Александра Ребенок: «Сделать то, чего от себя не ждешь»

Саша, только что на телеканале «Россия 1» завершился первый эфир с нового шоу «Танцы со звёздами». Поздравляю, ваша пара с Михаилом Щепкиным заняла второе место. Какие впечатления от первого выступления?

Я очень благодарна своему телу (смеется) и партнеру, который это тело держал во время нашего танца. Я делала это в первый раз в жизни, и мне нужно было преодолеть детские комплексы, волнение, страх, что у меня что-то не получится или я буду выглядеть нелепо и смешно, понимаешь?

Так странно от тебя это слышать, учитывая, что объективно, по баллам, ваша пара — одна из лучших.

Мы пока на втором месте.

Как тебе кажется, самое страшное позади?

Да, это, конечно, большой шаг навстречу себе, но уже танцующей. И я очень благодарна за то, как нас приняли и поддержали члены жюри. Понимаю, что это аванс на будущее. Я очень хорошо услышала, на что нам стоит обратить внимание, и придется в следующем танце это выполнить. Чтобы снизить гиперответственность, я с собой и с партнером договорилась: если я уверена в движении, я его доделываю, а если нет — лучше пройти его аккуратно. Самое страшное — потерять баланс, оступиться, споткнуться, недовернуться, потерять руку партнера — и всё, вернуться потом очень сложно. Кстати, я и в актерской профессии считаю, если не чувствуешь, что ты выходишь на определенную эмоцию в спектакле, не нужно выжимать из себя слезы или крик. Лучше ровно пройти и спокойно сказать.

Без героизма?

Я бы сказала по-другому — быть в моменте и очень хорошо слушать себя и партнера. 

На Александре: куртка Patrizia Pepe, колготки Falke, колье, кольца — всё Mercury

Это твое первое шоу?

Мне несколько лет предлагали этот проект, но я каждый раз отказывалась, искренне считая себя нетанцующей актрисой. Если по работе меня спрашивали: «Вы танцуете?», я всегда отвечала: «Ой, нет, нет». Это я говорю про мюзиклы или спектакли, где вся роль построена на пластике. Для меня танец как проявление актерства был закрытой зоной и даже, может быть, не очень интересной. И где-то в конце ноября, когда осень еще не перешла в зиму, праздник не скоро и чувствуется какая-то безысходность, я проснулась утром и подумала: «Как же хочется какого-то хулиганства!» Я очень хорошо помню эту мысль — как хочется сделать что-то такое, чего я сама от себя не жду. Но что? Постричься и покраситься в кардинально другой цвет? Проехали. Отрезать нос? (Смеется.) Нет. А может, заняться каким-нибудь спортом, освоить что-то новое? И в этот момент раздался звонок: «Александра, может, в этом году вы примите участие в нашем шоу?» Я сказала, что приду на пробное занятие, а про себя-то думаю: «Вдруг это не так сложно? И вообще, как это происходит?» Я пришла. Мы попробовали разные элементы разных бальных направлений, и мне стало интересно. Мне же так хотелось чего-то нового, а это одновременно и страшно, и неизвестно, и в танце я совершенно белый лист. Так что это был вызов себе. 

Ты в детстве не занималась танцами?

Нет. У меня был неудачный опыт: со второго занятия мама забрала меня в слезах. Не знаю, что мне сказала учительница, но, видимо, она была слишком строгой.  И вот сейчас я думаю: почему какая-то тетя взяла и закрыла для меня тему танцев? Обидно до слез. Я обожаю спорт. Обожаю бег, горные лыжи, вейкбординг. Сейчас мы с сыном увлеклись лошадьми, большим теннисом. Всё, что касается движения, меня всегда привлекало. И сейчас, уже как мать двоих детей, я понимаю, как важно во всем поддерживать своего ребенка. 

Уже появилось ощущение полета?

Для меня танцы — это пока еще «раз, два, три, четыре». Конечно, очень хочется научиться полету. А еще я так привыкла, что есть текст, написанный великими писателями — Антоном Павловичем Чеховым, Фёдором Михайловичем Достоевским, и на этот текст можно опереться. А здесь опора в ногах и в партнере. Ты должен рассказать историю через тело. Играть как раз ничего не нужно. Это можно расценивать даже как дурновкусие. На самом деле свой первый танец я разложила в голове драматически. Мне так было проще понять, что происходит, с чего я начинаю и к чему прихожу. Если у меня будет правильный посыл, то тело встанет правильно. Физика очень важна для актера и в театре, и в кино. Она тебя обогащает в кадре. Крупный план — это глаза. На среднем плане можно поиграть какими-то нюансами. А вот на общем плане можно доделать роль еще и физически. Это может быть что-то особенное в походке, в том, как ты сидишь, в каких-то характерных жестах. Все эти позы с точки зрения психологии — открытые, закрытые — это всё работает. 

