Тимофей Мозгов

ОЛИМПИАДА-2012  только началась, но на счету российских спортсменов уже есть достижения. Так, наши баскетболисты, —  причем, как мужская сборная, так и женская, —  одержали победы в своих группах. С одним из ведущих российских игроков  — 26-летним легионером Национальной баскетбольной ассоциации (NBA) баскетболистом  «Денвер Наггетс», а также экс-игроком наших «Химок»  ТИМОФЕЕМ МОЗГОВЫМ —   ОК! встретился  в Москве накануне игр. 

Тимофей, как получилось, что вы сейчас единственный российский игрок в NBA?

Во-первых, у Андрея Кириленко в прошлом году закончился контракт, он уехал в Россию. И я остался один. Вообще немного россиян там побывало, всего семь или восемь игроков. 

Как вы думаете, почему наших мало в сильнейшей баскетбольной лиге мира?
В первую очередь, мне кажется, это недостаток баскетбольной школы — последствия развала спортивной системы в 90-е. Плюс разница в физических данных: если посмотреть на состав любой команды NBA, вы увидите всего несколько белых парней, в основном играют темнокожие ребята. Ни для кого не секрет, что они обладают особым атлетизмом, скоростью, физическими данными. Белым игрокам иногда такое только присниться может. Это касается не только российских баскетболистов, но и европейских в целом. 

Как вы оказались в NBA?
Как-то мой агент Максим Шарифьянов мне сказал: «Я буду работать над перспективой NBA». 

У каждого баскетболиста есть свой агент?
Конечно. Без агента никуда, он за меня решает многие важные вопросы. Он сказал: «У тебя хорошие данные, ты должен играть в NBA». А для меня это было главной целью, мечтой всей жизни, можно сказать. Через два месяца он мне перезвонил: «Парень, у меня для тебя есть работа. Надо разговаривать с «Химками». (Моим тогдашним клубом.) Он у меня молодец, уладил все вопросы с клубом, и через несколько месяцев я улетел в Нью-Йорк, а позднее перебрался в Денвер. 

Денвер тоже заплатил Нью-Йорку приличные отступные за вас?
Нет, тут система иная. Я был обменен на другого игрока.

Как у вас обстояло дело с английским?
Что касается площадки, там глубоких познаний в английском не надо. В России часто бывают зарубежные тренеры, так что все термины мне были знакомы. А вот в плане быта, общения с ребятами в команде в первое время барьер существовал. 

И как же вы обустраивали свой быт без знания английского языка?
Опять же большое спасибо моему агенту, который провел колоссальную предварительную работу. Квартира, машина… все материальные блага. Он помогал во всем. 

Вплоть до похода в супермаркет?

В первое время да. Когда у меня появилась квартира, потом машина, чтобы я мог сам ездить на тренировки, агент меня оставил — он же не может со мной всё время жить, у него есть и другие ребята, которыми тоже надо заниматься, и своя семья… Тогда я окунулся в языковую среду. Сейчас уже вроде нормально разговариваю. Может, из-за недостатка школы не всегда грамотно, зато свободно.

Вы дружите с коллегами по команде?
За океаном европейские игроки держатся особняком, у нас другой менталитет, нежели в Штатах. Мои друзья — итальянец Данило Галлинари и грек Коста Куфос. Вот с ними и общаюсь в основном. Не скажу, что мы там развлекаемся дни напролет, времени на это нет, но бывает, ходим в рестораны, ужинаем компанией.

А как в ресторанах на вас реагируют? В Америке баскетболисты — как звезды кино.
Ну, я-то не такая звезда, чтобы за мной постоянно бегали триста человек. Я простой игрок NBA. Ко мне подходят, кто-то просит автограф, кто-то сфотографироваться. Хотя бывает, что ты устал и этого внимания становится чересчур. А тебе хочется просто спокойно посидеть, поесть, пройтись по улице. Иногда сядешь отдохнуть на лавочку у супермаркета, к тебе подходят: что ты тут делаешь, у супермаркета?! Но мне же тоже надо где-то кушать себе покупать. Мои коллеги — звезды ой-ой-ой какой величины — по супермаркетам, конечно же, не ходят. И по улицам тоже. 

