Burito и Оксана Устинова о сложностях в браке, разных темпераментах и мантрах в творчестве
Семейные союзы в творческой среде — явление нередкое: когда люди схожих интересов, они на одной волне, им легче и понимать друг друга, и строить отношения в гармонии. Знакомим вас с одной яркой парой отечественного шоу-бизнеса — Оксаной Устиновой и Игорем Burito.
Фото: Катя Гусева
Burito и Оксана Устинова
Оксана, Игорь, в этом году у вас годовщина — 10 лет со дня свадьбы. Запланировали торжество?
Оксана: Я — йогиня. Мой мир — это мир людей, не привязанных абсолютно ни к каким социальным обрядам. Мы и поженились просто номинально, по закону. Мне было важно, чтобы у меня был статус. Согласно ведической культуре, у мужчины либо роль семьянина и роль человека, который что-то делает для социума, у него должна быть какая-то цель, если он не идет к Богу, либо второй вариант: мужчина идет к Богу и становится монахом. Других вариантов не дано. Либо ты семьянин, либо ты монах. В ведическом устройстве мира важно, чтобы мужчина взял ответственность за женщину, не просто с ней пожив и получив от нее энергию. Мужчина берет эту энергию и реализует ее в социуме, приносит деньги домой. Это такой взаимообмен, это как Шива и Шакти: мужчина — это осознание, женщина — энергия. Мне было важно это, чтобы у нас всё было по закону. Это про чистоту. А нам очень важно жить в чистоте. Именно поэтому еще и вегетарианство в моем случае, потому что я имею отношение к сакральному знанию. Коротко говоря, отмечать 10-летие не планируем.
Знаете, есть пары, которые вообще не привязаны к официальным праздникам. У них праздник каждый день. Вы из таких?
Игорь: У меня задача простая: каждый день дома должны быть цветы.
О.: Это какое-то правило, которое Игорь сам установил, и оно мне нравится.
И.: Если мы говорим о подарках для любимой, то, конечно, каких-то правил у нас нет. Мы реализуемся в двух вариантах: материальные подарки — безусловно, они есть, но самое главное, что наша энергия уходит на развитие проекта. Я говорю сейчас про «Бурито». Моя реализация сродни жизни.
Что за концерт состоится 20 апреля, который вы анонсировали как «мистический»?
О.: Мы поем мантры. Мантры — это ключи или коды, которые оказывают воздействие на наше сознание. Когда мы произносим мантры, каждая из них оказывает определенное воздействие на сознание человека. Причем это воздействие может быть совершенно различным. Например, одни мантры успокаивают, другие вызывают состояние безмятежности, а есть и такие, которые будоражат, заряжают. Даже мало знакомый с ведизмом человек может всё равно что-то почувствовать. Пришедший на наш концерт увидит непрерывный микс, который будет драматургически выстроен. Всё это будет поддерживаться танцами, шоу, светом, настроение музыки будет меняться: от быстрого к медленному, релаксирующему — и дальше снова начнет подниматься. Мы даже антракт не запланировали, чтобы не прерывать музыку. Это мир йогов, мир тонких энергий, потому что мантры возвышают нас над обычными грубыми энергиями. Они нам дают различные состояния, которые могут и напугать, а могут и понравиться, и нам захочется остаться в этом.
Игорь, апрельский концерт — это и ваша работа тоже.
И.: Да, это правда. В этом концерте я задействован в качестве художественного руководителя и технического директора. Самым важным здесь является мое профессиональное участие как режиссера. Я наблюдаю за всеми цехами, которые работают в этом шоу, а в сам художественный процесс не вмешиваюсь. Назвать идейным вдохновителем себя не могу, эту роль выполняет супруга, это же ее образ жизни. А я выступаю в роли... обеспечителя. Обеспечителя во всех его проявлениях. Это и художественный процесс организовать, и технический, в котором я разбираюсь, и финансовый, и репетиционный. В общем, выполняю роль музыкального и исполнительного продюсера.