На Александре: тренч, джинсы — всё Sportmax, кулон, кольца, серьги, браслеты — всё Mercury

У тебя уже включилась соревновательность?

Конечно. Прежде всего — с собой. Мой первый танец — мой личный рекорд. Что я дотянула, что недотянула. Что касается других участников проекта, я со многими работаю и обожаю их. С Мариной Зудиной я играю в спектакле «350 Сентрал-Парк Вест» и в сериале «Содержанки». С Сашей Ревенко — в «Покровских воротах» и тоже в «Содержанках». Анатолий Белый со мной в одном театре. С ним и с Машей Мироновой мы снимались в сериале «Садовое кольцо». Ну Харатьяна знают все. (Смеется.) Компания чудесная! В таких условиях я решила научиться и полюбить соревнование. 

А что скажешь о своей номинации на «Золотого Орла» за роль Галины в сериале «Обитель»? Этот же проект еще номинирован как лучший сериал? Тоже ведь соревнование.

Знаешь, мне первый раз в жизни захотелось выиграть. Я очень люблю «Обитель» и считаю, что этот сериал не может остаться неотмеченным. Потому что это большая серьезная работа и большое кино. Я знаю, как оно было сделано, сколько в него было вложено правильных, хороших, творческих сил. А по-другому у Александра Велединского и быть не могло. Это же его история. Это он позвал  Захара Прилепина на Соловки, чтобы написать синопсис для фильма. И вот через какое-то время Александр спрашивает: «Где синопсис? Продюсерам надо отдавать», а Захар: «У меня тут не синопсис. Тут, видимо, роман». Взял и написал бестселлер. И теперь мы якобы по нему сняли сериал. (Смеется.) Конечно, хотелось бы, чтобы у него было больше номинаций. Но я думаю, что номинация «Лучший сериал», на которую выдвинута «Обитель», отмечает весь ансамбль, работу каждого из нас. Но финальное решение — за многоуважаемыми академиками.

На Александре: платье Dior, ботфорты STUART WEITZMAN, колье, кулон, кольца, браслеты — всё Mercury

С обоими твоими партнерами режиссер Александр Велединский работал раньше — с Сергеем Безруковым в сериале «Бригада», с Евгением Ткачуком — в фильме «В Кейптаунском порту». А ты с ним в первый раз работала?

Да. Когда меня пригласили на пробы, в нашей семье только Лёша (муж актрисы Алексей Вертков. — Прим. ОК!) прочитал «Обитель». Он мне столько рассказывал, что я сразу захотела принять участие в проекте. В тот момент я была беременна. Это меня ужасно смущало, поскольку я понимала, о чем роман и кто такая Галина, на роль которой должна была пробоваться. Но Велединский сказал, что всё нормально. Я приехала, и это были даже не просто пробы, а сразу и костюм, и грим, и партнер. То есть я пробовалась и с Безруковым, и с Ткачуком, как мы дальше и снимались. 

Как ты готовилась к роли? Найти человека, который служил в органах, тем более, в С.Л.О.Н.е, физически невозможно. 

Я встречалась с культовым следователем. Сейчас она на пенсии, но продолжает консультировать. Кроме клише из каких-то фильмов, я ничего не знала об этой профессии, но для роли мне было важно понимать, кто такая женщина-следователь и что происходит во время допроса. Есть же масса всяких приемов. Например, я спрашивала ее: «Почему человек, которого допрашивают, должен сидеть на шатающейся табуретке?» Потому что он должен сразу почувствовать шаткость своего положения. Она подсказала многие вещи, которые мне пригодились в работе. Знаешь, для меня это была сложная роль. Все-таки чекистка, причем идейная, но я была в надежных руках режиссера Александра Велединского. Еще помогло, когда меня одели в сапоги и кожаную куртку. Меня это всё так сковало, утяжелило, что походка и пластика поменялись сами собой. Ну и, конечно, текст — на что еще опираться актеру? А партнеры у меня были такие, с которыми даже дерево заиграет. (Улыбается.)