Вы баскетболистом стали из-за роста?
Я с детства хотел. У меня папа — профессиональный гандболист, играл за краснодарский «Скиф», потом за питерскую «Неву». Он всегда хотел, чтобы я был спортсменом. Однажды я решил попробовать гандбол. Отец позвонил своим ребятам, меня взяли. Я поиграл месяца два-три, но всё же понял, что это не мое. Я вернулся в баскетбол и с того момента уже не сомневался, я стал профессионально расти.

А у вас папа тоже высокий, да?
Двести четыре. У меня есть еще три брата.

И все такие высокие?
Не такие, около двух метров. Я вот самый младший и самый высокий. Мы на эту тему частенько раньше шутили.

А если не секрет, мама какого роста?
Сто восемьдесят два. У нас в семье все богатыри. 

У вас никогда не было желания выбрать «гражданскую» профессию?
Нет. Все говорят, что образование — это главное. Для меня образование тогда было даже не на втором месте: сначала баскетбол, потом гулянки, а уж потом учеба. Я плохо учился.

К вопросу о гулянках. У всех спортсменов есть режим. У баскетболистов он какой?
Я стараюсь не есть плохую еду.

А что значит «плохую»?
Фастфуд. Мне моя жена готовит. Мы, конечно, любим ходить в рестораны, но фастфуд стараемся не есть. Если идем куда-то поужинать, то в итальянский или греческий ресторан. В принципе диеты я не соблюдаю. Если я хочу есть, я поем, и это всё за тренировку сгорит. Конечно, перед играми нельзя есть тяжелую пищу. Никакой жирной свинины, жареной картошки. Не потому что нельзя, а потому что тяжелее бегать будет. Хотя я могу и перед игрой гамбургер съесть, ребята иногда удивляются.

Вы сказали, что готовит вам жена. Она с вами сразу переехала в США?

Переехала она в статусе моей девушки, а потом уже стала женой. Наша свадьба — это отдельная история, смешная.

Почему?
Не каждая девушка о такой свадьбе мечтает. Обычно же им видится что-то красивое: платье с фатой, голуби. Мы тоже так хотели. У меня в графике был перерыв дней пять-шесть. Приготовив все документы, мы полетели в Лас-Вегас. Первый день у нас прошел впустую, во второй подошли к делу уже более основательно: смотрели венчальные церкви, но ничего нам не нравилось. Мы остановились в отеле Atlantis Paradise. Подошли к консьержу за советом, он говорит: «Ребята, а зачем вам что-то искать? У нас в отеле есть такие услуги». Мы вышли на предусмотренную для таких церемоний террасу и обалдели: вау, мечта из мечт, как раз то, что нам нужно. Алка говорит: «Всё, женимся тут!» У меня с собой был костюм, у нее платья не было, мы хотели купить его там. Но была одна загвоздка: сразу после Лас-Вегаса Алла должна была лететь в Москву, чтобы заниматься оформлением новый визы, уже будучи моей женой. А для этого ей нужна была бумага о том, что мы поженились. Был четверг, на пятницу приходился какой-то праздник, а дальше выходные. По почте высылать — это минимум дней десять. Женщина-распорядительница говорит: «Я могу вам помочь сделать это не откладывая. Если вы прямо сейчас поедете, то можете успеть расписаться». Мы прыгнули, как были одеты, в кадиллак, предоставленный отелем, прихватив бутылку шампанского. Нас привезли в церковь, ту самую, где Майкл Джексон и Элвис Пресли расписывались. А там как в «Макдоналдсе»: drive-through, подъезжаешь на машине. Нас женил очень колоритный персонаж — темнокожий чувак с дредами как у Децла. Расписал нас, мы вышли из машины, пофоткались на мыльницу, и, как обычно бывает в таких случаях, у нас села батарейка, «догнались» на телефон. И потом, вместо того чтобы отмечать, мы помчались забирать документы, совершенно в другое место, и буквально в последнюю секунду успели. Вот такая странная свадьба.

Зато необычная. Кстати, какой рост у Аллы?
Сто восемьдесят.