Кстати, по поводу вегетарианства. Вся ваша семья придерживается этого питания или только Оксана?
И.: Я не ем больших животных. Честно говоря, не ем ничего крупнее курицы. (Улыбается.) Рыбу и птицу ем.
А ваш семилетний сын Лука?
И.: Знаете, он наш сын, но он и абсолютно самостоятельная личность. Знали бы вы, что он иногда нам заявляет! Да даже начать с того, что он — рыбак! (Смеется.) Представляете, в нашей семье, в которой рыбаков никогда не было, никто и никогда не держал в руках удочку, родился рыбак!
Как же он пристрастился к этому делу?
И.: В два с половиной года увидел рыбалку на каком-то YouTube-канале! К этому моменту он неплохо разговаривал. Так что о своем желании пойти ловить рыбу сообщил незамедлительно. Тогда мы жили недалеко от речки. Купили немудреную снасть, отправились на реку, и там он поймал на хлебный мякиш первую свою рыбу. И с тех пор всё! В этом году он уже освоил зимнюю рыбалку, недавно ходили на форель, поймал штук пять или шесть. Честно говоря, сколько точно, не помню... Я ведь в этих поездках в качестве сопровождающего. Сижу с ним, слушаю музыку, или серфю в интернете, или фильм смотрю, или работаю, а он ловит. Вот так я стал помощником рыбака. Кстати, без общения на рыбалке он не остается, у него уже появились друзья — взрослые рыбаки. Например, наш бас-гитарист. Он — рыбак со стажем. А я просто обеспечиваю безопасность и перенос всего необходимого к месту ловли.
Вы и живете вместе, и работаете вместе. Наверное, бывает непросто…
О.: Конечно. Например, вчера на репетиции я взорвалась на Игоря. Дело в том, что в моем коллективе одни мужчины. Я достаточно сильная женщина с мощным стержнем, с сильными мужскими планетами, и я могу, в принципе, сама всё организовать и всем раздать, если понадобится. Но иногда я хочу просто петь и быть музыкантом, это ведь немного другой вид энергии. Поэтому я делегирую некоторые процессы Игорю. Но если мне не нравится, как всё идет (например, кого-то нет, кто-то куда-то ушел, кто-то занят непонятно чем), мне кажется, это я не смогла их организовать. Вот вчера я взорвалась, и у нас с Игорем был очень жаркий спор, можно даже сказать — перебранка. Просто я хотела всё и сразу. А Игорь думал на перспективу. Получилось такое столкновение мужского и женского. Я хочу прямо сейчас, чтобы у меня всё было как я хочу, а он мне говорит, что у нас всё двигается в нужном направлении, всё поступательно, всё хорошо. У нас с ним разные скорости: я очень быстрая, а он помедленнее. И мы с ним разговаривали вчера об одном и том же, но почему-то на повышенных тонах. (Улыбается).
А вообще, получается, что называется, оставлять работу на работе?
И.: Нет, никак. Это невозможно. Мы в потоке живем. У нас работа неотделима от жизни, то есть у нас всё переплетено, музыка 24/7 везде, и в семье тоже. Поэтому да, мы всё время находимся в потоке друг друга, в потоке музыки, в потоке производства. Это бывает сложно. Иногда я говорю: давай всё закончим, просто на 10 дней уедем куда-нибудь и обо всем забудем!
О.: Всё зависит от темперамента. Я не напрягаюсь, когда я дома говорю о работе, да и вообще, постоянно говорю о работе. А Игорю обязательно нужно уехать куда-то, чтобы ничего не было, чтобы ничего не отвлекало. Недавно мы отдыхали в Дубае. А я уже на третий день не находила себе места! Мне было скучно, мне было просто необходимо уже работать, что-то делать. Я загрустила. Гулять туда-сюда — не нравится, ездить по ресторанам — не нравится... А Игорю нравится. Повторюсь, у нас разные темпераменты, но мы вместе уже 12 лет, за это время приняли и поняли друг друга. Вначале было сложно. Знаете, нас никто не учил быть мужем и женой, как и родителями никто не учил быть. Поэтому всё постигалось и постигается в процессе. Наверное, это и есть баланс, и нам удается балансировать.
