Полина Гагарина с сыном Андреем: «У нас нет закрытых тем»

3 сентября певица Полина Гагарина отложит все дела ради торжественной линейки в школе сына — Андрея, который в этом году идет в пятый класс.

Скоро 1 сентября. У вас уже было время об этом подумать?

Это просто вселенская катастрофа. (Смеется.) В июне еще укладывалось в голове, что вот оно, лето, вот оно, тепло и счастье, какие-то мимолетные прогулки по Москве, встречи с друзьями… А потом пошел такой темп работы, и всё раз — и закончилось. Снова школа, снова эти страшные подъемы в 7:30 утра. Это вдобавок к тому, что малышка Мия иногда нам устраивает веселую жизнь и просыпается в шесть утра.

Вы честно каждое утро провожаете сына в школу?

Честно? Не каждое, но почти каждое. Бывают такие дни, когда я прилетаю в пять-шесть утра. И если я не посплю, вы получите маму-зомби, а артистка Полина Гагарина вечером не выйдет на сцену. А в обычные дни, конечно, всё есть: завтрак, утренние разговоры. Андрюша очень любит кускус и говорит, что я лучше всех его готовлю. Это мое единственное и коронное блюдо. Чтобы вы понимали: насыпаешь крупу в чашку — и заливаешь ее кипятком. (Смеется.) Просто надо точно знать количество кипятка. Видимо, я как-то на глаз, интуитивно делаю это идеально, а потом добавляю соевый соус. Я спокойна, потому что это крупа и, в принципе, питательно.

А что за утренние разговоры?

Какое сегодня расписание. Звони мне обязательно. Пиши после каждого урока.

В смысле — пиши после каждого урока? Кто-то так делает?

Нет, Андрюша не пишет. Но я всё равно говорю это каждый день. Не знаю зачем. Волнуюсь просто.

Есть повод для волнения?

Ну, я вообще курица-мать. Мне нужны бесконечные отчеты. Нужно, чтобы всё было под контролем. Вот сейчас Андрюша находится в отпуске со своим отцом (отец Андрея — первый муж Полины Гагариной, актер Пётр Кислов. — Прим. ОK!), и я пишу, наверное, раз в час: «Где ты?», «Сейчас что делаешь?», «А сейчас?», «Шапку надел?».

То есть школа тут ни при чем…

Нет, конечно. Он же ходит в мою школу! (Смеется.) За время учебы я сменила шесть школ, но эту называю своей, потому что задержалась в ней на четыре года — с шестого по девятый класс. Это был период взросления. Тот самый, который сейчас начинается у сына. Андрюша перешел в пятый класс, и, конечно, нужно ему давать больше свободы. Он уже спрашивает: «Можно я в школу буду ходить сам?» А для меня это сразу седая голова.

Андрей учится далеко от дома?

На машине — минута. От мамы — перейти дорогу. От нас — две дороги.

Это какая-то особенная школа?

Обычная общеобразовательная. В моем детстве это была школа с углубленным изучением английского языка, сейчас — многопрофильная. Ребята после седьмого класса могут выбрать себе направление: кто-то —гуманитарий, кто-то — математик…

Я так понимаю, что Андрей носит фамилию отца. Но его одноклассники ведь в курсе, кто его мама?

Знают, да. По-моему, все привыкли и достаточно спокойно к этому относятся. Может быть, я этого просто не замечаю, но никто вроде не шепчется за спиной. По возможности я прихожу на какие-то дни рождения, но сейчас уже родители не нужны там. На родительские собрания ходит мама моя. Потому что если у меня еще будут родительские собрания, мне кажется, я совсем сойду с ума.

На Андрея не отсвечивает ваш статус?

Думаю, что нет. Андрюха сам парень видный и уже сейчас вызывает интерес у девочек. Хотя есть у него такой пунктик — он всё время думает, не используют ли его. Но мне кажется, он уже научился разбираться, кто к нему пристает, с тем чтобы приблизиться ко мне, а кто — настоящая подружка. У нас нет закрытых тем. Вечером мы вываливаем друг другу все свои дела, которые потом обсуждаются, поднимаются какие-то важные темы. Бывают воспитательные моменты.

После просмотра дневника?

