Катерина Шпица: искусство быть счастливой

Катя, какой классной получилась ваша с Германом съемка! Даже настроение поднимает.

Да, вышло ярко и весело!

Как вам кажется, вы хорошая мама?

Думаю, ни одна мама не может ответить на этот вопрос однозначно и без оговорок.Бывают дни, когда я собой довольна, а бывают и такие, когда я подвергаю себя жесткой самокритике. Когда появляется ребенок, женщина столько о себе узнает! Одно ее радует, окрыляет и вдохновляет. Но случаются ситуации, сталкивающие ее нос к носу с собственными нерешенными внутренними проблемами. И в такие моменты велик риск ввязаться в неравный бой с призраками прошлого, иллюзиями, скелетами из шкафа детства.

У меня было счастливое детство, но и я столкнулась с тем, что мне понадобилось много над чем поработать. Я не могу сказать, что материнство меня в одночасье глобально изменило. Очень быстро изменились лишь приоритеты в распоряжении свободным временем, стало легче принимать решения, отсеивать лишние события и лишних людей. Но я думаю, что мое становление как зрелой личности происходит сейчас именно благодаря материнству. Оно заставляет пристально вглядываться в себя. Самое важное, что мы можем дать ребенку,— это искусство быть счастливым, что означает умение работать и любить.

Но как невозможно научить ребенка ходить, если сам не имеешь об этом представления, так же не получится взрастить счастливого человека, если сам таковым не являешься. И тут никак не обойтись без глубинной работы над собой.

У меня есть ощущение, что, хоть я и не планировала беременность и сын вошел в мою жизнь неожиданно, я была к этому готова. Я не испытала никакого слома представлений о жизни, стресса и прочего, не говоря уже о том, что на простом физиологическом уровне мне было всё понятно и легко — от беременности до тонкостей грудного вскармливания. И я рада, что произошло именно так. Думаю, если бы я планировала рождение ребенка так, как верстают съемочный график, то, возможно, до сих пор бы не стала мамой. (Смеется.)

Катерина Шпица с сыном Германом

И ведь появление ребенка не остановило ваш рабочий процесс, не перекрыло кислород.

Да, у меня всё настолько удачно сложилось, что я ничего не потеряла в работе. Актерская профессия — жестокая и тяжелая для женщины, беспощадная в необходимости постоянно выбирать... Выбирать правильных людей, выбирать между корректным молчанием или принципиальным высказыванием, выбирать для всего время, которое часто не на нашей стороне. Молодость — очень переоцененный и быстро иссякаемый ресурс. Я знаю истории актрис советского кинематографа, которые когда-то делали выбор — сниматься или рожать. Некоторые приняли решение об аборте. И да, они сыграли роли, которые таки сделали их звездами эпохи, и ставка, казалось бы, оправданна, но эти актрисы потом так и не стали матерями. Кто-то — осознанно, а кто-то просто не смог.

Гремящее на весь мир имя, роль — жемчужина мирового кинематографа? Это мечта. Но как же это горестно, должно быть, в разные периоды жизни мысленно подсчитывать: «А сколько моему ребенку было бы сейчас лет?..»

Мне кажется, это самый горький вопрос, который может задавать себе женщина. И как было бы прекрасно, если бы мы в своей жизни осознанно находили правильное время для всего. Эта профессия жестока, но я верю в то, что истинно найденный путь вместит всё: и успех, и счастливое материнство.

А разве люди не всегда уверены в правильности принимаемых решений? Это ведь только потом становится очевидно, правильно они поступили или нет.

Осознанность заключается в том, что мы делаем выбор, правильный не в краткосрочной, а в долгосрочной перспективе. И делаем его сердцем в союзе с рацио.

То есть вы ни о чем не жалеете? Ваш выбор всегда был правильный?

