Равшана Куркова: «Я не боюсь казаться нелепой и смешной»

У Равшаны Курковой фантастическое несоответствие идеальной романтичной внешности и низкого грудного голоса. Поначалу это вызывает удивление, а потом... Потом ты уже не обращаешь на такие нюансы внимания и просто попадаешь под обаяние этой женщины — парадоксальной, внутренне свободной и очень честной по отношению к самой себе. Ее творческая одержимость в последнее время вознаграждается всё больше и больше. Пример тому — новый спектакль-триллер «Чёрный русский» Максима Диденко, о котором сама Равшана говорит с особой гордостью. Впрочем, поводов для гордости у нее сегодня предостаточно

Равшана, неделю назад я ужинал с компанией, в которой была кинорежиссер Анна Меликян. У нас зашел разговор о тебе как об актрисе. Аня сказала немало добрых слов в твой адрес, она говорила, что режиссеры неправильно тебя используют, что ты на самом деле шикарная характерная актриса.

Ого, как приятно! Спасибо! Пару недель назад мы с Аней Меликян приступили к съемкам фильма «Про Любовь 2». Это продюсерский проект Ани, мою новеллу снимает Паша Руминов, и мы там работаем вместе с Сашей Палем. В общем, собралась настоящая «дримтим». И история прекрасная. Конечно, я бесконечно благодарна Ане за доверие. И за эпизодическую роль в предыдущем фильме, «Про Любовь», и за главную в одной из новелл в новом, где мой персонаж раскроется полностью.

Видишь, как важно найти того, кто поверит в тебя. Мы с тобой как раз об этом говорили в интервью два года назад. Ты сама удивлялась тогда, что у тебя есть популярность, а глобально зрителям предъявить нечего.

Это правда. Но я не теряла времени зря и сдвинулась с точки двухлетней давности, в этом мне очень помог театр. Я встретила Ваню Вырыпаева, который, позвав на пробы, поверил в меня. Это был переломный момент. Летом я закрыла свой первый театральный сезон в жизни, играя по десять спектаклей в месяц. Сначала это был спектакль «Невыносимо долгие объятия», после выпуска которого Ваня предложил мне ввестись и в «Иллюзии». И вот теперь, в том числе и благодаря Ване, у меня еще одна премьера: 15 сентября мы выпускаем спектакль «Чёрный русский» по мотивам «Дубровского» Пушкина. Максим Диденко, в чье творчество я давно влюблена, режиссер «Чёрного русского», увидел меня как раз в «Невыносимо долгих объятиях» и пригласил работать.

Диденко — матерый режиссер-авангардист.

Да, он настоящий псих и космического таланта человек. И если Ваня Вырыпаев делает акцент на контакте со зрителем через текст, через звучание пьесы, в его постановках правит минимализм, то Максим — это почти полное отсутствие текста, тут контакт через пластику, музыку, движение. Это драйв, визуальный энтертейнмент, необычные костюмы, танец, вокал. Очень горжусь, что работаю с людьми, которые меня так вдохновляют. Счастье, когда одна работа появляется благодаря другой — значит, траектория выбрана верная. И наконец пригодилась моя музыкальная школа — в спектакле я много пою.

Ты играешь Машу, а Дубровского — Артём Ткаченко, твой бывший муж. Вы уже не первый раз вместе работаете. Вам комфортно друг с другом?

Очень комфортно, Артём прекрасный партнер, у нас абсолютное взаимопонимание на площадке. Это видят режиссеры, кастинг-директора, поэтому, наверное, мы не единожды работали вместе. Мы в разводе уже десять лет и все эти годы прекрасно общаемся.

Уже прошло десять лет?!

Да! (Смеется.) Мы друзья, я дружу и с Артёмом, и с Катей, его женой. Мы всегда радуемся победам друг друга, важным событиям и всегда можем рассчитывать на взаимную поддержку.

Интересно, то, о чем ты говоришь: уважение друг к другу, внимание, — всё это у вас с Артёмом с самого начала после расставания, или должно было пройти время, чтобы вы вышли на такой уровень общения?

Уважение и тепло, родство душ есть и было всегда. Конечно, в первый год после разрыва было психологически сложно. Но это нормально, когда люди разводятся после пяти лет брака. Но мы всегда знали, что дружба останется.

Откуда бралась эта уверенность?