Сейчас же электронные дневники. Это очень удобно, ничего не подделаешь. Ну, я еще говорю, что у меня есть секретные агенты в школе — «я слежу за тобой!».

Верит?

Верит. Широко открывает глаза и спрашивает: «А что я получил за контрольную по математике?» Я говорю: «Четыре». — «Откуда ты знаешь?» А я просто уже посмотрела в электронном дневнике. Это производит определенный эффект.

Каким для вас было время учебы в школе?

Замечательным. Моя лучшая подруга именно из тех времен, и я благодарна школе, во-первых, за нее. Во-вторых, педагоги ко мне всегда были очень лояльны, потому что я пела на всех праздниках. И когда уже в старших классах нужно было разбираться в химии, физике и математике, мне просто говорили: «Полина, пообещай, что ты никогда не будешь этим заниматься», и я отвечала: «Торжественно клянусь». Мне ставили четыре и просили больше не приходить.

ЕГЭ на вас не было!

Если бы я училась по всем правилам и заканчивала школу в 16 лет, я бы зацепила первый год ЕГЭ, представляете? Но я в 14 лет поступила в эстрадно-джазовое училище и заканчивала школу экстерном — по полгода на десятый и одиннадцатый классы. Прыгнула в последний вагон уходящего поезда.

На какую тему писали сочинение?

По-моему, мне достался Афанасий Фет, и я прекрасно написала. И на математике знакомые задачи попались. Вот прямо то, что я решала. И каким-то чудом я сдала то ли на пять, то ли на четыре — какая-то невероятная оценка. Так-то по математике у меня кол — такой твердый, крепкий. Просто невероятно повезло. Спасибо, школа! Это было очень счастливое время. Мои одноклассники живут в моем районе. Это центр. Все дома расположены близко. Мы часто встречаемся на улице, обнимаемся, целуемся.

Не замечали такого «эффекта одноклассников», когда вы выглядите как девочка, а все остальные — дяденьки и тетеньки?

Есть такое. (Смеется.) Я думала, это будет не скоро. Невероятно быстро летит время. Девчонки прекрасно выглядят, мальчишки возмужали. Кто-то действительно разъелся и стал серьезным дяденькой.

Помните свой «первый раз в первый класс»?

Это было прекрасно! Я пошла в первый класс в Греции, потому что там работала моя мама. У меня была самая крутая школа в Афинах — «Зириди». Она и сейчас крутая.

Школа для детей-иностранцев?

Для греков. Я ходила в местный детский сад и к школе почти забыла русский. Греческий — очень мягкий язык. Он чем-то похож на итальянский, и у меня все шипящие сразу полетели. Получалось, как будто я говорю по-русски с белорусским акцентом. Это было смешно. Но было не смешно, когда я вернулась в Россию. Умер мой папа, и мы были вынуждены вернуться разбираться с этой трагедией.

Вернулись в Москву?

Мама отвезла меня к бабуле в Саратов. Я жила в самом центре, на набережной Космонавтов, где у нас под окном стоял и стоит, слава богу, Гагарин — очень знаменательно. В Саратове меня отправили во французскую гимназию.

И как Саратов после Афин?

Русское образование очень сильное. В Греции в первом классе я еле-еле умела прибавлять два плюс два. Там очень любят детей — «лапочка моя», «ну ничего, выучишь завтра!». Оценки не ставили. А в Саратове я поняла, что все мои одноклассники знают таблицу умножения, все бегло читают, пишут. А я не то что бегло читать, я говорить не могу по-русски. Пришлось всё заново осваивать. Мне было тогда семь лет, и нам предложили начать всё сначала. Но бабуля сказала: «Нет, она не пойдет в первый класс, она пойдет во второй».

В какой момент вы оказались в Москве?

Случилась еще одна трагедия — умерла моя бабуля. Мы попросили квартирантов освободить нашу квартиру, и началась снова моя московская жизнь. Она была в раннем-раннем детстве, и вот вернулась. В первой школе, куда меня приняли, ребята могли крепко выразиться. Придя из школы, я пожаловалась: «Мам, ты знаешь, там мальчики такие слова говорят», а она: «Ну… ты не повторяй». Я сказала, что не буду.

С ситуациями в духе фильмов Гай Германики сталкиваться не приходилось?