Даже те вещи, которые мне приносили боль и страдания, — это часть моего пути, которой я дорожу. Эти шрамы — карта моей жизни, и мне не нужны на ней белые пятна. Мне очень сложно представить, какой бы я была, если бы определенных событий в моей жизни не произошло. Например, были некие отношения, которые долгое время, несколько лет, казались очень важными, необходимыми, когда казалось, что вот с тем человеком, взявшись за руки, мы могли бы полететь на космической скорости к вершинам самосовершенствования и счастья и из нашего союза могло бы выйти что-то доселе невиданное. (Смеется.) Но потом звездная пыль на нашем Млечном Пути оказалась просто пылью моих иллюзий, застивших глаза, и я поняла, что то, что я воспринимала как двигатель с высочайшим КПД, — это большей частью лишь мандраж, который испытывает организм, когда мы вступаем в эмоционально зависимые отношения, и на поверку у них оказывается мало общего со зрелой любовью.

Есть отношения, которые вызывают неврозы без исцеления, от них в крови бушует адреналин, это прямо-таки фейерверк. А есть отношения, которые сталкивают с собственными эмоциональными проблемами лицом к лицу.

Но если ты с правильным человеком, то решаешь эти проблемы, не растворяясь в миражах. Этот мандраж, который часто путают с вдохновением, мы можем испытывать в огромном количестве отношений. Наркоман перед дозой тоже испытывает пьянящее предвкушение. И есть риск навсегда остаться в этом кругу. Смею полагать, что я из него вылетела. Центрифуга не всесильна. (Смеется.) Оговорюсь, что, о чем бы я ни вела речь в нашей беседе в безличных формулировках, это совершенно не касается папы Германа, не надо обобщать, наша история с Костей совершенно отдельная, и у меня есть такое правило: я о наших отношениях подробно не рассказываю.

Катерина Шпица

Почему?

Потому что есть такие вещи, при рассказе о которых должно звучать два голоса. Мы оба медийные люди. Я имею право рассказать о себе, но не о нем. Если бы мы решились дать откровенное интервью вдвоем и, как на сеансе у семейного психолога, рассказать, как мы полюбили друг друга и почему у нас не получилось создать крепкую семью, это был бы другой разговор. Но я еще не видела интервью с такой концепцией. (Смеется.)

Между собой вы нашли ответ на вопрос «почему»?

Мне кажется, к этому вопросу мы будем возвращаться вновь и вновь. Это же больно: нас двое, а малыш один. Но у нас обоих теперь отдельные дороги, а ведь Герману, как любому ребенку, хотелось бы, чтобы дорога была общей. Он осознает это позже, а пока мы с ним говорим простыми словами о сложных вещах, чтобы он понимал, что мама и папа его очень любят, что живут в разных домах, потому что они не муж и жена, что мама и папа — друзья и у папы в будущем может быть невеста, а у мамы может быть жених. Всё это, конечно, трудно, и внешне кажется, что Герман вполне счастлив. Думаю, многие свои самые сокровенные чувства он пока не может облечь в слова, но в какой-то момент начнет задавать вопросы.

Вы уже знаете, что ему скажете?

Уже знаю. А откуда? Сейчас мы как раз можем вернуться к вопросу о том, как материнство сподвигло меня «расти». Больше чем через год после расставания с Костей я обратилась к психотерапевту и с тех пор посещаю сеансы психоанализа. Просто однажды я будто увидела себя глазами моего сына — несчастливой, уставшей от внутренней борьбы с самой собой, раздраженной. Я ощутила в себе много подавленной аутоагрессии, порожденной чувством вины и самокопанием, которое не приводило ни к чему. Я устала саму себя бесконечно ругать за то, что очень часто повышала на сына голос, пусть и по делу. В большинстве случаев можно всё объяснить спокойно и дружелюбно, а я срывалась на крик чаще, чем это того стоило, могла шлепнуть по попе от беспомощности и отчаяния. Может, кто-то узнал сейчас во мне себя в иные моменты, а я считаю, что это совершенно неприемлемо.

Катерина Шпица

Безболезненные шлепки далеко не безобидны. Это не больно, но унизительно для маленького человека. Наверняка вы видели картины, когда люди неистово трясут своих и без того расстроенных детей за плечи, стремясь их, как это ни парадоксально, успокоить и добиться желаемого быстрого согласия. А получится только подавить волю ребенка.