В браке баланс найден. А как насчет воспитания сына?
И.: У нас нет правил в воспитании Луки, мы воспитываем себя. Стараемся, во всяком случае. Он видит, когда мы ругаемся и миримся, видит, как мы живем, видит, как мы реагируем на то или другое событие. Это, наверное, карма ребенка музыкантов, и он проживает ее рядом с нами. Он — сын музыкантов, и с утра до вечера, если нет няни (а сейчас она уехала от нас на два месяца), Лука тусит до поздней ночи на студии, просыпается когда и мы. Единственная задача, которую я ставлю перед ним пока, — это три раза в неделю плавание, два раза в неделю бокс и сноуборд. А так, мы его не ограничиваем ни в чем. В целом у нас с женой такая позиция: мама любит, папа воспитывает.
О.: У нас с сыном очень теплые отношения. Но я могу быть тоже строгой. Он меня признает авторитетом. Пока для него родители — это боги. Но в большей степени, на мой взгляд, воспитанием мальчика должен заниматься отец. Нужно Игорю сказать большое спасибо, потому что он иногда проявляется и как мать. (Улыбается.) Я очень специфическая женщина, я вообще не подкована в быту, терпеть этого не могу. Дома я тухну, мне скучно. Я не люблю готовить, не люблю делать всё это женское по дому. При этом я человек достаточно аккуратный, и мне еще тяжелее. Всё в доме должно быть идеально. Счастье, что у нас есть домработница. Игорь, как отец, взял на себя воспитание мальчика. Если бы у нас родилась дочь, а не сын, я должна была бы проводить с ней больше времени, потому что это все-таки женские энергии.
И.: Да, и Оксана не поедет на рыбалку.
О.: На рыбалку я точно не поеду.
А если девочка родится?
И.: Пока мне не сказали, что я буду рожать. Я не готов. (Смеется.)
О.: Если серьезно, я не хочу просто больше. Мне так это было тяжело всё. Я очень ответственный человек, я кормила Луку грудью до 3 лет, иногда мне казалось, что у меня будто третья конечность есть (Смеется.), несмотря на то что я вроде не такая из себя «мамаша». Но у меня очень развито чувство долга. Плюс я родила сына условно не в 19-20, а в 33 года. Это достаточно осознанный возраст уже, я была наполнена какой-то мудростью, понимала, что я ребенка рожаю, я должна выполнить роль матери, во всяком случае на первом этапе его жизни. Я забила на все свои хотелки, все желания, я служила своему ребенку, была с ним рядом 24/7. Сейчас, когда он подрос, это уже возраст папы. Насчет дочки, я просто знаю, что я немного одержима в каких-то вопросах, у меня не такое мощное земное тело, чтобы еще раз кормить ребенка три года.
У Луки 1-й класс впереди, выбрали уже школу?
И.: Он просится в школу уже сейчас, у него есть старшие друзья, которые уже в школе учатся. Он, конечно, еще до конца не понимает, что его ждет. (Улыбается.) Мы хотим выбрать школу более свободную, что ли, по пониманию того, чтобы хотя бы первые три класса не ставили оценки. По системе Амонашвили, Монтессори или еще кого-то. Мы, честно говоря, проведем концерт 20 апреля и, наверное, начнем думать о том, куда мы его погрузим. Он парень пытливый, ему интересно всё. Мне кажется, у него сложатся абсолютно свои отношения со школой. Мы не боимся, вот в чем дело. Это главный принцип существования нашей семьи — ничего не бояться.