Саша, мы поговорили про кино и про телевидение. Но есть же еще театр, тем более что осенью ты ввелась в «Чайку» на роль Аркадиной. Ты долго думала, когда тебе предложили эту роль?

Честно скажу, я подумала. Ввод — достаточно неблагодарная вещь. Это не ты придумал рисунок, не ты выпустил премьеру. К тому же неприятно вводиться на роль, которую хорошо играла предыдущая актриса. Тут главный вопрос — как ввестись на главную роль в спектакль, который уже идет, и так исхитриться, чтобы никому не помешать, оставить рисунок роли, но сделать ее своей. Стать той Аркадиной, которая твоя, найти Аракадину в себе.

Я видела оба спектакля и могу сказать, что тебе это удалось. Но ты ведь не только эту пьесу Чехова играешь. До этого ты уже выпустила спектакль «Три сестры» с Константином Богомоловым. 

Это большая редкость, когда в «Трёх сестрах» оставлен почти весь текст. При том, что когда ты читаешь пьесу, думаешь: «Боже, когда же это кончится? Отправьте их уже в эту Москву!» Одни разговоры... В «Чайке» есть такая фраза: «Что может быть скучнее этой вот милой деревенской скуки! Тихо, жарко, никто ничего не делает, все философствуют». А в «Трёх сестрах» Вершинин говорит: «Если не дают чаю, то давайте хоть пофилософствуем. Давайте помечтаем, например, о той жизни, которая будет после нас». И вот они философствуют. Это самое сложное в современном театре — заинтересовать зрителя.

На Александре: бюстье, брюки — всё Dolce & Gabbana (Третьяковский пр-д, 2), кулоны, подвески, кольца, браслеты — всё Mercury

Клиповое мышление.

Еще быстрее. Это TikTok, и всё — занавес. (Смеется.) Как удержать внимание? Приятно, когда, посмотрев «Три сестры», мне говорят: «Я наконец-то услышал весь текст» или «Я наконец-то понял, кто кому там является».

Кстати, да.

И обычно же три сестры, как три березы, вечно стоят втроем и друг о друге заботятся, а у Константина Юрьевича мы разобщены. Там много интересных моментов. И даже то, что ждут ряженых, но вечер не состоялся. Ничего не состоялось. А вот в «Чайке», наоборот, много музыки, решений, костюмов. И это тоже Чехов. У меня (вспоминает) — раз, два, три, четыре — переодевания. Первый раз в жизни столько, честно говоря.

Но это не выглядит неорганично, как вставной зуб, когда в классическую пьесу вставляют современные номера. А роль Аркадиной мне кажется одной из самых сложных. Даже сложнее, чем роль Нины. Нет?

Не знаю — не пробовала. (Смеется.) Нину я уже пропустила. А тут сложно то, что актриса играет актрису. И это как раз интересно. Я почему-то зацепилась за то, что она работает, и работает много. И это очень во мне отзывается. Я же тоже много работаю, и помимо всей романтики, с которой ассоциируется профессия актрисы, это очень серьезный труд, который требует выносливости — психической и физической, отнимает время от семьи... Например, в прошлом году я очень много снималась. Были съемки в «Деревенской драме» Юрия Павловича Мороз для Первого канала. Мы сняли «Захар открывает глаза». Мы сняли второй сезон «Швабры». Сняли «Анну К». И вообще, либо ты востребован, а значит, по умолчанию соглашаешься на то, что ты занят 24 часа и, уложив детей, открываешь сценарий и учишь текст или, придя в полночь домой, еще повторяешь какие-то движения — потому что участвуешь в «Танцах со звёздами». А еще бывает, что утром съемка, вечером — спектакль...

...или как сегодня — утром репетиция, днем съемка для ОK!, вечером спектакль. Но тебе же нравится такой ритм?

Я просто другого не знаю. 

Фото: Ольга Тупоногова-Волкова. Стиль: Ирина Свистушкина. Макияж: Анна Меркушева/Make Up For Ever. Прически: Армен Захарян/Lume 21. Ассистент фотографа: Дмитрий Суворов/Bold Moscow. Ассистент визажиста: Майя Исаева/Make Up For Ever 

Благодарим отель «Метрополь» за помощь в организации и проведении съемки.