Да, ему не будет больно, но ему будет страшно, очень страшно. И когда я в какой-то момент вдруг обнаружила себя на грани состояния, близкого к описанному, то быстро спохватилась, потому что поняла, что это может зайти далеко и я просто потеряю глубинное доверие Германа. Я никогда не наказывала Германа физически, даже в угол ни разу не ставила, но понимаю, что я одним взглядом могу давить психологически, а я хочу вырастить ответственного, внутренне свободного человека с сильной волей, способного на диалог. И я быстро нашла себе психотерапевта и стала работать над собой. Я призываю к этому всех. Потому что мы прибываем в эту жизнь, как путешественники в аэропорт, — каждый со своим багажом: у кого-то это ручная кладь весом десять килограммов, у кого-то это большой чемодан, а у кого-то — огромный груз, за сверхнорматив которого приходится дорого заплатить авиаперевозчику. Я не знаю ни одного человека, который не имел бы за плечами груза чужих проекций и без труда сразу нашел предназначенный только ему путь. До соли собственной жизни надо еще докопаться через соль слез, которые придется выплакать.

Психоанализ как-то повлиял на творчество?

В какой-то момент меня настораживало, что, если я стану нормальной... (смеется), у меня пропадет золотая жила, из которой я черпаю вдохновение. Считается же, что чем человек сложнее скроен, чем хитрее он внутри закручен, тем интереснее его творчество. Нет, это не так. Огромное количество энергии, которое мы тратим на переживания, самоедство, конфликты с другими людьми, мы можем обратить в творчество. Я не стала идеальной, но ощущения предельного внутреннего напряжения, слабо контролируемого гнева, когда кажется, что я вот-вот взорвусь и начну кричать, давно не было. У меня пропал страх ошибаться в жизни и ослабевает перфекционизм. Знакомо состояние, когда из последних сил контролируешь себя, чтобы из тебя не вылез кто-то нехороший?.. Теперь не без осечек, но в большинстве случаев в щекотливые моменты у меня есть реальные «легкие» силы спокойно сказать своему ребенку: «Ты знаешь, я сегодня до чертиков устала, и мне вообще очень грустно по такой-то причине, и если ты сейчас на счет три не уберешь свои вещи, я, честно тебе признаюсь, могу начать орать, но я очень этого не хочу, потому что я тебя люблю».

Катерина Шпица с сыном Германом

И это работает?

Это работает. И в такие моменты, когда удается не перевести всё в разговор на повышенных тонах или в сплошное назидание, любой родитель почувствует гордость за себя и разливающееся внутри душевное спокойствие. И дальше становится легче, легче и легче. Ребенку не нужна идеальная благополучная мама-картинка, писанная с нереального человека. Ему нужно видеть живого человека, который может глубоко любить, но при этом неизбежно оступаться и подниматься, не сваливая ни на кого вину за свои ошибки.

Ребенок выйдет в мир, в котором будут любовь, дружба, гармония, но будут и недопонимание, конфликты интересов, несправедливость и обиды. Я не могу и не должна создавать ему тепличную среду. Я должна просто быть собой, такой, какой воспитала себя на текущий момент жизни.

Невозможно в искренних отношениях держать всех демонов при себе. Необходимо, чтобы ребенок видел, что мама может быть расстроена и даже может выйти из себя, но потом она объяснит, почему так поступила, расскажет, в чем оба были неправы, как лучше делать в дальнейшем, и... попросит прощения. Но диалог с ребенком — это не формальная исповедальня. Главное — не злоупотреблять принципом «греши и кайся». Потеряешь доверие — потеряешь всё. Любовь — в доверии, поэтому говори и делай, то есть трудись душой, чтоб не ходить от граблей к граблям.

Но вы же не всё время занимаетесь ребенком, он взаимодействует и с другими людьми. Они разделяют такую модель воспитания?

Мне колоссально повезло с родителями. Они уже почти два года живут со мной и на данный момент они мои незаменимые помощники в воспитании Германа. Они мой тыл. И что касается воспитания, у нас во многом взгляды похожи. Бывало, что на чем-то, сильно отличающемся от советских принципов ухода и воспитания (а я тот еще новатор), пришлось настаивать, но мама и папа мудро прислушивались. Мы существуем в постоянном диалоге, я прислушиваюсь, потому что мне нравится, какой из меня получился человек, а ведь меня воспитали мои мама и папа и я не умаляю ценность их жизненного опыта. Обмен знаниями между поколениями с креном в сторону философии будущего необходим.