Мне повезло. Мои разрывы никогда не сопровождались никакими неприятными «желтыми» моментами: предательством, изменами, драками и так далее. Почему бы людям не продолжать радоваться друг за друга, даже если они перестали быть парой? Тем более когда нет взаимных обид, травм. Конечно, расстраивает, когда понимаешь, что не справился, не смог построить или уберечь семью. Но это повод проанализировать, осознать, в какой момент и что пошло не так. И поэтому мне очень повезло — я могу дружить, со мной могут дружить. Мы расстаемся как взрослые люди, то есть не происходит это обесценивание всего прекрасного и настоящего, что было между нами. В этом даже не столько мудрость, сколько просто понимание того, что отношения — это всегда два человека. Это только первый год большая любовь, чувства, страсть и так далее, а потом — работа, работа... Поэтому для меня главные герои — не космонавты, не люди, получившие «Оскар», не олимпийские чемпионы, а простые люди, сумевшие тридцать, сорок, пятьдесят лет прожить вместе, сохраняя при этом взаимный интерес, нежность, понимание.

Равшана, ты такая умная, душевно тонкая, обаятельная. Как ты думаешь, почему у тебя не складывается личная жизнь?

Вадим, ну я не понимаю, что значит «не складывается»? У меня складывается м о я жизнь. Я человек серьезный, не прыгаю из одной постели в другую, моя биография прозрачна. Не считаю, что у меня что-то не складывается, я просто живу, двигаюсь дальше, развиваюсь. Как у любой девушки, у меня бывают разные периоды в жизни, перемены, не всегда мне хватает терпения, женской мудрости. Но мой путь не сделал меня злее, не сделал меня более закрытой. Я верю и всегда буду верить в любовь.

Замечательно. С Ильёй Бачуриным вы были вместе около четырех лет…

Три с половиной года. С Ильёй мы тоже остались в добрых отношениях, невзирая на домыслы журналистов, которые по-разному трактовали наше расставание. Кто-то даже писал, что мы расстались из-за моей фотосессии...

...в которой ты позировала обнаженной?

Да. Абсолютный бред. Удивительно: чем меньше люди комментируют какие-то события своей личной жизни, тем больше возникает слухов, один нелепее другого. Смешно, ей-богу. Мы взрослые люди. Такое случается, что люди расходятся.

Может, причина расставаний еще и в том, что ты такая яркая и сильная. Мужчине трудно оставаться в тени.

Вадим, я, конечно, девушка с характером, но с любимым мужчиной я могу быть слабой и беззащитной. Сила женщины — в ее женственности. Та сила, о которой ты говоришь, очень помогает мне в работе: это дисциплинированность, четкость, ответственность, понимание того, куда я иду и зачем, она проявляется, когда нужно сделать правильный выбор. Помимо актерского фарта, обязательно нужен характер. Характер — это судьба, как ты знаешь. Он помогает выстоять, не сломаться, не пропасть во внешней атрибутике актерской жизни, что называется, не «зафестивалиться».

Ну, тебе, судя по всему, это не грозит.

Это правда. (Улыбается.) Если мы говорим про мой характер в личной жизни, то я обычная женщина, и это совершенно другая история. Давайте не будем забывать, что я восточная женщина, для меня мужчина — главный человек в семье. Так что я не забиваю несчастных парней своим сильным характером, никто бы не жил со мной годами. К внешности быстро привыкаешь. А вот если женщина невыносима, мужчине через месяц хочется от нее бежать, для мужчин особенно важен душевный комфорт.

Знаешь, я обратил внимание вот на что: на «Кинотавре» нынешним летом были и Артём с Катей, и Илья. Вы все общались между собой, это еще одно доказательство твоей душевной гибкости.

Могу ответить только цитатой из классического фильма «Покровские ворота»: «Высокие, высокие отношения». (Смеется.)

Прекрасно. Скажи, быт — это твоя история?

В каком смысле? Я готовлю, если ты об этом. Заботлива, если ты об этом. А так... я самодостаточна. Но самодостаточность для женщины — это не недостаток. У меня много интересов, много сфер, в рамках которых мне бы хотелось развиваться.

Что ты имеешь в виду?

Я любопытная, мне нравится пробовать, преодолевать страх, учиться. Планирую прыгнуть с парашютом, беру уроки игры на барабанах, начала кататься на мотоцикле. Мне кажется, это всё мне пригодится.

Может, тебе адреналин некуда девать?

У меня такая профессия, что недостаток адреналина компенсируется на съемках. В повседневной жизни для меня идеальны хорошая книга и горячий чай.

Вот и я об этом: зачем тогда мотоцикл, прыжки с парашютом? Зачем рисковать?

Ну это же всё очень интересно. Сейчас, например, у меня какой-то кулинарный сдвиг, хочется готовить что-то необычное. В общем, я всегда найду чем заняться в выходной. Это может быть английский, пилатес, игра на барабанах, катание на мотоцикле с прекрасным тренером. Привет всем моим инструкторам, кстати. (Улыбается.)