Она всё равно на вашем фоне кажется такой миниатюрной. Как вы познакомились? Многие же девушки побаиваются таких больших парней.
Она не боялась. Во-первых, ее брат родной тоже баскетболист. Так что она видела много высоких ребят в своей жизни. Когда мы встретились в первый раз, на какой-то вечеринке, я вообще с другой девчонкой пришел. Друг на друга мы даже не посмотрели, честно скажу. Потом несколько раз пересекались у общих друзей. А потом как-то завязалось: кино, туда-сюда. Театра не было, честно. 

Алла сразу согласилась переехать с вами в Штаты? Это же всю жизнь свою перекроить надо.

Мы сначала встречались, стали жить вместе. А потом возник вопрос о переезде. И не то чтобы у нас проблемы возникли в отношениях, но пришлось новые опоры ставить.

У вас не так давно родился сын.
Пять месяцев назад, Леха. Большой, крупногабаритный. (Улыбается.) О, как жена рожала — тоже целая история! Когда пришел срок, у меня по расписанию должна была быть игра, а потом серия игр дома. Я ей говорю: «Зая, ну потерпи еще пару дней, а я прилечу, будешь рожать, я рядом, всё хорошо». «Я постараюсь», — говорит. Днем я улетаю на игру, вечером лежу в своем номере, и время такое, что я уже не успеваю ни на один самолет. Звонит Алла — у нее воды отходят. И я в панике звоню своему агенту: «Максим, что делать?!» «Не беспокойся, я всё разрулю», — отвечает. В доме, где мы тогда жили, жила русская девушка, врач-стоматолог. Ксюха поднялась к Алле, успокоила, отвезла ее в больницу. Я на следующее утро в шесть часов сел в самолет, всё время до аэропорта был с ней на телефоне. Вот женщины, когда рожают, обычно же плачут, да? А ей весело было! Я звоню: «Зая, ты как?» А она в ответ: «Всё хорошо, мне тужиться надо, так что пока!» И хохочет... Два часа перелета, приземляюсь, включаю телефон, а там эсэмэска: «Поздравляю, папа!» 

Я видела у вас в блоге фотографию пиджака с лейблом, на котором по-английски написано: «Специально для Тимофея Мозгова». Вы всю одежду заказываете?

Нет, не всю. В магазине я могу купить рубашку, кофту, майку, шорты. С джинсами уже тяжелее. Когда прилетел в Америку, мне сшили кучу одежды на заказ: рубашки, джинсы, пиджаки. И поскольку там на игру ты должен одеваться красиво, в твоем гардеробе не могут быть только спортивные костюмы. 

На игру? В качестве зрителя?
Нет, приезжать на игру на стадион в чем попало нельзя. Существует дресс-код. А уж когда плей-офф начинается, там вообще особо контролируется внешний вид, вплоть до штрафов. Одежду нужно менять, все-таки 82 игры за сезон. 

А за что еще штрафуют игроков в NBA? За опоздание могут?
Ну, за разовое опоздание нет. Существуют же человеческие отношения. Если ты в аварию или в пробку попал, то не оштрафуют. А вот за несоблюдение дресс-кода, за то, что с репортерами не поговорил после игры...

Ага! То есть у вас в контракте прописано, что вы должны общаться с прессой?
Да, всё серьезно: за 45 минут до начала игры для посторонних раздевалка закрывается, а до этого представители прессы могут пройти и пообщаться, так же как и после игры. Они могут задать вопросы, а ты должен ответить. Конечно, ты можешь говорить «да» и «нет», но игнорировать не имеешь права, иначе штраф. А еще ты должен следить за тем, что ты говоришь. Ты не можешь сказать: «Судьи сегодня не очень». Какие бы ни были судьи, существует отдельный комитет, который за ними следит. 

А что кроме баскетбола и спортивных машин вам приносит удовольствие?

Общение с репортерами! Шучу! Сейчас, конечно, самая большая радость для меня — ребенок, я всё свободное время стараюсь проводить с ним. Леха у меня молодец и красавец. Хочу, чтобы в будущем он тоже играл в сборной России.

Читайте полную версию интервью в журнале ОК! №30