Катя, а вы готовы к новым отношениям? Учитывая, что у вас есть ребенок, мужчина должен подходить не только вам, но и Герману.

Я уверена, что мой будущий муж будет тем человеком, который найдет общий язык с моим ребенком. У Германа есть очень любящий папа, ему не надо заменять отца. Мужчина, который войдет в мою жизнь, должен быть моему ребенку старшим другом, и это непременно будет человек, достойный уважения маленького мальчика. А вот готова ли я? Не думаю, что хочу сейчас до глубины души таких серьезных отношений, которые могли бы привести к браку. Такая расхожая, на мой взгляд, формулировка — «быть готовой»... Похожая на отмазку. (Улыбается.) Предполагающая какие-то оправдания себя. Не паста же я в конце концов, чтоб быть al dentе... Два фактора: есть желание или нет желания. Есть способность — нет способности. Всё!

Желание любить есть, и огромное: почувствовать сначала влюбленность, восхищение, потом углубление в суть другого человека, родить в этом союзе ребенка...

И если Герман пришел ко мне как величайший учитель, то в своем дальнейшем материнстве хочется уже быть достойным учителем самой. Но если говорить о способности... Ее надо еще дотянуть до желания. (Улыбается.) Сложно ли будет вписывать мужчину в свою нынешнюю систему координат, я особенно не думала. Если появится самодостаточный человек, который будет меня любить, ни в чем не торопя, не пытаясь меня активно перестраивать, думаю, мы справимся.

Катерина Шпица с сыном Германом

А если не перестраивать, а подстраиваться?

Я не совсем понимаю, что значит подстраиваться в отношениях. Мне кажется, что, когда люди действительно друг другу интересны и их общение конструктивно, тогда вот этого осознанного мыслительного процесса — «а как подстроиться?» — не происходит. Определенный рационализм в отношениях быть должен. Хотя бы для того, чтобы понимать, а что останется, когда пройдет фейерверк и первичные волны восхищения и непреодолимого желания быть рядом. Когда всё схлынет, что останется, какая будет почва под ногами, не захочется ли ножкам побежать врозь? Действительно ли есть общие взгляды, общие интересы, которые вы будете разделять. Один мой хороший старший товарищ однажды сказал очень простую по формулировке, но прекрасную по содержанию фразу: «Если твой муж любит играть в теннис, а ты нет, то рано или поздно он начнет искать себе другого партнера по теннису». Очень классно, когда у людей в паре мышление одинаково структурировано. Например, обоим интересно ходить на выставки, или на балет, или в кино, и нравится это всё обсуждать, делиться знаниями каждого нового дня. Про себя могу сказать точно, что я уверена: как такового понятия «подстраиваться», в смысле вымученно искать компромисс в тех отношениях, в которых поселилась гармония, просто не нужно.

Научиться играть в теннис с мужем — это прекрасно. А пожарить ему котлет?

Я очень хорошо готовлю, люблю уют. Я не фанатичная чистюля. У меня в комнате и легкий бардак бывает, потому что я вечно в сборах и на чемоданах, но у меня дома теплый уют, а не рациональный, выверенный по линейке. Дом наполнен вещами с историей... И непорядок в них может быть, но дома должно быть чисто. Зеркала и сантехника — индикатор чистоплотности. И если нет времени у самой, я наведу порядок чужими руками, я имею в виду штатную уборщицу. А моя мама недавно сама провернула такую уборку, что я на руках готова ее носить.

Я сама могу помыть унитаз и даже заизолировать стык в ванной или прочистить слив в душевой, да-да, всё раскрутить и потом закрутить обратно так, что будет работать. (Смеется.) И я никого порядком не задалбливаю.

Все-таки быт съедает. И очень здорово быть состоятельным человеком, потому что деньги позволяют скрасить быт. Если есть человек, который раз в неделю прибирает твою квартиру, это уже огромное счастье, потому что по крайней мере твой внешний мир будет в порядке. И когда он в порядке, гораздо легче уже разбираться со своими внутренними делами. Поэтому лучше с любовью относиться к своему дому, хотя я и гостиницы очень люблю.