Может быть, ты просто хочешь заполнить вакуум, убежать от одиночества?

Для того чтобы убежать от одиночества, нужно быть не в ладах с одиночеством. Мы в любом случае рождаемся одни и одни умираем, и ты должен как-то подружиться с самим собой. Одиночества не надо бояться. Мы же не боимся того, что через пару часов начнет темнеть. Одиночество — очень естественное, нормальное состояние. Особенно для творческого человека. Нельзя всё время пребывать в суете. Для того чтобы расти, чтобы задавать себе какие-то вопросы, на них отвечать — для этого тоже нужно время. У меня так и в школе было. Возникало вот это состояние, когда тебе с самим собой интересно. При этом я не социофоб и обожаю своих друзей.

Мотоциклы, барабаны — ты выбираешь чисто мужские занятия.

А кулинария? Я же ее тоже озвучила. Ну и потом, если я играю на барабанах, это же не значит, что я буду в рваной майке, в грязных кедах, с грязной головой это делать. (Смеется.) А, допустим, в красивом платье, в туфельках — это может быть очень красиво, очень женственно.

Ты уже подумываешь о собственной группе?

(Смеется.) Нет, но, может, в один момент присоединюсь к какой-нибудь группе, если будут успехи в этом деле. Кстати, игра на барабанах — отличный выплеск накопленного стресса, своего рода медитация.

У тебя дома есть барабанная установка?

Нет еще. Пока занимаюсь в студии, чудо-мальчик дает мне уроки.

Хорошо, а с парашютом-то зачем прыгать?

Сейчас я, конечно, не буду прыгать, у меня выпуск спектакля. Но в какой-то момент осуществлю задуманное. Очень боюсь высоты, ужасно боюсь, поэтому для меня это возможность преодолеть еще один свой детский страх.

Как же тебе нравится испытывать эту первозданность ощущений!

Конечно! В мире столько всего неизведанного. Мы как-то привыкли сидеть, уткнувшись в свои привычки, мы совершенно забыли о том, как в детстве, в юношестве наше сердце было открыто всему. Есть желание — пошел учиться. И не стесняешься этого, не стесняешься выглядеть глупо. А когда мы взрослеем, становимся такими важными, нам это ощущение беспомощности кажется недопустимым. Поэтому мы стараемся безопасно существовать в тех зонах, где нам суперкомфортно. У меня в этом смысле нет проблем, я не боюсь казаться нелепой, смешной. Прежде всего думаю о результате, о новом знании, опыте.

Ты влюблена сейчас?

А я вот не буду отвечать на этот вопрос. (Улыбается.)

Почему?

Не буду. Не хочу.

Это тоже ответ.

Мне неинтересно говорить на эту тему. Можешь как угодно это расценивать. Мне гораздо интереснее говорить о том, что у меня премьера потрясающего спектакля. Сейчас у меня закончились съемки одной картины, начинаются съемки другой, параллельно идет выпуск спектакля, всё мое время отдано удивительно захватывающему, прекрасному репетиционному периоду. Начиная с октября еще подключатся спектакли, которые я уже играла в театре «Практика». Но я понимаю, Вадим, что это никому не интересно, интересно только, влюблена я в кого-то или нет.

Я с тобой не согласен, Равшана. Аня Меликян, Ваня Вырыпаев, Макс Диденко — это всё культовые фигуры. Ты попала, скажем так, в круг правильных людей, которые знают, как грамотно использовать твой талант. Не надо заниматься самобичеванием.

Я не просто так плюхнулась в этот круг, я долго к этому шла. Много работала, поняла, насколько мне необходим театр. Когда Ваня Вырыпаев позвонил мне со словами «Давайте попробуем», я чуть с ума не сошла от счастья. Мне кажется, я до сих пор в психушке лежу. (Смеется.) Потом первые полгода я испытывала эти чувства, выходя на сцену. Сейчас новая волна, целый океан эмоций от работы с Максимом Диденко. Это совершенно новый для меня способ существования на сцене. «Чёрный русский», прежде всего, иммерсивный спектакль, где мы, артисты, взаимодействуем со зрителем, вовлекаем его. Будет много завораживающих, сумасшедших, смелых моментов.

Скажи, тебе хочется на какие-то бóльшие пространства, чем театр «Практика», выходить, или пока ты этого боишься?

Боюсь и поэтому открыта, готова. Если меня пригласят — с удовольствием пойду, мне интересно. У меня вообще ощущение, что в моей жизни наступает тот период, который, по-хорошему, должен был наступить лет десять тому назад. Так что можно сказать, я в начале пути.

