ДиДюЛя: «Взаимосвязь между музыкантом и инструментом удивительна»

Знаменитый музыкант выпустил альбом «ДиДюЛя. Лучшее. В исполнении симфонического оркестра», где представил свои самые яркие композиции не только в сопровождении группы, но и, как уже понятно из названия пластинки, целого оркестра.

Как вы поняли, что именно достойно называться лучшим, а что нет?

Понятие «лучшее» действительно абстрактно. Каждая композиция имеет свою значимость, свой вес, и у каждого слушателя свои здесь предпочтения. Однако на протяжении последних десяти-пятнадцати гастрольных лет у зрителя сложились определенные предпочтения в отношении того, что бы они хотели слышать на концертах, то, что они хотели бы услышать в экспериментальном, другом звучании. На многие произведения наши поклонники даже пишут стихи. В общем, ряд особых композиций выстроился за годы работы. Именно эти произведения и были отобраны для исполнения с симфоническим оркестром. При этом нельзя сказать, что другие песни хуже. Нет, просто мы выбрали те композиции, которые, прежде всего, обладают симфоническим подтекстом, если так можно выразиться, — информацией второго и третьего планов. И именно оркестровое звучание помогло раскрыть эти краски и оттенки, которые мы и сами порой даже не ожидали расслышать.

Многие музыканты постепенно приходят к выступлениям с симфоническим оркестром. Могли бы вы это назвать этапом, и сложно ли это, сыграть с таким большим коллективом музыкантов?

Идея посотрудничать с симфоническим оркестром возникла давно и не была спонтанной. Конечно, это этап, творческая ступенька, к которой мы долго шли: и я, и моя команда музыкантов, менеджеров, продюсеров — людей, с которыми я давно работаю на ниве инструментальной музыки. Сначала мы записывались в студии, работали над звуком с группой и добились такого качественного звучания, каким вряд ли может похвастаться другой коллектив в России. Затем решили привлечь масштабный оркестр, в котором не менее семидесяти человек. Подготовили партитуры, базу, записали в студийных условиях пластинку, отточили нюансы, динамику, драматургию. Когда студийная работа была закончена, стали готовиться к живому концерту. Это большой опыт, который позволяет на каждом этапе учиться чему-то новому. И теперь, не побоюсь этих слов, мы отвечаем за каждую ноту, которую дарим слушателям. Конечно, нам есть куда развиваться: мы уже принимаем предложения о сотрудничестве от других оркестров, хотим расширять гастрольную географию и работать с музыкантами разных стран, даже думаем о визуализации — современной хореографии, балете. В общем, перед нами очень интересные творческие горизонты открываются с началом этой оркестровой вехи.

Когда говорят о вашей музыке, то, как правило, называют это фламенко, но оговариваются, что не совсем фламенко. Как бы вы сами охарактеризовали свой жанр и что в нем истинно белорусского и русского?

Так получилось, что дебютный альбом имел название «Фламенко», а гитара у меня, как у композитора, — основной действующий инструмент. И дебютный клип у нас был снят на песню «Фламенко». Поэтому журналисты, критики, поклонники прикрепили к нам такой ярлык. Хотя я бы не сказал, что это однозначно фламенко — мы играем современную инструментальную музыку, очень много разных стилей и направлений. Можно назвать это фьюжн-стилистикой, а можно — саундтреком сегодняшней жизни, разной, многогранной, удивительной, не имеющей барьеров. Да, родом я из Белоруссии, живу и работаю в России, но считаю себя гражданином мира. И конечно, в наших мелодиях очень много славянского и цыганского, и украинского, и балканского, и латиноамериканского и, конечно же, испанского — фламенко же.

Умеете ли вы танцевать фламенко?

Нет, я не умею, но мне безумно нравится не только танец, но и музыка фламенко, и вообще образ жизни под названием фламенко — такое понятие тоже существует. Это целый пласт культуры.

Вот испанский режиссер Карлос Саура говорит, что стал режиссером и принялся снимать фильмы про фламенко, потому что не сумел стать танцором фламенко. Как вышло, что вам именно такая музыка приглянулась?

Фламенко стало отправной точкой в моем творчестве, потому что то господство ритма, импровизации, которое присуще этому стилю, очень близко и созвучно моей душе.

Раньше уметь играть на гитаре было очень почетно, в этих посиделках с гитарой, во дворе или в подъезде даже усматривалась некая романтика. Как вам кажется, ушла ли она сейчас?

Такая романтика не ушла, просто появилось множество других романтических вещей в жизни. У человека появляется выбор, и теперь он может не только играть на гитаре, но и на скрипке, а кто-то великолепно катается на скейте, кто-то изумительно читает рэп… Таланты можно проявлять в разных сферах жизни. Но музыка осталась музыкой, она обладает всё такой же загадачностью, притягательностью, романтизмом… Гитара удивительным образом умеет создавать тишину, если звучит в уютном тихом помещении, это и очень оркестровый инструмент, и очень современный, который развивается. Миллионы молодых людей приходят в магазины, покупают гитары, учат первые аккорды и через этот инструмент пытаются найти себя и познать мир.

Фотография: DR

Сколько у вас гитар, есть ли любимая и относитесь ли вы к инструменту, как к живому человеку?

Гитар много. Разные. Классические, акустические, гитары современные, электрогитары, безладовые, шести- и семиструнные, маленькие, квартовые, греческие бузуки... Они все действующие, активно используются мною в студийной работе, шесть-семь инструментов всегда ездят со мной на гастроли. Мне они очень дороги. Конечно, между музыкантом, посвятившим этому инструменту много лет, и гитарой появляется загадочная связь — на уровне психики и физиологии. Иногда гитара очень пушистая, добрая, мягкая, созвучна настроению и состоянию, но бывает и колючая, неподатливая, ершистая, резкая — и тогда ничего не получается. Такое тоже бывает, и это нужно принимать с благодарностью. В любом случае взаимосвязь между музыкантом и инструментом удивительна. За инструмент нужно садиться с хорошим настроением. Если нет атмосферы, то и музыки не получится. И нужно обладать сильным характером, внутренним стержнем, чтобы из любой ситуации с инструментом выйти ярко и музыкально. Такие вещи даны не каждому, музыканты к этому идут много лет, это уже определенный гитарный дзен, особое состояние, когда ничего внешнее тебе не мешает. Ты сам можешь создавать это внешнее через инструмент и взаимодействие с ним.

Вы гитарам ласковые прозвища даете?

Прозвища — нет. Гитара, она шире и многограннее имен и прозвищ.

Есть ли зависимость между звуком гитары и ее ценой? Или это совсем необязательно?

Как правило, дорогие инструменты имеют качественную отделку, красивый внешний вид и, в основном, неплохо звучат, но для хорошего звука цена не имеет значения. Даже самая простая фабричная гитара может хорошо звучать в определенном регистре, особенно если использовать ее для конкретных целей. Например, в аккомпанементе, с открытыми струнами, простая гитара может быть изумительно записана в студии, и никто не догадается, что это любительский инструмент. И может быть наоборот: дорогая гитара окажется совершенно неудобной для записи. Для меня цена не имеет значения, гораздо важнее звук, тембр и удобство. Еще я смотрю на историю происхождения гитары — где сделана, каким мастером или на какой фабрике? Выдержит ли инструмент особенный непростой климат России, где влажное лето и очень сухая зима? В любом случае, независимо от цены, гитара — это чуткий инструмент, требующий заботы, ласки и любви. Ну прямо как люди.

Фотография: DR

Альбом «ДиДюЛя. Лучшее. В исполнении симфонического оркестра» доступен в iTunes и Google Play