Катерина Шпица с сыном Германом

Вы серьезно?

Да, обожаю! Обожаю гостиничное постельное белье! Оно как-то определенным образом постирано, наглажено, оно такое белое, такое вот без «легенды роли»... Мне в гостинице очень хорошо отдыхается, но не потому, что я не люблю свой дом. Просто, скажем, в путешествиях, когда я одна, у меня больше возможностей непредвзято посмотреть на саму себя. Потому что дома я всегда окружена статусами, социальными ролями, я прихожу домой, и если сын дома, то я уже не просто я, я уже мама. Если дома мои мама или папа, то я — дочь. Если есть гости, то я — друг и хозяйка. А момент одиночества — блаженство, возможность побыть только со своими мыслями, ну, в конце концов, ничего не делать. Просто лечь с книжкой после работы. Это очень круто, мне это очень нравится.

Почему-то подумала, что вы скажете — не книжку почитать, а музыку послушать. Вы часто появляетесь на концертах совершенно разных музыкантов: видела вас на концерте «Би-2», недавно — у Алёны Свиридовой…

Вообще у меня очень эклектичный вкус.

Вы и сами поете. Кстати, как вы решили, что будете не певицей, а актрисой?

Не решала я ничего, так просто получилось. Певицей я не собиралась быть. Потому что, на мой взгляд, надо либо быть великой певицей, либо заниматься тем, что позволит тебе просто наслаждаться музыкой время от времени, но не делать это своей профессией. Певица в моем случае — более узкая профессия. И может, в какой-то степени гораздо более зависимая, чем актерская. И если ты превращаешь пение в дело всей жизни, то ты должен быть крут. Нет, я, конечно, размышляла, почему столько времени никто не обращал внимания на то, что я могу хорошо петь. Почему я не пошла в музыкалку, почему меня туда не отдали? Но поразмышляла я об этом совсем недолго, все-таки выдающихся вокальных данных у меня нет и моя жизнь сложилась правильно.

У меня хороший слух, я тонко проживаю песню актерски... Но пение — лишь один из моих инструментов. Если можешь не петь — не пой. Я же могу жить без исполнения музыки месяцами. Значит, это не дело моей жизни. Вот без кино, без его магии — никак.

У вас скоро премьера на НТВ — сериал «Актриса». Это детектив?

Да, моя героиня существует в сериале во флешбэках, она такая... Лора Палмер. В детективе выясняются обстоятельства ее смерти. Для себя я так и обозначила наш фильм: «Твин Пикс» без мистики. Я, кстати, очень люблю Линча.

Насколько вам важно, чтобы в съемочном процессе всё было четко и слаженно и никто не говорил «мы кино не про пальто снимаем», если фасон пальто не соответствует эпохе?

Конечно, для меня это важно, но зависимость актерской профессии проявляется не только в том, что мы зависим от экономики нашей страны, от злободневности темы, от веяния времени, от профессиональных качеств продюсера... Внутри рабочего процесса мы зависимы от огромного количества людей. Как в «Девчатах», помните? «Вот возьму я эту кашу и не доварю или пересолю!» И у нас так же: вот возьмет гример и сделает не ту прическу, или художник по костюму не тот костюм создаст. И можно по этому поводу высказаться, переживая за достоверность. Но иногда такая возможность есть, а иногда этой возможности нет. И все эти случаи, когда ты «выступаешь», на твоей репутации отражаются. И отражаются гораздо ярче, чем все твои заслуги. Правило «одного к десяти».

Катерина Шпица с сыном Германом

И что, молчать?

Я не молчу, именно поэтому люди, которые со мной работают, делятся на тех, кто любит со мной работать, и тех, кто за спиной поговаривает. Правда, последних в лицо я не знаю. Это ведь так сложно — сказать человеку нелицеприятную вещь в глаза. Я, кстати, очень уважаю людей, которые высказывают свое —пусть и негативное — мнение прямо. Мечтаю видеть вокруг себя как можно больше прямых и великодушных людей и в сыне своем воспитываю именно эти качества. Потому что малодушие — это то, чего я боюсь, и если в себе замечаю, то сразу режу на корню.

