Александр и Алеся Энберт: история любви

В самом разгаре проект «Ледниковый период». Александр, чем для вас этот сезон отличается от предыдущих?

Александр: Все «Ледниковые периоды» разные. Понятно, что формат похож, но каждый участник — спортсмен, артист, блогер — привносит в проект свое видение фигурного катания. Иногда повторяются идеи, музыка, но отличаются прочтение и видение. Конечно, в этом году у нас «Народный Ледниковый», то есть в проекте принимают участие любители, которые не шли к олимпийским медалям с детства, а начали заниматься спортом в осознанном возрасте. На мой взгляд, это очень важный шаг — мы хотим показать, что фигурное катание можно освоить самому. Ведь есть любительский футбол, любительский хоккей, а любительское фигурное катание — не самое популярное направление. Многие думают, что на наш спорт можно только смотреть по телевизору. Этот сезон «Ледникового» — отличный пример, как больших результатов достигают люди, которые просто катаются в свое удовольствие.

Алеся, расскажите, Александр советуется с вами или каждый прокат становится неожиданностью?

Алеся: Мне кажется, мы обсуждали прокаты только в самый первый сезон. Сейчас «Ледниковый период» так быстро пролетает, что на это не остается времени. В прошлом году, когда Саша катался с Региной Тодоренко, ко мне подходили люди, спрашивали, как я отнеслась к их поцелую в программе. А я даже не знала, что они целовались! (Смеется.) Мы несколько раз приезжали на съемки всей семьей, чтобы поболеть за ребят, придать им сил. В целом очень тепло относимся к «Ледниковому периоду», это уже часть нашей жизни.

Александр, а как появилась традиция шнуровать коньки Ангелине Стречиной, с которой вы катаетесь в паре?

Александр: Наверное, со стороны это выглядит очень мило, но традиция появилась из-за плохой ситуации — Ангелина получила травму, повредила руку и не могла шнуровать коньки сама. А важно приложить силу, крепко затянуть их, чтобы зафиксировать голеностоп, поэтому я зашнуровывал Ангелине коньки перед каждым выходом на лед. В эти последние минуты, кстати, мы могли что-то обсудить, вспомнить поддержки, настроить друг друга на прокат. Наверное, это нас даже сплотило, мы стали настоящей командой.

Алеся, а в жизни Александр такой же заботливый?

Алеся: Конечно! Мне Саша тоже коньки шнурует, если мы идем на каток. Вообще, Саша в первую очередь думает о семье, старается сделать так, чтобы наша жизнь была легкой и комфортной. После работы спешит домой, потому что его ждут девочки. Для Кристабель, нашей старшей дочки, очень важно, чтобы папа каждый вечер укладывал ее спать и целовал перед сном. 

Александр: И я, кстати, вообще не умею готовить, а для Кристабель готовлю каши на завтрак. Алеся даже ревнует! (Смеется.)

Алеся: Да! Говорят же, что настоящая любовь — когда мужчина выбирает не ту женщину, которая готовит для него, а ту женщину, для которой он хочет готовить сам. За все эти годы Саша мог, конечно, что-то приготовить, но вот встать в 6 утра и пойти к мультиварке — только для Кристабель.

То есть ваши девочки — папины дочки?

Александр: Кристабель, конечно, уже осознанно папина дочка. У нас довольно близкий контакт, Белла забирает на себя всё внимание. Рассказывает про сад, просит делать ей прически. Когда я прихожу домой, не успеваю раздеться, а она уже говорит, во что мы будем играть. В силу возраста Белла сейчас со мной, а Мишель — с Лесей. Она пока слишком маленькая, только научилась отличать своих от чужих. Приятно, что я попал в список своих. (Смеется.)

Алеся: В общем, папа узнаёт, что он папа, когда появляется младший ребенок и старший переходит ему по наследству. (Смеется.)

Этой зимой вы поставили Кристабель на коньки. Ей понравилось?

Александр: Она этого давно хотела. Белла знает, что папа — фигурист, ходит на ледовые шоу, часто просится со мной на работу. Мы попробовали ее поставить на коньки, и очень классно, что она не испугалась, отпустила руки и сама потопала по льду. Я, как профессиональный спортсмен, могу сказать, что это большая редкость. Некоторые дети не отходят от бортиков неделями. Пока рано о чем-то говорить, но если ей будет интересно заниматься фигурным катанием, то почему нет? Не могу сказать, что у меня есть мечта, чтобы она стала фигуристкой, художницей, певицей или инженером. Есть мечта, чтобы она нашла в жизни то дело, которое полюбит так же сильно, как я люблю фигурное катание.

Алеся: А я занималась моделингом, поэтому добавлю, что Кристабель очень хорошо стоит на каблуках. Ей нет и 3 лет, а она уверенно ходит в моих самых высоких туфлях. (Улыбается.) Мы точно видим в ней творческий потенциал — она такая девочка-актриса. Играет, изображает, смеется, улыбается, плачет — так картинно, театрально. Мы пытаемся развивать Беллу в разных сферах, чтобы в какой-то момент увидеть, что ей подходит больше.

Перед интервью я читала историю вашего знакомства. Везде написано, что это была любовь с первого взгляда. Так ли на самом деле?

