова. Это получилось случайно, я уходил в никуда. Но всё таким волшебным образом сложилось. В середине апреля у нас должна была быть премьера, но из-за карантина всё заморозилось, и мы сейчас ждем: вот-вот должны возобновиться репетиции. Чувствую в себе какие-то огромные силы, у меня просто море этой энергии, которую я могу дать, поделиться со зрителем.
Знаю, что у тебя уже был опыт озвучания мультфильма.
Это было очень круто! «Централ Партнершип» позвали меня озвучивать бобра в мультфильме «Волшебный парк Джун». Такая роль — прям мое. Я, конечно, стремлюсь к серьезности, но эта характерность, которая во мне есть, ее уже никуда не денешь. (Улыбается.) Моим напарником был Саша Гудков. Мы теперь друг друга называем бобрателло, он у меня даже так в телефоне записан. Ну Сашин-то голос все знают, а мой — нет. Не хотелось говорить как обычно, и голос я сильно изменил. После премьеры даже мои друзья не могли поверить, что это я. С удовольствием бы этот опыт повторил. 

А на личную жизнь время остается? Или работа пока в приоритете?
Если ставишь какие-то приоритеты, ты себя в чем-то автоматически ущемляешь, у меня такого нет. Многие люди говорят: ой, это не вовремя. Что значит — не вовремя? Если тебе это именно сейчас дано, это не может быть не вовремя. Какое-то волшебство ведь происходит, какая-то химия. А когда для тебя будет вовремя, то этого может не случиться. Это может возникнуть когда угодно и порушить все мои планы.
То есть еще не случилось?
Так, чтобы порушился весь мир, пока нет. Вообще, я сейчас очень заряжен и чувствую, что могу прыгнуть и полететь. Готов к полету. (Улыбается.)
И в работе, и в любви?
Я сейчас открыт всем и всему: ну давайте, берите меня! (Смеется.) А может быть, я влюблен? Я влюблен!
Тогда мы напишем, что ты влюблен. 
Пишите. Потому что так и есть. Влюблен и окрылен. Может быть, поэтому я и чувствую себя на пике. (Улыбается.)