Катя, вы уже сделали некоторое количество крепких работ в кино. Сейчас, когда принимаете предложения, выбираете тщательнее или по-прежнему беретесь за любой интересный проект?

Я всегда тщательно выбирала. И на самом деле в последние полгода-год я попала не во все проекты, в которые хотела. Где-то не сошлись по срокам, куда-то не утвердили. Но я знаю, что мое от меня не уйдет. Есть, конечно, некоторые переживания по поводу того, что у нас в индустрии существует разграничение на актрис авторского и актрис коммерческого кино, и с ним очень сложно бороться. Потому что мне бы хотелось, чтобы на меня всерьез могли посмотреть такие режиссеры, как Андрей Звягинцев, Юрий Быков, Михаил Сегал, Борис Хлебников, Иван И. Твердовский, Кантемир Балагов... Я бы с удовольствием поработала в театре с Александром Молочниковым. Мне бы хотелось, чтобы мы как можно меньше работали по типажам, чтобы было больше парадоксальности, каких-то неожиданных решений. Поэтому мне одинаково классно работать и с опытными режиссерами, и с дебютантами. Я всё лето снималась у Тиграна Кеосаяна, а потом — у дебютанта Петра Олевского.

Вы много снимаетесь, но почему-то самой тиражируемой новостью в этом году стало обсуждение вашего выхода на «Кинотавре», а точнее — «надела ли Шпица под платье белье». Обидно такое читать?

Нет. Это смешно. (Улыбается.) Не обижаюсь на такое. Потому что, во-первых, это никак не характеризует меня, это вообще не касается никаких моих человеческих качеств, моей нравственности и достоинств. Это характеризует людей, которые муссируют подобные «новости». Нет бы обсудить, какое красивое платье, как хорош дизайнер, какой у меня вкус и как это мне идет, и так далее. То, что желтая пресса творит новости из пошлости, унижает только самих людей, которые за этим стоят.

Катерина Шпица с сыном Германом

Да нет, они деньги зарабатывают, трафик.

Не знаю, как бы я спала, если бы была репортером в желтой газете. Хотя они нормально спят. Я отдаю себе отчет в том, кто в своей массе читает мой Instagram. Я же вижу, какое количество людей реагирует на афишы, на всё то, что касается сугубо моего творчества. Это в среднем всего две с половиной тысячи из почти четырехсот тысяч человек! И я вижу, какое количество лайков у бытового селфи... Будто не важно, что создает личность, а важно как можно ближе рассмотреть частную жизнь и виртуально пофамильярничать. Но может, ради нескольких тысяч людей, которым интересны мои выступления, и тех, кто полностью читает текст под незамысловатым селфи, интересуясь моей философией жизни, я и веду Instagram.

И хочется сказать некоторым активистам, которые считают какие-то фото неинтересными: «Ребята, мой Instagram не только для вас, вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я веду блог только для того, чтобы вы знали, куда я пришла и что сделала».

Для чего же тогда вам Instagram?

Я не скрываю, что это и бизнес-инструмент. Лучше я сделаю платный пост, чем снимусь хотя бы один съемочный день в проходной роли. И к слову, я рекламирую только то, что реально нравится мне самой. Но ценность Instagram для меня прежде всего в том, что я, как человек, у которого нет времени каждый вечер записывать свои мысли в дневник, хочу спустя годы пролистать ленту и вспомнить, где я была и что чувствовала. Поэтому у меня часто бывают километровые описания под фото, потому что мой аккаунт — это отчасти мой журнал. И я хорошо понимаю, чем он глобально отличается от реальной жизни. Он ограничен количеством знаков в тексте и качеством сознания подписчиков, а моя жизнь не ограничена ничем. Чего и всем желаю. Люди, будьте счастливыми. Instant в переводе — «мгновение». Меньше сиюминутной желчи, больше мгновенного света.

Текст: Евгения Белецкая. Фото: Ваня Берёзкин. Стиль: Мария Пушкова

Макияж: Анастасия Кириллова/Giorgio Armani Beauty. Прически: Евгения Курпитко