Танцующие в темноте. Как я занималась танцами с незрячими

Хотела бы начать с того, что танцы и музыка всегда играли важную роль в моей жизни. Едва научившись ходить, я начала танцевать: балет, русско-народные, современные, Todes... В 18 я ушла с головой в учебу, и танцев стало намного меньше. Но до сих пор, когда я слышу музыку даже издалека, мизинец на ноге или бровь автоматически начинают двигаться.

Это всё вот к чему: когда шеф-редактор сайта OK-MAGAZINE.RU Александра Дрига предложила мне сходить на урок танцев, я с радостью согласилась. Но оказалось, что всё не так просто.

Саша уточнила, что в группе будут только слабовидящие и незрячие, и меня как ледяным душем окатило. Во-первых, я никогда не подозревала, что такие занятия есть. Во-вторых, – и это самое главное – мне стало просто не по себе. Объясню, почему: я никогда не общалась и не сталкивалась с людьми с «ограниченными возможностями» (в кавычках потому, что уже после я поняла, что они ни в чём не ограничены) и на улице всегда старалась их обходить.

Это всё из-за необразованности. Я не знала, как с людьми общаться, как к ним обращаться, с какой стороны подходить, как им помочь, чтобы не обидеть… В общем, ограниченная была я. И первый вопрос, который у меня возник в связи с танцами, звучал следующим образом: как незрячие добираются до зала?

Ответ был найден при первой же встрече с основательницей инклюзивной арт-лаборатории «Маяк», организатором занятий, хореографом Екатериной Костяковой (#катины_особенные_танцы).

Фотография: Максим Кашин Екатерина Костякова, основатель инклюзивной арт-лаборатории «Маяк»

Я увидела её у здания, где проходят занятия. Катя направлялась ко мне не одна, а с волонтерами, рядом с которыми шли «огоньки» – так мило она называет своих особенных учеников. Оказывается, Катя заранее договаривается с ними о том, во сколько и на какой станции метро встретит каждого, чтобы уже всем вместе добраться до места. Не подумайте, что это дети – пока у неё в группе только взрослые.

После того, как я познакомилась со всеми, моё напряжение немного спало, но непонятные ощущения остались. Дело в том, что я ожидала совершенно другого: я приготовилась вести себя с огоньками как с «особенными», а они вели себя как все. Сознание начало ломаться. Напряжение оставалось от недоумения. Дальше – интереснее.

Фотография: Максим Кашин Катя Костякова с огоньком

Как проходит занятие. Волонтеры помогают огонькам встать в шахматном порядке в зале и сами встают рядом. Получаются пары – незрячий и волонтер.

Мне предложили попробовать всё на себе и на время занятия закрыть глаза (задача оказалась непосильная, поэтому я периодически подсматривала). И да, моей парой была Катя.

Тренировка началась с разминки всего тела. Огоньки были подготовлены, поэтому с легкостью выполняли упражнения, а вот мне зрения не хватало: я не всегда понимала, правильно ли делаю то или иное движение.

Открывая периодически глаза, я, совершенно о том не задумываясь, начала сама помогать ученикам. Мы общались, смеялись – барьера больше не было.

После разминки мы перешли к тактильным практикам. Волонтер дает незрячему импульсы, дотрагиваясь до любых точек его тела (локтя, макушки, живота, стопы…) поочередно, а тот должен продолжать движение исходя из направления и силы импульса.

Фотография: Максим Кашин Я с Катей, практикуем движения от импульса

Ещё одна практика, которая мне ну очень понравилась, заключалась в следующем: огонёк может двигаться только тогда, когда к его руке прикасается волонтер. В этот момент происходит тактильная связь, которую нельзя нарушать, пока этого не сделает ведущий. Чтобы разрыва не произошло, нужно следовать за мягким прикосновением партнера.

Фотография: Максим Кашин А это практика на ощущение связи

Мне было тяжело, я ходила медленно и была на грани разрушения этой связи. Сложно довериться тому, кого не видишь, и идти, не видя куда.

Передо мной, как мне казалось, была огромная стена, в которую я могла врезаться в любой миг. Тогда мне подумалось: как же они живут в темноте всегда?

Этот вопрос я задала одной из учениц – 47-летней Елене, которая точно знала, какие страхи преследовали меня во время занятий. Елена родилась с дистрофией сетчатки, поэтому зрение у неё пропадало постепенно. До 30 лет она перемещалась по улице без посторонней помощи. Последние десять лет она абсолютно незрячая, но со светоощущением (способность различать свет и тьму).

Фотография: Максим Кашин Елена по центру

Елена рассказала, как узнала о Кате и как помогла открыть ей этот проект для незрячих: «Мы с сыном (у сына аутизм) ходили на особенные танцы. В коллективе – люди с другими заболеваниями, но они все видят. Катя проводила нам занятие и после него решила, глядя на меня, что с людьми, у которых отсутствует зрение, нужна другая тактика. И это правильно, ведь люди, которые видят, могут повторять движения… Для нас же нужны немножко другие принципы преподавания. Это мои полтора часа счастья в неделю. Я могу сосредоточиться на своих внутренних ощущениях».

Фотография: Максим Кашин Разминка

Подробнее про идею создания проекта рассказала сама его автор Катя. «Да, Лена – мой идейный вдохновитель. В другом коллективе у меня не получалось уделять достаточно времени слабовидящим. Им нужно подробно объяснить каждое движение, подходить к ним, что-то поправлять. Меня заботило, что я не успевала этого делать. Когда я созрела сделать свой проект, то подумала, что нужно начать с незрячих. Я предложила позаниматься танцами Лене, она позвала своих знакомых, а они своих».

«На первом занятии с огоньками сложилось впечатление, что они понимают меня лучше, чем люди, которые видят меня и то, что я показываю»,– признается Катя.

Фотография: Максим Кашин Обнимашки в конце тренировки

Катя вместе с волонтерами и друзьями арендует небольшой зал. Незрячие занимаются абсолютно бесплатно. «Мы принципиально не берем с них деньги», – поясняет хореограф.

Проекту всего четыре месяца. В будущем Катя планирует делать постановки и организовывать выступления. Но есть проблема: как только люди видят в афише слова «инклюзивный» или «с ограниченными возможностями», то теряют интерес.

«Если говорить откровенно, то общество не готово видеть таких людей на сцене. Моя миссия заключается в том, чтобы показать обществу, что мир незрячих не такой уж и далекий, и не такие уж они особенные», – объясняет Катя.

Хочу лично от себя заметить, что Катя преподает незрячим не современные танцы и вообще не то, что представляют о танцах большинство людей. Она готовит постановки, которые больше похожи на театральные – со смыслом.

«Меня вдохновляют сами огоньки. Я хочу делать постановки, которые заставляют думать».

Кстати, в начале июня у огоньков состоялось первое выступление. Как рассказала Катя, было страшно и волнительно, но очень душевно – остались только теплые воспоминания.

Моё же с ними занятие пролетело как один миг – точнее, как сон. Очнулась я на улице, когда вечерняя прохлада добралась до моей кожи. Я сделала глубокий вдох и поехала домой с огоньком в душе.