Светлана Захарова: «В театре у меня никогда не было подруг»

Света, твоя карьера давно идет по нарастающей. А как ты чувствуешь сама: это ровная дорога вверх или иногда всё же бывают остановки, какие-то пробуксовки?

Мне трудно ответить на этот вопрос. Конечно, со стороны кажется, что резкий взлет у меня начался сразу. В 17 лет я пришла в Мариинский театр из Академии русского балета, и довольно быстро, буквально в первые месяцы, мне уже стали давать сольные партии.

Одна Жизель чего стоит! К этой сложнейшей партии многие балерины идут годами.

А в том возрасте мне казалось, что всё так и должно быть. Может, это ощущение возникло из-за детской наглости или наивности. С годами оно ушло.

Наверняка в твоей жизни был момент, когда ты почувствовала, что в балете можешь сделать больше, чем другие.

Нет, я сама никогда этого не чувствовала. Но меня всегда выделяли педагоги. Даже в школе ко мне было повышенное внимание с их стороны.

Ты родилась в Луцке, небольшом украинском городе. Скажи, если бы не балет, ты бы и сейчас там жила — работала, рожала детей? Или такой сценарий для тебя был невозможен ни при каких обстоятельствах?

Я благодарна маме за то, что она направила меня по верному пути. В Луцке мама работала в хореографическом коллективе, много танцевала, ездила на гастроли. Я же была очень активным ребенком. Занималась художественной гимнастикой (потом даже на спортивную занесло), танцами. В Доме пионеров был танцевальный коллектив — огромный, высокого уровня. Поступать в Киевское хореографическое училище я поехала, уже имея некоторый опыт.

Мама до сих пор удивляется: «И как я могла свою маленькую 10-летнюю доченьку отправить одну учиться в Киев, жить в общежитии вдали от дома?!» Вероятно, это был знак свыше.

Видимо, в Киеве и началось твое взросление.

Как только переступаешь порог хореографического училища, детство заканчивается. Для меня существовал только балет.

Наверное, это счастье, когда в 10 лет у ребенка уже есть цель. Ведь у многих она не появляется и гораздо позже.

Вот-вот! У меня растет дочка, и мы всей семьей думаем, куда ее отдать, когда придет время. Хочется, чтобы она к чему-нибудь стремилась. Тогда не будет, не дай бог…

...каких-то негативных моментов?

Плохих моментов, скажем так.

Ну тебя-то наверняка всё плохое обошло стороной.

Ой, я была наивная, очень стеснительная. У моих одноклассниц было всякое, а меня никуда не тянуло.

Светлана Захарова

В общем, образцовая девочка! А ты влюблялась в ту пору?

Всё, что со мной происходило, оставалось внутри, чтобы никто ничего не знал. Была любовь, были и разочарования, но меня всегда спасала работа. Когда я пришла в Мариинский театр, со мной занималась репетитор Ольга Николаевна Моисеева. Она стала для меня самым близким человеком. Помимо мамы, разумеется. А подруг в театре у меня никогда не было.

Почему?

Так сложилось... Знаешь, обычно дружба завязывается у девочек, танцующих в кордебалете. Я же почти сразу стала солисткой и ушла из общей раздевалки, где в основном все и общаются.

Как правило, балерины выходят замуж за своих коллег. У тебя в этом смысле нетипичная ситуация: ты стала женой Вадима Репина, выдающегося скрипача с мировым именем. И как же вас судьба свела?

Это длинная история. Несколько лет назад, накануне Нового года, телеканал «Россия» планировал снять передачу с участием звезд классической музыки и балета. По каким-то причинам съемки отменили, но концерт всё же состоялся. Правда, без артистов балета. «На сцене разместится оркестр, танцевать будет негде, — пояснили мне. — Но мы хотим пригласить вас на концерт в качестве зрителя. Дирижировать будет Владимир Федосеев, выступать — Вадим Репин и много других музыкантов и певцов». Я пришла. Увидев Вадима на сцене, я была поражена его ярким, запоминающимся исполнением. А после концерта подошла к Федосееву и Репину, чтобы поблагодарить. И впервые в жизни попросила автограф — у Вадима!

А дальше всё развивалось стремительно?

Совсем нет. В следующий раз мы с Вадимом встретились только через год, когда он в очередной раз оказался в Москве.

Балерины ради карьеры часто лишают себя радости материнства. Во всяком случае, так было раньше.

Знаешь, я наблюдала со стороны за своими коллегами, ведущими балеринами, у которых есть опыт материнства. Как правило, все они очень быстро восстанавливались после рождения ребенка, а многие обретали и гораздо лучшую форму. Я оставила сцену, как только поняла, что жду ребенка. Вероятно, в тот момент что-то случилось и организм сказал: «Хватит! Больше не хочу!» Весь период беременности я отдыхала и чувствовала себя от этого невероятно счастливой.

Я гуляла, а если и ездила с мужем на гастроли, то могла увидеть другие города взглядом туриста. Словом, я была обычной женщиной, которая просто живет и наслаждается.

Светлана Захарова

И как долго продолжалась эта идиллия?

После рождения Анечки во мне снова что-то изменилось, и через три месяца я уже была на сцене. Как сейчас помню это чувство жуткого страха перед первым выходом на сцену после перерыва. Но меня поддерживали мама и муж. И я знала, что главное — сделать первый шаг, а дальше пойдет как надо.