Тридцать пять лет — это начало пути?

В кино, в театре играет не паспорт, а лицо, энергетика. Скажи, я выгляжу на тридцать пять лет?

Нет, не выглядишь. Честно.

На все свои двадцать шесть — двадцать семь я выгляжу, и играю таких героинь, и, собственно, прекрасно себя чувствую в кино. Как театральная актриса, я стопроцентно в начале пути. Горжусь тем, что свой второй сезон открываю новой большой премьерой с режиссером, с которым давно мечтала работать. Ужасно счастлива, что бог послал мне Аню Меликян. У нее всё в порядке с человеческими ценностями, она тонкий и честный человек, для меня невероятный источник вдохновения. Чем старше мы становимся, тем сложнее нам находить друзей. Но Аня — абсолютно мой человек по духу.

Равшана, а что касается моды, модных съемок — скажи, тебе это интересно? Это твоя стихия или просто обязанность?

Мне кажется, я уже переросла игру в моду, назовем это так. При всём моем трепетном отношении к нашим дизайнерам, с которыми дружу, при всём уважении к нашему глянцу, благодаря которому (мы уже обсуждали это с тобой в прошлом интервью) я обрела большую часть медийности. Но если мы говорим про меня сегодняшнюю, то я уже давно подуспокоилась в этом смысле. Нет желания всё время наряжаться, нет желания всё время бегать по мероприятиям, на которые меня приглашают, нет желания сниматься во всех журналах, куда меня зовут. Хочется направлять свою энергию в другое русло, что я и делаю.

Но все-таки насколько пристально ты следишь за модой?

Что значит «следить за модой»? Не понимаю этого выражения. Моя бабушка сказала замечательную фразу: «Не надо следить за модой, надо следить за тем, чтобы ты надевал то, что тебе идет». В этом смысле у меня есть выработанный за последние лет восемь–десять стиль, которого и придерживаюсь. Я бы его назвала так: спокойная женственность.

У тебя еще такая фигура, что на тебе всё идеально сидит.

Могу одеться так, что мой образ вызовет вопросы, просто не делаю этого. (Смеется.) Когда суперхуденькие люди носят очень обтягивающие вещи или пугают окружающий мир странным принтом или кроем, укорачивающим ноги, — это выглядит странно. Допустим, я смуглая, черноглазая и черноволосая. Чтобы не выглядеть кавказской вдовой, я не ношу глухие черные платья, свитера, хотя мне очень нравится черный цвет. При этом на съемках всегда говорю: «Ребята, не забываем, если мы не хотим устраивать цыганскую свадьбу, то большие бусы и красные или золотые платья мне не предлагаем». (Смеется.)

Ты сейчас в белом — это случайность или у тебя настроение такое?

Да, у меня настроение волшебное, это правда. Это самое крутое время — месяц потрясающих репетиций с сильной командой, съемки в хорошей картине, я работаю с людьми, с которыми работа в кайф. Это же волшебство, и я ценю это! У меня есть такая фраза, которую периодически говорю: «Всему, что было, — спасибо, всему, что будет, — да!» Всё зависит от нас. Если ты по-настоящему настроен на чудеса и двигаешься в этом направлении, они случаются.

Равшана, с тобой общаться сплошное удовольствие. Какая-то волна спокойствия и умиротворения накатывает.

Скажи, я ведь не похожа на растерянную одинокую женщину?

Конечно, не похожа.

Вот очень важно, чтобы ты это тоже сказал. Мне кажется, что ключевой момент для женщин и мужчин — оставаться внутренне благополучными. И не так принципиально, что в этот момент происходит в твоей личной жизни. Я знаю многих своих коллег, которые еще более востребованны, чем я, снимаются у крутых режиссеров, а всё равно жалуются, всё равно на «кисляках». Хочется их ударить просто! (Смеется.)

Отлично понимаю тебя.

Конечно, у каждого своя формула счастья. Чтобы не сложилось впечатление, что я всё время пребываю в безудержном веселье и прелести, хочу еще раз повторить, что я живой человек, что мне тоже бывает грустно. Я и поплакать могу, естественно, не в публичных местах. Иногда, когда читаю свои интервью, мне самой кажется, что я какой-то биоробот. Но это не так… Просто, с одной стороны, я повзрослела, а с другой, очень берегу и развиваю своего внутреннего ребенка.

Стиль: Игорь Андреев. Ассистент стилиста: Анастасия Клычкова. Макияж: Эрнест Мунтаниоль/ведущий визажист Chanel в России и СНГ. Маникюр: Евгения Лучкова/Kynsi

Благодарим за помощь в организации съемки adgGROUP

Instagram @adggroup_project