Александр: Я точно влюбился с первого взгляда. Это было на соревнованиях в Петербурге, я увидел Алесю на трибуне. Она была самой красивой девушкой на стадионе! А возможно, и вообще в мире. Но Алеся сидела далеко, так что на мир я не стал сразу замахиваться. (Смеется.) Потом мы случайно встретились в фойе, нас представили друг другу, и мы периодически пересекались в разных компаниях.

Алеся: Нас представили, но я не обратила на Сашу внимания. Я работала журналистом, знала многих фигуристов, со многими дружила. На одном дне рождения Саша сел напротив меня, мы проболтали весь вечер, потом начали переписываться. Это было смешно, даже по-детски — мы писали друг другу: «Доброе утро! Хорошего дня!» И я помню, как ехала в метро и ждала этих sms от Саши. Потом он пригласил меня в Питер. Я училась в университете, жила с родителями в Москве и всё время выдумывала какие-то оправдания. То мне нужно в Питер к подружке, то мне нужно в Питер, чтобы написать учебную работу. Потом, конечно, родители всё поняли. Я пришла к ним и сказала, что переезжаю в Петербург. Это был третий курс, мне нужно было доучиться. Три дня я проводила в Питере, три — в Москве, и так постоянно. В общем, было очень романтично.

Помните свое первое свидание?

Алеся: Первое свидание было в парке аттракционов, но Саша не знал, что у меня не самый сильный вестибулярный аппарат. Уронить себя в его глазах я не могла, поэтому мы пошли на самый страшный аттракцион. Наверху Саша сказал: «Вау, никогда так высоко не поднимался!» В этот момент я поняла, что это последний аттракцион в моей жизни. (Смеется.) Мне было очень плохо, но Саша это героически выдержал. А потом он пригласил меня на свидание в свой день рождения. Я опоздала на три часа.

Александр: И это я тоже выдержал! Мы сидим здесь вместе — это победа моего терпения. Вообще, тогда я думал, что Леся не придет, и ко мне приехал друг.

Алеся: А я просто долго собиралась!

Александр: Да, Леся так прекрасно выглядела, что была видна каждая минута моего ожидания. (Смеется.)

Алеся, а сложно было решиться на переезд?

Алеся: Первые эмоции — это кошмар, в Москве осталась вся моя жизнь! Родители, друзья, университет. Из светлой, большой и теплой столицы я по любви переехала в город, где постоянно дождливо и серо. Но потом, конечно, привыкла, почувствовала романтику Петербурга. Люди там более спокойные, интеллигентные, время идет намного медленнее. Александр: Мы сейчас приезжаем в Питер и отдыхаем там душой. Москва меняется, растет, а Петербург остается таким же камерным. Я обожаю этот город, там прошло мое детство, моя юность, там живут мои родители. В Москву я переехал уже в зрелом возрасте, чтобы тренироваться, работать, достигать спортивных результатов.

Алеся: Кстати, у нас есть еще один особенный город. Это Владивосток. Мы расписались с Сашей в феврале 2020 года, хотели отпраздновать свадьбу на Бали, но случилась пандемия. Говорят, надо бояться своих желаний. Я мечтала провести медовый месяц у океана, много гулять, есть морепродукты. Саша улетел во Владивосток на сборы, и я поехала к нему. Бали пришлось отложить, но медовый месяц мы провели у океана, как и хотели.

Александр: Да, Владивосток нас очаровал. Было ощущение, что мы находимся на краю мира.

Алеся: Там мы впервые услышали имя Кристабель и решили, что назовем так дочь.

У ваших девочек очень необычные имена. Как придумали имя для Мишель?

Александр: Это уже сложнее. У меня был фаворит — имя Ариэль, но мы поняли, что «Русалочка» будет слишком преследовать ее по жизни. Имя Мишель Лесе приснилось, и мы постепенно начали к нему привыкать. После родов, когда Леся лежала в реанимации, нам сказали, что можно прямо сейчас сделать свидетельство о рождении. Леся попросила оформить документы: «Зайди посмотри на нее, выбери имя».

Алеся: Да, было два варианта — либо Аврора, либо Мишель.

Александр: Это была огромная ответственность! Леся сказала, что доверяет мне, а я себе доверять перестал. (Улыбается.) Но зашел посмотреть на дочь — она была такой крохотной, нежной, что я решил остановиться на Мишель.

Александр, а парное катание помогает вам быть партнером для Алеси в жизни?

Александр: Я склонен верить, что работа влияет на личную жизнь. Парное катание в первую очередь учит чувствовать ответственность за другого человека. Ты не можешь думать только о себе. Ты отвечаешь за партнершу, за ее безопасность, стараешься быть аккуратным и внимательным, чтобы она не получила травму. Это переносится и на жизнь — быстро приходит понимание, что рядом с тобой хрупкая девушка, которую нужно беречь.

Это работает и в обратную сторону — партнерша тоже отвечает за партнера.

Александр: О, Леся отвечает за всё в моей жизни! (Смеется.)

Алеся: Брак — это история про 100 процентов. Бывают моменты, когда Саша готов вложить 2 процента, и тогда я вкладываю остальные 98. И наоборот. Я думаю, что мужчины должны отвечать за большие, монументальные идеи, а женщинам проще жить в многозадачности и решать по десять мелких вопросов одновременно. В общем, я отвечаю за уют и комфорт в доме. А Саша — за то, чтобы этот дом купить. (Смеется.)