Дочку берешь с собой на гастроли?

Если они длятся больше пяти дней, Аня и моя мама летят со мной. Дочка путешествует с трех месяцев. Она привыкла к самолетам и уже очень хорошо в них ориентируется. Есть у нее и свой загранпаспорт.

Света, мы с тобой знакомы давно. И я всегда чувствовал, что ты человек внутренне сильный, волевой, с бойцовским духом. Ты всегда словно натянутая струна. А сейчас на твоем лице появилась какая-то мягкость, даже умиротворенность. Твоя красота стала совсем иной.

Спасибо, Вадим! Действительно, раньше и днем и ночью все мысли были только о балете. А после рождения доченьки весь мир перевернулся. Недаром говорят, что материнство украшает женщину, меняет ее. Да и приоритеты стали иными, ответственность другая. Ты говоришь про мягкость… Я поняла, что надо проще смотреть на какие-то вещи, быть мудрее, не раздражаться и не зацикливаться на одной лишь профессии.

И все-таки вернемся к профессии. Насколько я знаю, тебя долго звали в Большой театр, но ты упорно отказывалась. Почему? Это же мечта любой балерины.

Меня воспитали в уверенности, что лучше балетной школы имени Вагановой и Мариинского театра в мире ничего не существует. Поэтому когда я попала в Мариинку, то ни на что другое даже смотреть не хотела. И когда Владимир Васильев (в 1995–2000 годах худрук и директор Большого театра. — Прим. ОК!) пригласил меня в Большой танцевать главную партию в своей постановке «Лебединого озера», я отказалась.

Мне было 17 лет, я смотрела на мир сквозь розовые очки. Только со временем, станцевав в Мариинке уже практически всё что могла, я вдруг почувствовала, что мне хочется чего-то другого. На меня посыпались приглашения из Гранд-опера, «Ла Скала», Римской оперы, из Токио и Америки.

И в результате ты оказалась в Большом. Что стало решающим аргументом?

Это было уже четвертое приглашение из Большого. Его сделал Анатолий Иксанов (гендиректор Большого театра в 2000–2013 гг. — Прим. ОК!). Он заверил, что для меня создадут все условия. А мне в тот момент хотелось начать всё с чистого листа, вернуть ощущение новизны происходящего. Так всё и совпало.

Ты быстро стала своей в Большом театре?

Никогда не забуду, как впервые пришла в балетный зал на утренний класс. Я подумала, что будет некорректно, если я сразу встану в центр…

Хотя по статусу имела на это право. Ты ведь поступила в Большой театр в ранге прима-балерины.

Да, но я хотела, чтобы люди ко мне сначала привыкли, чтобы я никому не мешала. И вдруг раздается голос Марка Перетокина, в ту пору солиста Большого театра: «Иди сюда». Все артисты подвинулись, и он поставил меня на центральное место. Может, Марк тот момент и не помнит, но для меня это был знак, что меня ждали в этом театре, что коллеги ко мне относятся с уважением. Меня сразу взяла под свое крыло Людмила Ивановна Семеняка (педагог-репетитор. — Прим. ОК!). Она ввела меня во все спектакли, рассказала о тонкостях этого театра. У меня появились просто потрясающие партнеры. С ними я всегда нахожу общий язык.

Светлана Захарова

Отлично. Знаю, что ты поддерживаешь тесные отношения со своим старшим братом.

Да. Он врач по образованию и уже много лет работает в медицинской страховой компании. У него есть сын Данила, который старше моей Ани на пять месяцев. Я очень люблю всей нашей большой семьей собираться на даче, для меня это лучший отдых. Особенно когда у мужа нет гастролей и он вместе с нами. На следующий день после таких посиделок я уже другой человек.

Кстати, вы с мужем не думаете о совместном творческом проекте? Ты танцуешь, Вадим играет на скрипке…

Нас пригласили выступить вместе на фестивале «Сан-Пре классик» в швейцарском городке Сан-Пре. На этом фестивале на одной сцене встречаются люди, которых что-то связывает — дружба, семейные узы. Впервые нас приглашали туда несколько лет назад, как только музыкальный мир узнал о том, что мы с Вадимом вместе. Мы не отказали организаторам, но гастрольный график у каждого из нас был очень плотным. Затем у меня был декретный отпуск, потом я восстанавливалась…

В этом году мы сказали себе: «Всё, в августе обязательно выполним обещание выступить вместе». Правда, когда мы согласились, то выяснилось, что у меня нет ни одного номера, который я смогла бы станцевать под аккомпанемент Вадима, — у него же совсем другой репертуар.

И как нашли выход из положения?

Недавно специально для меня был поставлен номер на музыку Арво Пярта Fratres, называется «Плюс минус ноль». Сочинил его молодой хорео­граф из Санкт-Петербурга Владимир Варнава. Этот номер я уже исполняла на своем сольном творческом вечере, теперь надо репетировать с Вадимом.

Какие предвкушения?

Я немножко опасаюсь. Ведь каждый из нас в том, что касается профессии, — человек жесткий, не умеющий уступать.

Как же найти компромисс?

Начнем репетировать, тогда и пойму. Хочешь, приезжай на фестиваль — сам всё увидишь. Думаю, будет интересно!