Может, повезло, но по отношению ко мне никогда не было никакой агрессии, никаких драк, ничего подобного. Самое обидное — это когда принимали за мальчика. Меня коротко стригли, и на улице могли сказать: «Эй, мальчик!» А когда я оборачивалась, говорили: «А, девочка? А чего такая толстая?» Но мне было всё равно. Я была самодостаточным ребенком, и меня это ни разу не обижало.

Самодостаточность — редкое качество. У детей особенно. Вот вы могли в детстве представить, что когда-нибудь вас будут показывать по телевизору? Вам, кстати, какие передачи нравились?

Я любила смотреть «12 злобных зрителей» на MTV и, когда после всех музыкальных школ и занятий с частными педагогами, успевала, старалась их смотреть. Была какая-то внутренняя уверенность, что придет день, и меня тоже буду показывать по телевизору.

Чего вы хотите для Андрея и Мии — чтобы они нашли себя в жизни или чтобы у них были дипломы хороших вузов?

Для меня «образование» равно «дисциплина». Любое образование. И оно обязательно должно быть. Это организует твою жизнь на протяжении четырех-пяти лет вне зависимости от того, какой выбран институт и какая у тебя мотивация. Эту модель ты автоматически переносишь на свою жизнь. Особенно это важно для мальчиков. Для них это закон, необходимость. Поэтому я говорю сыну: «Выбирай институт любой, кроме театрального».

А он возьмет и захочет быть актером, как мама и папа?

А я скажу: «Хорошо, только поступай сам». Как мне всегда говорили. Всё образование мое — бесплатное. Ни одной копейки мама не тратила на мое обучение, я везде приходила и поступала сама. Ради бога, если у него будет рвение и он поймет, что только театральное, пусть поступает. Сам.

Как-то вы не одобряете такой выбор.

В театральном надо не просто работать, там надо жить. Это как лагерь, только ты возвращаешься на ночь домой. Но это тоже определенная дисциплина. Творческий характер не значит разгул. Я сама окончила Школу-студию МХАТ — и практически никогда не опаздываю. Только если какой-то коллапс. Всегда готова работать, в каком бы состоянии ни была. Готовность — это очень важно. Хотелось бы, чтобы Андрюша выбрал что-то приземленное, не витал в облаках.

По-моему, родители всегда на это надеются.

Я тоже надеюсь. Моя мама понимала, что я умею только петь. И если бы не было такого количества знаков, указывающих на то, что эта девочка должна петь, я бы поступила в иняз. Уверена, что сделала бы это сама: мне всегда легко давались языки. Но такой задачи не было. Институт — мамина идея. Она увидела, как первые заработанные мною деньги вскружили мне голову, и сказала: «Давай-ка ты продолжай учиться». Все-таки 18–19 лет — это еще не тот возраст, когда можно начать жить взрослой жизнью.

Деньги вскружили голову — это как?

Ну, я немножко «схватила звезду». При том что в начале я почти все заработанные деньги отдавала маме, могла себе позволить купить любую вещь, которая мне понравилась. Начала модничать, экспериментировать. Гонорары росли. В 18 лет уже вышла моя «Колыбельная». Я начала концертировать, считалась уже молодым артистом…

Не думали отправить детей учиться за границу? В Лондон, например?

Я против того, чтобы отлучать детей от родителей и давать им такую свободу в юном возрасте. В большинстве случаев это заканчивается достаточно плачевно. Для меня очень важно видеть свою семью рядом, смотреть, как растут дети. Это великое счастье. Я и на гастроли-то не могу уехать дольше чем на два-три дня. Потом начинается дикая тоска, и я просто не могу функционировать.

1 сентября поведете сына в школу?

1 сентября я полечу в Тюмень. Хотя нет, в этом году 1 сентября — суббота! Значит, линейка будет 3-го числа и я на нее попаду.

С цветами?

С цветами и, скорее всего, невыспавшаяся. Я абсолютная сова.

Текст: Юлия Сонина. Фото: Дмитрий Исхаков

Стиль: Анна Артамонова. Макияж: Юлия Тимонина
Прически: Анастасия Тихонова
Ассистенты стилиста: Юлия Яковлева, Надежда Яковлева